Глеб вытянул руку, словно призывая ее молчать и дать им договорить.
– В мужской несостоятельности чаще всего виновата женщина, которая тратит больше, чем зарабатывает муж. Как тебе такой тезис?
– Тогда этот мужчина – болван. Не по себе дерево срубил. Не ту женщину выбрал, – холодно провозгласила Юлия. – Есть женщины, которые легко обойдут на поворотах любого мужчину.
– Беда в том, что такие гонки с поворотами всегда плохо кончаются. – Кречетов подошел ближе, чтобы проконтролировать ссору, но лишь подлил масла в огонь.
Глеб рванулся вперед, как будто собирался подраться:
– Такие гадины, как ты, выходят замуж только за деньги! Скажешь, неправда, что вышла замуж по расчету? Скажешь, неправда?!
– Тебе лучше остыть, – сказал Кречетов и оттеснил Глеба к дивану, но тот увернулся и стремительно вышел из гостиной.
– Подлец! – крикнула Юлия и разрыдалась.
Ирина Владимировна бросилась к бару, налила в бокал виски и принесла его дочери:
– Пей. В этом доме все сошли с ума. Решительно все.
Перемежая глотки судорожными всхлипами, Юлия опорожнила бокал, оставив на стекле следы ярко-розовой помады.
Молчавшая до сих пор Кира сказала:
– Ты не имела права так говорить с Глебом.
– Говорю то, что думаю, – огрызнулась Юлия и вернула бокал матери.
Та спросила:
– Налить еще?
– Нет, не надо.
– Глеб во многом прав, а ты не права, – продолжила Кира.
– Ты сама затеяла разговор, а я виновата?
– Мне казалось, что в прошлый раз мы не договорили.
– Идите вы оба к черту! – крикнула Юлия и выбежала прочь из комнаты.
– Иные темы лучше не трогать, – миролюбиво заметил Кречетов.
– Вам следовало прийти на пять минут раньше, – съязвила Кира.
– Я был в библиотеке. Рассматривал первое издание «Евгения Онегина».
– Вас интересует литература? – удивилась Ирина Владимировна.
– Меня многое интересует.
Кира взяла свою сумочку, встала с дивана и попрощалась:
– Всего хорошего. Я уезжаю домой.
Когда она ушла, Ирина Владимировна и Кречетов остались наедине.
– Я не узнаю свою дочь… – проронила Ирина Владимировна.
Кречетов оглядел ее мягкие, по-домашнему уложенные волосы, чистый лоб, прямую линию немного удивленных бровей. Сладкий и вместе с тем болезненный трепет пробежал по его телу. Ее цветастое платьице было таким женственным, а сама она такой простой и понятной, что у него появилось желание поцеловать завиток волос возле ее уха.
Но вместо этого он сказал:
– Дети взрослеют и меняются.
– Не в этом дело, – Ирина Владимировна обхватила себя руками и закачалась из стороны в сторону. – Юлия никогда не была жестокой. А сейчас в ее словах было столько ненависти!
– Вероятно, на это есть причина, – заметил Кречетов.
– В нее будто вселился другой человек. Не узнаю свою дочь. Что сделал с ней этот дом?
– Ах, вот вы о чем… – улыбнулся Кречетов. – Оставьте эти домыслы Эмме Леонидовне, они ее забавляют. Всерьез верите в то, что она говорит?
– Когда видишь такое, поверить можно во что угодно. – Ирина Владимировна подняла на него глаза: – А что думаете вы?
Кречетов сел рядом с ней и доверительно сообщил:
– Меня занимает другое.
– Что именно? – заинтересовалась она.
– Например, кто мог отравить старуху.
– У вас наверняка есть парочка подозреваемых. Поделитесь информацией?
– Не поделюсь.
– И все же…
– Вам-то это зачем?
– В конце концов, я и моя дочь живем в этом доме. Что, если кто-нибудь захочет и нас отравить?
– Не забивайте голову подобными мыслями, – ответил Кречетов. – Давно хотел вас спросить…
– Я – вся внимание.
– В то утро, когда умерла Полина Аркадьевна, вы рассмотрели ее комнату?
– Признаться, я не слишком старалась. Меня, как вы только что удачно выразились, занимало совсем другое – ее лекарства. Кажется, вы сами попросили…
– Да-да… Это я помню.
– Что именно вас интересует? Ведь вы имеете в виду что-то конкретное?
– Старинная икона Николая Чудотворца в дорогом окладе. – Кречетов показал пальцами размеры. – Видели ее?
– Где находилась? – поинтересовалась Ирина Владимировна.
– В комнате.
– А если точнее?
– Скорее всего, на столике с лекарствами.
Она решительно покачала головой:
– На столике ее точно не было. Я бы заметила. Считаете, старуху отравили из-за иконы? Не проще ли было просто стащить?
– Думаю, все так и было. Просто хочу определить, в какой момент это случилось. Вечером, когда горничная забирала поднос, икона была на месте.
– После того как в комнате прибрались и вынесли вещи, у вас вряд ли это получится. – Ирина Владимировна взглянула на часы и сообщила: – И, вот, кстати. Тот мальчишка, за которым мы сегодня гонялись, час назад вернулся в свою комнату.
– Вы его видели?
– Иначе откуда бы об этом узнала? Хотите с ним поговорить?
– Нет, не хочу, – Кречетов покачал головой.
Ирина Владимировна поднялась с дивана и, прежде чем удалиться, взглянула на него сверху вниз:
– Вы – скрытный человек.
– Не вижу в этом плохого, – ответил он. – Скрывать – не значит обманывать.
Глава 14. Ловец зверя
«На ловца и зверь бежит», – сказал себе Кречетов, когда, поднявшись на свой этаж, встретил там Лесю. Он выключил пылесос, взял горничную под руку и подвел к креслу:
– Садитесь.
Она села, он расположился в таком же кресле напротив.
– Давайте поговорим начистоту.
Такое начало вспугнуло горничную, она запротестовала:
– Эмма Леонидовна запрещает нам говорить с гостями!
– Не нужно лукавить, Леся. Мы с вами это уже обсуждали, и вы получили от нее разрешение.
– Ну, так это в прошлый раз… – промямлила она.
– А чем тот раз отличается от этого? – всерьез поинтересовался Кречетов.
– Ну, я не знаю…
Кречетов наклонился вперед и уперся локтями в колени. Его лицо приблизилось к Лесе, он посмотрел ей в глаза:
– Вы мне соврали.
– Когда? – всполошилась Леся.
– В прошлый разговор.
– Я рассказала правду.
– Тогда давайте уточним. – Он откинулся в кресле и задал вопрос: – Если помните, я спросил, кто приказал вам поспешить с уборкой комнаты Полины Аркадьевны?
– Ну… – протянула горничная.
– И вы ответили, что Юлия Сергеевна.
– Все так и было.
– Но ведь это неправда.
– Богом клянусь! – воскликнула Леся и для пущей убедительности перекрестилась. – Хозяйка приказала, и я сразу побежала наверх!
– Где это было?
– На кухне.
– Кто-нибудь может подтвердить?
– Конечно. Эмма Леонидовна и Василина.
– Не врите мне, Леся.
– Я и не вру. Спросите у них сами, если хотите.
Кречетов ненадолго задумался. В его голове не складывался важный фрагмент головоломки, от которого зависели дальнейшие выводы и сам ход расследования. По всему выходило, что кто-то из двоих свидетелей врал. Если горничная говорила правду, значит, Ольга соврала. Но зачем ей это нужно? Единственной возможностью все прояснить было расспросить Василину, а лучше – домоправительницу.
– Ну, хорошо, – сказал Кречетов. – Предположим, этот вопрос закрыт.
– У вас есть другой? – с опаской спросила Леся.
– И не один.
– Божечки мои…
– Они не такие страшные.
– Тогда говорите быстрее, мне еще санузлы прибирать.
– Перед тем как умерла Полина Аркадьевна, днем или предыдущей ночью в доме ничего не случалось?
– Здесь постоянно что-то случается, – сказала Леся.
– Я спрашиваю о чем-нибудь необычном.
– Василина разбила вазу… Мы ее «моментиком» склеили и поставили так, чтобы трещину не было видно.
– Что еще?
– Рано утром явился дворник и сказал, что машину Глеба поцарапали.
– Это уже интересно, – заметил Кречетов и поинтересовался: – Знаете кто?
– Да кто же вам скажет?
– Можете еще что-нибудь вспомнить?
– Было одно дельце… – замялась горничная. – Но я даже Эмме Леонидовне об этом не рассказала.
– Так, так… Мне скажите.
Леся потупилась и стала теребить фартук.
– Ну же… Ну! – поторопил ее Кречетов.
– На третьем этаже, в пустующей комнате ночью кто-то лежал в постели, – наконец сказала она.
– Спал? – уточнил он.
– Я проверила простыню, она была несмятой и чистой. Валялась поверх одеяла. Пододеяльник помятый, пришлось менять.
Кречетов недоуменно шевельнул бровями и заметил:
– На моей кровати поверх одеяла лежало покрывало.
– И в той комнате так же было, – охотно продолжила Леся. – Но я-то сразу заметила, что кровать застелена как попало. Сдернула покрывало, а там все измято.
– Вы полагаете, что кто-то специально пришел в эту комнату, чтобы поваляться в постели?
– Ну, так пододеяльник-то мятый и подушки пожульканные.
– Наволочки тоже сменили?
– А что делать? Пришлось.
– Обе?
– Помятыми были две.
У Кречетова появилось ощущение, что в той комнате что-то произошло, но он не понимал, как это связать с отравлением старухи.
– Где находится комната?
– Показать? – Леся с готовностью вскочила с кресла. – Она рядом с комнатой Полины Аркадьевны.
– Идемте!
Леся и Кречетов прошли по коридору и остановились у двери.
– Здесь?
Получив в подтверждение кивок, он вошел в комнату, которая была зеркально отраженной копией той, где жила старуха. Кровать стояла у смежной стены. Кречетов огляделся, откинул покрывало, осмотрел пододеяльник и подушки.
– Я все сменила, – напомнила Леся.
– Вижу… – он прошелся по комнате, сдвинул штору и, обернувшись, спросил: – Ничего приметного не нашли?
– Я не искала. И без того много работы. Перестелила постель и отправилась дальше.
– В каком часу вы сюда пришли?
– Днем.
– А если точнее?
– Не помню.
– Тот, кто здесь был, мог уйти ночью, утром или перед вашим появлением.
– Святая правда.
– Что было потом?