– Мы их уже задержали, – сказал он. – У нас есть многочисленные свидетели, которые утверждают, что все трое выпивали в доме Билли Робертса за день до убийства.
Аманда припомнила крики и ругань, которые слышала во время своего короткого телефонного разговора с Робертсом.
– Ну а они что?
– Все в один голос уверяют, что в какой-то момент ушли. – Двайер раскинул руки. – Только вот никто из них не может этого подтвердить. И все их истории противоречат друг другу.
– Может, они слишком пьяные были?
Двайер расхохотался.
– О, это уж точно!
– Ладно, – сказала она. – А из дома что-то взято?
– Да кто его знает… И прежде чем вы успели спросить: да, мы ждем отчета криминалистов. Могу предположить, что улик будет просто море.
– Ну, вы уже сказали, что все они бывали в доме…
Двайер пропустил ее слова мимо ушей.
– Мы обыскали то, что сходит у них за жилье. А также пообщались с ними – или же попытались пообщаться. Двое из этой троицы до сих пор в сопли. Но поверьте: собственный опыт мне подсказывает, что один из них и окажется тем, кто оставил эти кровавые следы.
Аманда положила досье обратно на стол, разрываясь между голосом интуиции, подсказывающим ей не согласиться с Двайером, и пониманием того, что он наверняка прав. Не имелось никаких причин считать, что убийство Билли Робертса каким-то образом связано с тем, что было совершено в Фезербэнке – чаще всего наиболее очевидное решение оказывается единственно верным. Двайер поставил на то, на что она сама наверняка поставила бы на его месте. Далеко не у всего есть какое-то более глубинное значение: иногда сигара – это просто сигара, а не фаллический символ, как считают некоторые психоаналитики.
И все же…
Невероятная жестокость, с которой обошлись с Робертсом, не давала ей покоя. Да, нечто подобное вполне мог сотворить и какой-нибудь отброс общества, чей разум разрушен многолетним употреблением алкоголя, наркотиков и бог знает чего еще. Но все равно казалось, что для такой версии убийца гораздо лучше контролировал ситуацию и что-то они тут упускают.
– Что-то у вас вид озабоченный, – заметил Двайер.
– Так и есть.
– И что вас беспокоит?
– Беспокоит, что это может иметь какое-то отношение к причине моего появления здесь.
Двайер закатил глаза.
– Детектив Бек, – произнес он. – Я прекрасно знаю, почему вы здесь. И позвольте мне заметить: у городков вроде нашего – длинная память. Никто не забыл, что тут произошло. Но дело в том, что никто и не любит вспоминать об этом. Что было – то было. Это дело прошлое. Жизнь продолжается.
– Кто-то оставил кровавые отметины на двери Пола Адамса.
– Предположительно. Да, я сказал, что люди не любят вспоминать об этом, но, может, они не против, чтобы кто-то другой припомнил?
Опершись руками о стол, Аманда нависла над ним.
– Чарли Крабтри так и не нашли.
На секунду в кабинете воцарилась тишина. Взгляд Двайера остановился на ней, а лицо затвердело, словно она вторглась на какую-то запретную территорию, переступила некую границу.
Ей было на это плевать.
– Если вы ошибаетесь, – негромко произнесла Аманда, – то убийца все еще где-то тут. И то, что сейчас меня беспокоит, – так это чего еще от него ждать.
Она собиралась продолжить, но тут в кармане у нее зажужжал телефон. Аманда отодвинулась от стола, достала его и обнаружила эсэмэску от Тео.
«СРОЧНО ПЕРЕЗВОНИ!»
Двайер саркастически приподнял брови.
– Что там у вас? – произнес он. – Признание?
Аманда опять посмотрела на него.
– Угу, – отозвалась она. – Не исключено.
Выйдя в коридор, чтобы перезвонить Тео, она прислонилась к стене, ожидая ответа на звонок. Когда детектив ответил, на заднем плане ей было слышно тихое жужжание жестких дисков, в окружении которых он проводил свои рабочие часы. Если, конечно, не показалось.
– Это Аманда, – сказала она. – Ну, что там у нас?
– Вообще-то, как такового ответа от ЧК666 мы не получили, – сообщил Тео. – Но есть попадание по ссылке, которую я тогда отправил. Я мог бы загрузить тебе мозг всей информацией, которую выудил на компьютер пользователя, но сейчас не буду. Самое главное, что по ай-пи-адресу оказалось достаточно легко локализовать реальное местонахождение. Погрешность порядка пары улиц. Место называется Бренфилд. Это около ста миль от Гриттена.
– А давно это было?
– Этой ночью. Прости, но только сейчас обнаружил.
– Все нормально.
Тот, кто скрывался за ником «ЧК666», явно не был Биллом Робертсом. Но название городка что-то шевельнуло в голове. Бренфилд. Она точно видела его где-то в прочитанных материалах. Но Аманда так устала, что было трудно с ходу протралить огромный объем информации, впитанной за последние несколько дней.
Звук на линии слегка переменился, и она представила, как Тео перемещается по своей «темной комнате», по очереди поглядывая на экраны.
– Название места узнала, верно? – спросил он.
– Слушай, у меня была просто сумасшедшая пара дней…
– Тогда ничего удивительного.
Так что он сказал ей. И Аманда припомнила. И даже продолжая слушать, уже быстро направлялась по коридору к выходу.
26
Присев на краешек кровати в гостиничном номере, я вытащил мобильник и набрал номер. Я не совсем представлял, что собираюсь сказать и как поступить с тем, что в результате выясню, но твердо знал: это надо сделать.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы ответить.
– Салли Лонгфеллоу, слушаю.
– Здравствуйте, Салли, – сказал я. – Это Пол Адамс.
– О, привет, Пол! Я в данный момент дома. Как там Дафна?
– Я у нее еще сегодня не был.
– Вполне могу вас понять. Хотя, думаю, она все равно спит. – Салли слегка понизила голос. – Как ни печально это звучит, на самом-то деле это лучшее, на что сейчас можно рассчитывать, так ведь?
Я был не в настроении обсуждать эту тему и решил побыстрее перейти к делу.
– Думаю, что да. Почему я, собственно, звоню: мне хотелось бы поподробнее узнать про обстоятельства происшествия с моей матерью.
– Конечно. Что конкретно вас интересует?
– Насколько я понимаю, она упала с лестницы?
– Да.
Я немного выждал, глядя в окно на улицу внизу, но, похоже, Салли не была расположена что-либо добавить без дополнительных подталкиваний. Если б молчание могло звучать оборонительно, то это был как раз такой случай. Наверное, она подумала, что я собираюсь обвинить ее в случившемся – в какого-то рода халатности.
– Она поднималась или спускалась, когда упала?
– Вообще-то не в курсе. А это существенно?
– Пока не знаю. – Я помотал головой. Вопрос возник совершенно ниоткуда, и все же вдруг показался очень важным. – Говорила ли она что-нибудь после того, как это произошло?
– Нет. Она довольно сильно ушиблась. И вы сами знаете, в каком состоянии находилась ваша мама в последнее время, мистер Адамс. Я не уверена, что она вообще поняла, что случилось.
– Долго она там пролежала?
– Опять-таки не знаю. Все, что я могу сказать, это что я сразу же примчалась туда.
Я примолк. Я-то думал, что это было плановое посещение.
– Погодите-ка… Так вы уже знали, что она упала?
– Не то, что упала, но у Дафны была тревожная кнопка. Мы называем ее «писк летучей мыши» – в хорошем смысле слова, конечно. Это нечто вроде пейджера, который пациент постоянно носит с собой и который отправляет сигнал на наши мобильные телефоны. От Дафны поступил тревожный вызов, так что я первым делом попробовала перезвонить ей домой. Никто не ответил, и я сразу поехала туда.
– Она была в сознании после падения?
– Нет, когда я приехала, – но на момент вызова, думаю, уж всяко была. Все, что я могу вам сказать, мистер Адамс, это что я была на месте в течение получаса. Могла бы и раньше, но дело было практически к ночи.
«На момент вызова явно была».
Если только по какой-то причине мать не нажала на эту кнопку еще до падения. Может, что-то в доме испугало ее. Или кто-то.
– Мистер Адамс? Есть еще вопросы?
– Да, простите. – Я помотал головой. – Вообще-то только еще один. Дверь не была заперта, когда вы приехали?
Секунда молчания.
– У меня есть ключи. Ну, то есть были – они сейчас у вас.
– Да. А вы воспользовались ими тем вечером?
– Стоило вам об этом спросить… Точно не помню. Не думаю, что воспользовалась. Я постучала, а когда никакой реакции не последовало, прямиком зашла внутрь… Нет, вряд ли мне понадобились ключи.
– Ладно. Спасибо.
– Но что…
Я оборвал звонок. Что было просто-таки по-хамски, конечно же. Но, учитывая все обстоятельства, я решил, что вселенная простит меня, даже если и не простит Салли.
Уставившись за окно на улицу и магазины напротив отеля – люди занимались своими обычными делами, – я попытался как-то состыковать то, что уже знал, с тем, что только что выяснил.
Итак, в тот вечер, когда моя мать упала с лестницы, она отправила тревожный сигнал, показывая, что ей нужна помощь, и когда приехала Салли, дверь была не заперта. Всему этому явно можно было подобрать какое-то совершенно невинное объяснение, и наверняка люди так и поступили.
Вот только мать давно уже была не в себе и чего-то боялась. Она уверяла, будто видела в лесу Чарли. И если мне подбросили мою собственную куклу, тогда в какой-то момент в доме должен был находиться кто-то еще. Не было ли это падение с лестницы чем-то бо́льшим, чем все думали? И была ли мать одна в тот вечер?
А может, она вообще ниоткуда не падала?
И пока я, растерянный и испуганный, сидел в гостиничном номере, одна и та же мысль постоянно возвращалась ко мне.
«Игра для тебя еще далеко не закончена».
Так что в конце концов я решился.
Впрочем, это вовсе не означало, что моя решимость выдержит столкновение с реальностью, и еще только подъезжая к отделу полиции Гриттена, я уже начинал чувствовать себя несколько по-дурацки. Это ощущение лишь усилилось, когда я зашел внутрь. За все эти годы приемная