«Вычеркни меня из уравнения. Ты должен вернуться к своей семье. Они нуждаются в тебе. Андреа больна».
— Все болеют. Это не убедительный аргумент.
— Нет … Ты не понимаешь. Они тебе не сказали. У нее не просту…, у нее рак.
Это вызвало реакцию. Его выражение лица стало твердым. — Нет, она не больна.
— Она больна. Брэнди мне рассказала.
— Она должно быть перепутала что-то-сказал он решительно, — они бы сказали мне.
— Я не думаю, что она бы перепутала «простуду» с «раком яичников», или ты думаешь она могла бы еще каким-то образом ошибиться на счет этого?
Некоторое время он размышлял. — Нет, нет, она не ошиблась. Но почему они мне ничего не сказали?
— Я предполагаю, что они никому не сказали, так как хотят узнать побольше. Разве ты не видишь? — Я наклонилась ближе, надеясь, что мое заявление вернет его домой. — Они нуждаются в тебе. Ты должен вернуться домой ради них.
На мгновение, мне показалось, что я победила его, но затем он медленно покачал головой. — Они прекрасно справятся и без меня. И ты сама сказала, они ждут, чтобы разузнать побольше. Возможно все не так уж плохо.
Сэт! Это рак. И несмотря ни на что, в некотором смысле все будет плохо. Как ты можешь оставить их?
— Черт побери, — сказал он, будучи таким злым, каким я никогда не видела его — он всегда был довольно мягким.
— В данный момент мне не нужен ангелы на моем плече, читающий мораль. Просто позволь мне… просто позволь мне быть эгоистом в этот раз. Я хочу просто побыть вдали от всего этого. Сейчас я хочу, убежать от проблем, вместо того, чтобы принять всю ответственность. Если ты здесь, чтобы мучить меня тем, что может или не может быть, тебе следует… тебе следует уйти. Позволь мне спрятаться и остаться свободным. Позволь мне писать новую серию и забыть обо всем остальном.
Это было как зеркальное отражение моих поступков, совершенных давным давно. Только вместо того, чтобы забыть мои проблемы, я заставила всех забыть меня. Иногда мне так хотелось добавить последнюю часть, чтобы торговаться. Поэтому, я могла понять от чего он бежал. Я могла понять его желание просто сделать так, чтобы все плохие вещи исчезли. Я тоже хотела этого. Я сделала так, что это случилось. Дело в том, что от него я ожидал большего, чем от себя. Чувствуя мои переживания, он обхватил мое лицо обеими руками и привлек к себе, даря маленький поцелуй. Я отшатнулась и изумленно на него уставилась.
«Что это было?» спросила я.
— В конечном счете я мог бы пытаться избегать тебя, но раз уж ты здесь, я мог бы также наслаждаться этим на данный момент. — В его глазах промелькнул озорной блеск, которому я не могла не улыбнуться, несмотря на все свои сомнения.
«Ты лицемер», сказала я.
— Авантюрист, — возразил он. — Что на самом деле ты здесь делаешь, Джорджина? Чего хочешь?
Я опустила глаза. Я не знала. Я не знала, почему я здесь. Я приехала, чтобы убедиться, что с ним все хорошо… но что дальше? Я всегда ходила по кругу. Я любила его. Я должна была забыть его. Так или иначе.
«Я не знаю», призналась я. «Это лучшее, что я придумала».
Затем, без раздумий я снова поцеловала его, на это раз поцелуй был долгим; я была удивлена как легко было вернуться к поцелуям, таким, которые нарушают защитную среду, когда я начинала забирать его энергию. Он, казалось, был готов двигаться дальше, поэтому я прервала поцелуй и легла рядом; мы смотрели как закатное солнце окрашивало небо в яркие цвета. Он не запротестовал, довольный уже тем, что я была с ним.
Мы ужинали в одном из ресторанов курорта, не хватка багажа не была проблемой с моим умением изменять форму. Я удлинила сексуальный v-образный вырез на вечернем платье, чей фиолетовый оттенок напомнил мне о нашей первой встрече. И поскольку мы болтали и пили, то наша беседа протекала в забавной и комфортной атмосфере, которая всегда была между нами. С Мэдди удаленной из уравнения, это было точно как он сказал: столько всего произошло, но ничего не изменилось. Взаимопонимание, связь…. все это пылало между нами, так же как сексуальное притяжение в то время, как мы пристально изучали друг друга, продолжая нашу беседу. Он был намного живее, чем я видела его до этого и я не могла понять было ли это из-за алкоголя, который он выпил или из-за обретенной свободы.
Хотя мое сердце пело, наконец-то находясь рядом с ним, меня все же одолевал миллион сомнений. Он сказал мне оттолкнуть их в сторону, но это было сложно. Мэдди. Его пессимизм. Его желание исчезнуть. Его семья. Мой собственный эгоизм.
Но когда наш ужин закончился все мои сомнения испарились. Когда мы вернулись в его комнату — широкий и просторный гостиничный номер с видом на уже темную воду — мы были друг на против друга. Тоска, которая выросла между нами разрушилась. Его руки расстегнули застежку на моем платье, освобождая мое тело от него. Мы упали на кровать, я стянула его шорты, рассудок и ответственность больше не существовали. Его руки прошлись по всему моему телу, ниже к моим бедрам, в то время как его рот двигался от ключицы до ложбинки между моими грудями, и наконец добрался до моего напрягшегося соска на одной из них.
Я пыталась стянуть его трусы, когда я почувствовала, что его жизненная энергия начала просачиваться в меня. Несколько последующих моментов я пыталась игнорировать это. Я просто очень его хотела. Я хотела почувствовать то, что было между нами несколько месяцев назад, когда он был во мне и у меня было чувство, что наш союз был идеальный. Жизненная энергия действовала очень возбуждающе, увеличивая желания моего тела.
Возможно это была спонтанная реакция, оставшаяся после наших свиданий, но опять, я должна была остановить это. Я немного отстранилась, хотя мы все еще были переплетены.
— Итак, — сказала я, мое сердце билось в груди. — Мы почти пересекли черту.
В глазах Сета читалось желание. Желание и любовь и то же самое обжигающее желание завершить начатое. — Мы уже немного заступили за нее, не так ли? — спросил он, задыхаясь. — Я почувствовал это.
— Да, — признала я. — Чуть-чуть.
Чуть-чуть — это слишком много.
Он немного нахмурился, все еще гладя меня по ноге. Так, так опасно. Еще чуть-чуть и мы снова перейдем границу.
— Я почувствовал до этого, — сказал он. — Когда ты начала принимать энергию от меня. Просто смутное ощущение, но оно было. — В общем-то… в общем-то в тот момент это не казалось мне очень скверным.
Он был прав, и это было из-за этого небольшого потемнения на его душе. Конечно, он был далеко не настолько плох, как большинство людей, связанных с Адом, но даже это незначительное пятнышко давало разницу. Я могла это почувствовать. До этого он был нетронутым и чистым, весь искрящийся серебром и неразбавленной жизнью. Большая его часть оставалась такой же… за исключением небольшого затемнения; тень, я подозревала, еще больше увеличилась, когда он решил отвернуться от людей в его жизни. А чем темнее была душа, тем меньше ее я забирала.
— Ты прав, — я не стала вдаваться в техническую сторону дела. — Но это все равно будет плохо.
— Так плохо, что нельзя рискнуть даже один раз?
Старый спор.
— Что случилось с твоим решением отказаться от меня?
— Я откажусь, если мне придется. Я был готов к этому. Но это было до того, как ты приехала… (кстати) ты все еще не сказала мне почему, и чего ты хочешь. Я согласился бы на это снова. Я бы снова был вместе с тобой, но больше никаких физических преград. — Он проигнорировал мои протесты. — Я знаю, я знаю о рисках. И я знаю, как и ты, что то, что между нами гораздо больше, чем секс. Но шип всегда останется шипом, независимо от того, насколько мы старались не обращать на него внимания. Я не хочу, чтобы что-то подобное повторилось. Я приму этот риск. Это мой выбор.
— Я не знаю. Я просто не…
— Ну, это получше, чем «я не могу», — хмыкнул Сет. Он приблизился ко мне, его губы совсем легко коснулись моих. — Если ты скажешь «нет», то так и будет. Но может быть… может быть хотя бы один раз мы можем… может быть хотя бы раз ты уступишь…
Я закрыла глаза, как тогда его губы прикоснулись ко мне снова, но на этот раз сильнее, и наши тела задвигались вместе. Опять же, он был прав. Я могу дать ему это. Я прошла через многое в последнее время, пережила слишком много эмоциональных и духовных потрясений. Пребывание сейчас с ним рядом было самой естественной вещью в мире… но мои тревожные предупреждения по-прежнему отступали. Если бы я сократила его жизнь с темной душой, он был бы намного ближе к Аду.
— Нет, сказала я в конце концов. Становилось все тяжелее отстраняться. — Я все еще не могу. Не сейчас. Я не говорю никогда… но не сейчас. Я так неловко. Извини.
Он выглядел разочарованным, но к моему облегчению, он не поднимал проблему еще раз. Я, возможно, была не в состоянии сопротивляться, если бы он и продолжил. «Но ты останешься? Ты будешь ночевать со мной по крайней мере?»
Я кивнула.
— Я могу остаться на три дня.
«Три дня. Отлично. Я могу справиться с этим. Еще три дня, чтобы подумать обо всем этом. Если мы можем быть вместе… тогда мы будем. Если мы не сможем, то я буду одинок пока есть еще одна Джорджина». Его тон криво указал на сомнения. «Пока этого достаточно».
После этого мы развалились обнаженными в объятиях друг друга, чудесным образом удалось держать отношения от увеличения. Конечно, это умение мы совершенствовали во время знакомства, так что мы чувствовали себя естественно, хотя и неохотно. Мы не разговаривали в течение длительного времени, как будто мы не видели друг друга много лет, и была целая жизнь, чтобы наверстать. Что на самом деле не так уж далеко от истины.
Наконец, он уснул, но я была обеспокоена. Я следила за его мирным дыханием в темноте, его сон был тяжелым из-за напитков. Его кожа была теплой в отличие от моей, и я чувствовала себя в безопасности, чем в то время.
Три дня. У нас были эти три дня, и немного больше, я могла бы претендовать, чтобы он стал моим снова, как когда-то. Если бы я выбрала, я могла бы даже сделать это постоянным. Я сказала ему, что я подумаю об этом. Одна проблема была в том, что все было не так, как раньше. Мечта воспроизводилась в моей голове, сон, который мог быть ложью. Сет был человеком во сне, единственный, с кем я могла бы быть, если бы показанное онейридами было правдой. Но был ли Сет, лежащий у меня на руках, человеком из сна? Единственный, о ком я мечтала, был бесконечно добрым и хорошим, единственный, в кого я была влюблена. Реальный Сет изменился — постепенно, да… но изменения есть.