– Как с ним работается?
– Где попрошу, а где и прикрикну. Если есть за что, могу отчитать.
– У Халида кто-нибудь есть?
– Кого вы имеете в виду? – вздрогнула Эмма Леонидовна.
– Женщина. – Кречетов помолчал и предложил ей выбор: – Или мужчина.
– Про эту срамоту даже не заговаривайте! – запротестовала она.
– Ну, так есть кто-нибудь или нет?
– Нет, нет и нет! Я предупредила его: как только замечу, сразу же – увольнение. Дом Самаровых не место для блуда.
Кречетов усмехнулся:
– Зачем же так сразу? За пределами дома он волен делать что хочет.
– У Халида нет выходных.
– А если ему что-то понадобится – лекарство или одежда? И как он отлучается в банк?
– Халида отвозит водитель. Конечно, когда свободен.
– А если водитель занят?
– Халид ждет, когда тот освободится.
– Ну что же… Не много вы мне рассказали, – резюмировал Кречетов.
– Все, что знаю. Выдумывать не обучена.
– Давайте поговорим про водителя.
– Его зовут Валерий, ему двадцать пять, он москвич, – скороговоркой протараторила Эмма Леонидовна, как будто это было чем-то незначительным или неважным.
– Водитель живет здесь?
– Нет, у себя дома. Если начистоту, о нем и сказать-то нечего. Работает всего ничего, около месяца.
– Тогда я должен задать вам еще один вопрос.
– О прежнем водителе? – Эмма Леонидовна напряглась и снова выдала скороговорку: – Он был приезжим. Жил в доме, на первом этаже. Потом попал в аварию и погиб.
– Стало быть, смерть не насильственная, – с облегчением заключил Кречетов.
Эмма Леонидовна поднялась со стула и, осторожно ступая, направилась к двери, которая вела в коридор. Выглянув, она осмотрелась и тут же возвратилась назад. Пригнувшись к столу, прошептала:
– Говорю я вам, здесь что-то нечисто…
– Стены виноваты, – с пониманием обронил Кречетов. – Садитесь и давайте поговорим про ваших горничных.
– А что про них говорить, – Эмма Леонидовна нехотя вернулась на свое место. – Обе проверенные, приехали с Украины, работают по несколько лет. Ни та ни другая не замужем, обеим по тридцать пять.
– Пора бы им замуж.
– Было бы за кого, наверное, вышли бы.
– Что еще можете рассказать?
– Про Лесю и Василину?
– Мы говорим про них.
– Нет. Больше ничего. Извините.
Допив кофе, Кречетов поднялся со стула и направился к двери:
– Я на вас не в обиде. Кое-что вы все-таки рассказали.
– Мальчика не забудьте, – напомнила Эмма Леонидовна.
– Что? – Кречетов обернулся.
– Костика в институт отвезите. – Домоправительница встала и, смахнув со скатерти крошки, недовольно добавила: – Ну, и эту прихватите, раз обещали.
Поднимаясь по лестнице, Кречетов подумал, что Эмма Леонидовна могла и не напоминать про Константина. Эту поездку он затеял только для того, чтобы поговорить с парнем наедине, прощупать его, порасспрашивать. Парик и маска не выходили у него из головы и не давали покоя. Зачем они Константину? И, главное, почему он их прятал?
Все могло бы получиться, если бы не Ирина Владимировна. В ее присутствии Константин вряд ли разговорится. Кречетов это понимал и злился как никогда. Теперь ему предстоит поработать шофером, только и всего. День был потерян.
С матерью Юлии он встретился через час, она ожидала его у машины.
– Боялись, что уеду без вас? – спросил Кречетов.
В ответ она улыбнулась:
– Были такие мысли.
– А если я попрошу вас не ехать?
– Ну уж нет!
– Могу оплатить такси.
– Это лишнее.
– С вами трудно договориться.
– Думали, я не поняла? – спросила вдруг Ирина Владимировна.
– О вас я не думал, – ответил Кречетов.
– Вы нарочно везете Константина, чтобы поговорить.
– Даже если и так. Ну и что?
– Я знала!
– Тогда для чего вы напросились в попутчицы?
– Чтобы узнать всю правду.
– Где-то я уже это слышал… – пробормотал Кречетов и сел в машину.
Ирина Владимировна открыла дверцу с другой стороны и села на переднее сиденье рядом с ним.
– Вы что-нибудь нашли в его комнате?
– С чего вы взяли?
– В противном случае вы бы оставили Константина в покое. Но вы ищете с ним общения.
– А вы продолжаете мне мешать, – мягко посетовал Кречетов, растягивая губы в улыбке. Он увидел, что Константин подходит к машине, и проронил: – Теперь молчите.
– А ведь я могла бы помочь… – начала она.
Но Кречетов сдавленно прикрикнул:
– Молчите!
В дороге он несколько раз заводил разговор, прощупывая Константина с разных сторон, но ни одна из попыток не принесла нужного результата. Константин отвечал на вопросы пусто и вежливо. Он словно обладал знанием дипломатии, умел сказать так, чтобы ничего не сказать. В какой-то момент Кречетов внутренне разозлился, предположив, что мальчишка делает это намеренно. По счастью, Ирина Владимировна всю дорогу молчала, подчинившись его приказу. В сложившейся ситуации она могла бы нарваться на неприятность.
Константин показал проезд к учебному корпусу, попросил остановиться и, поблагодарив, вышел из автомобиля.
– Паршивец… – почти любя, проронил Кречетов, когда за ним захлопнулась дверь.
– Я же вам говорила…
– Молчите.
– А ведь я могла бы помочь.
– Чем? – усмехнулся Кречетов.
– Вы задавали глупые вопросы.
– Полегче на поворотах.
– Ну, хорошо… Они были неправильными. А я, между прочим, изучала детскую психологию и помогла бы вам наладить контакт.
– Для начала вам бы наладить контакт с собственной дочерью, – заметил Кречетов.
– А вот это называется бить по больному, – сказала Ирина Владимировна.
– Простите, сорвалось… – не договорив, Кречетов услышал, как захлопнулась дверца, и сам выбрался из машины. – Я же извинился, постойте!
Пройдя метров пятьдесят, Ирина Владимировна вдруг развернулась и побежала обратно. Прежде чем заскочить в салон, она прошептала:
– Быстро в машину…
Кречетов сел и удивленно развернулся:
– Что вы творите?
– Он мог нас заметить!
– Кто? – удивился Кречетов.
– Он не вошел в здание…
– Вы про Константина?
– Я видела, как он садился в автобус.
Автомобильный двигатель тут же взревел, и Кречетов деловито осведомился:
– Номер автобуса?
– Сто сорок пять, – сказала Ирина Владимировна.
– Его нужно догнать.
Глава 12. Это неправда
Автомобиль шел в хвосте сто сорок пятого автобуса. Перед остановками Кречетов тормозил и «сканировал» выходящих пассажиров, отыскивая среди них Константина. Но тот вышел на конечной, в богом забытом месте на окраине Москвы. Константин пересек железнодорожное полотно и нырнул в пролом в бетонном заборе, который огораживал отживший свое завод.
– Что будем делать? – спросила Ирина Владимировна.
– Ни шагу из машины, – сказал Кречетов. – Я скоро вернусь. На всякий случай закройтесь на центральный замок.
Она попыталась возразить, но Кречетов не стал ее слушать, вышел из машины и направился к пролому в заборе. Проникнув на территорию, он увидел Константина: тот шел в метрах ста от него между обветшалыми заводскими корпусами, похожими на железные скелеты инопланетных чудовищ. Их трубы-ребра были рваными, как будто здесь произошло межгалактическое побоище.
Территория производила гнетущее впечатление. Было видно, что завод постигла жалкая участь: служить пристанищем для бомжей и зарастать густыми кустарниками.
Кречетов едва не пропустил ворота, куда неожиданно свернул Константин. Добежав до этого места, он тоже вошел в ангар, оглядел проржавевшее нутро железного сооружения и понял, что парень срезал путь и прошел насквозь. Выскочив из ангара на параллельный проезд, Кречетов огляделся и, не увидев Константина, чертыхнулся.
В машину он вернулся в дурном настроении.
– Упустили? – догадалась Ирина Владимировна.
Кречетов не ответил, и она повторила:
– Видели, куда он пошел?
– Куда вас отвезти? – вместо ответа спросил Кречетов.
– Разве вы не возвратитесь к Самаровым?
– Сейчас – нет. У меня дела.
– Зря вы так… – грустно проронила она. – Я же не виновата.
– А я вас ни в чем не виню.
– Надеюсь, вы понимаете, что с парнем что-то неладно?
– Я понимаю.
– С этим нужно разбираться.
– Я разберусь.
– Да что вы заладили: я, да я! – возмутилась Ирина Владимировна. – Скажите, какой Терминатор!
– Куда вас отвезти? – спокойно спросил Кречетов, не отреагировав на ее провокацию.
– Да вам хоть кол на голове теши, все равно не проймешь.
Он завел двигатель и тронул машину с места.
– Отвезу к метро, там сами разберетесь.
В дороге, чуть успокоившись, Ирина Владимировна попросила подбросить ее до Патриарших прудов. Кречетов согласился, хотя ему было не по пути.
Как только она вышла из машины, он позвонил в автосалон и попросил пригласить к телефону бухгалтера Татьяну Васильевну. Ему ответили, что она заболела и ушла домой раньше.
Это было некстати, и Кречетов очень расстроился. Ниточки, ведущие к сыну, одна за другой рвались, но он не собирался с этим мириться. Изрядно себя накрутив, Кречетов решил отправиться к дому Сергея и сидеть в подъезде хоть до утра. Даже если он не дождется сына, рано или поздно в девяносто вторую квартиру кто-нибудь войдет, и все прояснится.
Доехав до закрытого шлагбаума, Кречетов припарковался на прежнем месте. На пути к подъезду ему пришла хорошая мысль: обойти соседей и показать фотографию сына. Возможно, так появится какая-то информация. На этот случай он мог использовать служебное удостоверение и сделать вид, что проводит следственные мероприятия в рамках уголовного дела.
Прежде чем войти в подъезд, он переворошил портмоне, отыскивая фотографию сына. Снимок был маленький, три на четыре, такой легко потерять, но он все же нашелся. Как раз в этот момент из подъезда вышел мужчина, и Кречетов беспрепятственно проник внутрь.