Ворон и правда склевал мяса больше, чем обычно, и теперь прохаживался по подоконнику, наблюдая, как ночь укрывает поля.
– Когда я скажу, иди к себе и ни в коем случае не спускайся вниз, что бы ни стр-ряслось, – велел он. – Даже если тебе покажется, что р-развер-рзлась земля. Даже если покажется, будто вот-вот упадет небо. Случись что, я не смогу тебе помочь.
Дора нервно обняла себя за плечи, взволнованно глянула на него.
– А как же ты? Если что-то случится с тобой?
За эти пару дней она привыкла к такому соседу и теперь по-настоящему переживала, что с ним что-то произойдет.
– Не думай об этом. Если тысячу лет я удер-рживал его, то… и сейчас удер-ржу, – прокаркал ворон, хотя и не слишком уверенно. От Доры это не укрылось, и она привычно потянулась, чтобы его погладить. Ворон не прятался, подставил голову, но быстро отстранился.
– Пор-ра, – сказал он, когда потихоньку начали расступаться облака. – Иди и помни, что я тебе сказал. Не выходи из комнаты. И не вер-рь ничему, что услышишь, пока не позову сам.
Доре ничего не оставалось, кроме как подняться к себе и затворить дверь.
Сначала минуты тянулись мучительно долго. Внизу было тихо, только где-то в доме тикали часы. Впервые Дора слышала их так отчетливо. Тик-так, тик-так. За окном поднимался ветер, в стекла бил редкий дождь, качались деревья. Все вместе даже убаюкивало, и Дора прикрыла глаза: ворон не запрещал спать.
Тик-так, тик-так. Она открыла глаза и выглянула в окно.
Ничего.
Тик-так.
Но стоило Доре снова закрыть глаза, как она услышала внизу шум. Били крылья, стучали тут и там по полу шаги, скрипели стены, и Дора невольно вжалась в кресло. Не смотреть, не думать, не спускаться. Притвориться, будто ее нет дома.
Дора потянулась к наушникам, хотела их включить, но они не работали. Связь на телефоне тоже пропала, усиливался дождь и ветер, и Дора привычно испугалась.
Она обошла комнату, оглядела фотографии. Пусто. Но и немудрено – тень сейчас была внизу.
Тик-так, тик-так.
Шум, казалось, приблизился, звучал уже почти на лестнице, и Дора проверила дверь. Плотно закрыта. Хотелось бы верить, что ей это поможет.
Тик-так.
Шум снова отдалился, ветер норовил разбить окна и впустить в дом дождь, и тут внизу резко скрипнула форточка.
«Выгнал, – поняла Дора, – выгнал». Но этого было мало.
Она снова кинулась к окну.
Посреди бури было ничего не видать, она едва ли могла различить собственный двор, и стало страшно. А если ворон не справится? А если пострадает или вовсе погибнет? Дора испуганно качнула головой. Нет, нет, даже и думать об этом нельзя. Нужно верить в лучшее, в то, что он справится, нужно… Дора всегда боялась, что мысли могут воплощаться. Она велела себе верить в ворона во что бы то ни стало и не верить в то, что пытается запугать их обоих. Не верить в зло, отравившее землю.
Дора подняла глаза на темное небо, полное рваных туч, и обомлела.
Огромная птица взмыла ввысь и в последний миг закрыла выплывшую из облаков луну. Ее крылья раскинулись от края до края: одно едва касалось полей и домов вдалеке, другое задевало верхушки леса. Черные перья целиком загородили лунный свет, и ночь стала настолько темной, что Дора, выключив лампу, не разглядела бы и собственные руки.
Внизу же, за забором, бесновалось нечто. Дора видела, как расползается по земле темный густой туман, даже дымка, как от нее леденеет трава, как дрожит все вокруг с каждым новым порывом ветра. Это была тень. Она то и дело поднималась, бросаясь на птицу, пыталась опутать ее, схватить, оттолкнуть, но та оставалась на месте.
«Ты сможешь, ты сможешь. Ты сильный. Ты ждал этого так долго, что не должен отступить».
С каждым новым броском тени ворон вздрагивал, но не отпускал луну. С каждым новым броском с него сыпались перья, и там, где они касались тени, она таяла.
Дора не знала, сколько так простояла, прежде чем ее все-таки сморила тревожная дремота. Не знала, сколько времени прошло, но проснулась она от стука в окно.
– Гор-разда ты спать. – Голос ворона звучал совсем тихо, и он почти что упал на подоконник, когда Дора впустила его в дом. – Это было непр-росто. Еще никогда мы не бор-ролись так. Как р-равные.
Он не нашел сил даже зарыться в принесенное полотенце, и Дора сама укутала его, забрала на руки.
– Ты в порядке? – спросила она осторожно. – Я видела, ты терял перья.
Ворон посмотрел на нее удивительно тепло.
– Думал, спр-росишь о другом. Но благодар-рю тебя. В пор-рядке. Устал, но ничего… Пр-риду еще в себя. А пер-рья… пер-рья отр-растут.
Он устало дернулся, опустил голову на край полотенца.
– Наверное, быть человеком так же утомительно. Теперь смогу проверить, если захочу.
И тут Дора поняла.
Он победил.
Тень исчезла.
– Так ты… ты… – Она не находила слов от радости, и ворон слабо закаркал – видимо, смеялся.
– Я, – подтвердил ворон. – Как много р-решает вер-ра… Ты повер-рила в меня, но не повер-рила в это… Побор-рола свой стр-рах перед ним. И оно ослабло. Я совсем забыл за давностью лет: оно питалось и страхом. Но ты сумела его пр-роучить.
Дора улыбнулась в ответ, и ворон ласково боднул ее руку.
– Так ты снова сможешь стать человеком? – спросила она. – Самым настоящим?
Ворон задумчиво посмотрел на нее, повел крыльями, словно пожимал плечами.
– Смогу. Да только, мне кажется, в холода этого делать не стоит. Птицей пр-роще зимовать. Да и пр-ривык я… Тысячу лет тосковал, думал, что запер-рт, а тепер-рь понимаю – пр-ривык. – Помолчал. – Птица свободна. А человек вечно пр-ривязан к земле.
Теперь тоска в его голосе была светлой и зыбкой, как рассветные лучи. Он отпускал. Прошлое и себя самого, чтобы оставаться собой. Просто немного другим.
– Еще проще зимовать, когда есть те, кто поможет, – сказала Дора скромно. – Оставайся здесь. Я спрячу тебя на чердаке, а потом уговорю маму. Или поставим тебе домик в теплице.
Ворон весело посмотрел на нее.
– Так я совсем изнежусь и забуду обо всем, что умею. А вдр-руг это вер-рнется? Хотя бы и чер-рез тысячу лет, – заметил он.
Дора пощекотала его шею, и ворон довольно зажмурился.
– Теплица так теплица. Только пр-ридется тебе отдать мне диванную подушку – уж больно они славные, – произнес он тепло. – И мясо мне покупай посвежее, и…
Ворон говорил и говорил, больше шутя, а Дора рассеянно улыбалась. Гнетущее чувство, преследовавшее ее почти неделю, пропало, и осень за окном снова стала уютной, а не зловещей.
Дом снова стал родным, и Дора отпустила все страхи.
Ворон наконец нашел силы сесть ей на плечо и ласково клюнул в щеку.
Над книгой работали
Руководитель редакционной группы Анна Неплюева
Шеф-редактор Павла Стрепет
Литературный редактор Любовь Купфер
Креативный директор Яна Паламарчук
Дизайнер Валерия Шило
Иллюстрация на обложке Марина Привалова
Оформление блока Tom Arrow
Леттеринг Вера Голосова
Корректоры Дарья Ращупкина, Юлия Молокова
ООО «Манн, Иванов и Фербер»
mann-ivanov-ferber.ru