— Может, ее предупредил доктор Коллинз. Или Мэри Лиддел. Или она боялась, что Мэри не оставит ее в покое.
Нэнси пристально смотрела на него.
— Что она тебе сказала? Ради Бога, я должна знать!
Сэм собрался с духом и произнес:
— Моя мать страдала бесплодием. Поэтому мне, Синди и моим детям будет вечно грозить опасность из-за генов.
Он сглотнул.
— Из-за генов? — переспросила Нэнси.
— Харлан, похоже, выводил в клинике детей с помощью искусственного осеменения. Чтобы несчастные матери ничего не подозревали, он промывал им мозги, зомбировал их.
— Донован, ты хочешь сказать…
— С его смертью программа не закончилась.
Нэнси ничего не понимала.
— Он заморозил свою сперму. Его преемник продолжал плодить детей искусственными методами и по-прежнему проводил селекцию.
— Но ведь у нашего ребенка, — прошептала Нэнси, — были ямочки на щеке. И родинка. Значит…
— Ничего это не значит. Вначале я решил, раз моя мать участвовала в проекте 92А…
— Но ты вспомнил про ямочки. Это фамильная черта Донованов.
— Точно. Значит, мой настоящий отец Билл Донован, а не какой-то Харлан. А я настоящий отец нашего ребенка.
Тогда какое отношение имеет этот чертов проект к нему и к их ребенку? Опять все упирается в Маргарет. Если она и впрямь была бесплодна… Сэм напряг память. Сколько он ни старался, он никак не мог вспомнить фотографии, на которых его мать была бы запечатлена беременной. Ведь позавчера вечером он просматривал семейный альбом. Там не было ни одной фотографии с беременной Маргарет или такой, на которой она держала бы новорожденных Сэма и Синди. Это ужасно!
— Анита сказала: твоя мать была та еше хитрюга!
— Что это значит? Что она поняла, чем занимается Харлан?
— Наверное. Вряд ли она хотела родить еще детей. Но, возможно, она прикинулась, что ей этого действительно хочется, чтобы разузнать, как все происходит.
— Но почему она ничего не рассказала твоему отцу?
— Она знала, что он попытается ее остановить.
Сэм огляделся. Надо обыскать фургон, пока не поздно. Вот-вот приедет «скорая». Встречаться с медиками не входило в его планы. Он принялся рыться в ящиках, а Нэнси раскрыла сумочку Аниты, валявшуюся на кровати.
Первой ему попалась на глаза фотография Кена Оскальски. На вид ему было лет пять. Оба они, Кен и Анита, стояли и улыбались в камеру. Впрочем, улыбка Кена уже тогда выглядела неестественной.
Сэм продолжал поиски. Он наткнулся на банковскую книжку, перетянутую резинкой. Сверху на книжке лежала еще одна фотография. Он осторожно вытащил ее и взглянул. Карточка едва не выпала у него из пальцев. На фотографии снова был снят Кен, ему было примерно столько же, сколько на предыдущем фото, но сидел он на коленях у какого-то мужчины. Тот обнимал его, как обнимает отец сына. Сэм узнал мужчину. С фотографии ему улыбался доктор Харлан Нельсон.
— Сэм! — позвала его Нэнси и вытащила из-под кровати еще одну маску, третью маску с ее картины. — Она тоже была там.
Итак, они нашли трех чудовищ. Теперь они знали, кто такие тени в масках. Доктор Коллинз, Мэри Лиддел и Анита Оскальски. Двое из них мертвы.
Но Сэм не мог вздохнуть с облегчением. Он чувствовал себя ужасно. Протянув Нэнси фото, он открыл банковскую книжку и невольно присвистнул.
— У Аниты денег куры не клюют! — Теперь он знал, как достались ей эти деньги. — Гляди! — Он отдал Нэнси чековую книжку.
Она с удивлением воззрилась на сумму.
— Здесь почти полмиллиона! Как же она жила в лачуге, имея такие-то деньги?
Вопрос был риторический. Сэм не мог дать на него ответа, да и все равно не успел бы. Вдалеке послышался рев сирены.
В спешке засунув книжку и фотокарточку в карман, он подтолкнул Нэнси к выходу.
— Смотри. — Она протянула ему связку ключей. — Если Анита по-прежнему работает… работала в институте, здесь, наверное, есть и ключ оттуда.
— Даже и не думай! — произнес он.
— Ты знаешь, отговаривать меня бесполезно. Я поеду с тобой. Эти люди из клиники давали мне наркотики, они сделали так, что я едва не сошла с ума, они лишили меня памяти, а в довершение всего украли у меня ребенка. Я даже не успела потрогать нашу малышку!.. — Ее голос задрожал. — Мне плевать, к чему все это приведет, но я должна присутствовать при развязке! Проект начался в Лестеровском институте, и там же наверняка сейчас Мэри Лиддел.
Сэм знал: спорить бесполезно.
— По пути придется кое-куда заехать.
Перед тем как закрыть дверь, Сэм в последний раз взглянул на Аниту. Теперь они с доктором Нельсоном снова вместе, подумал он. Поджариваются у черта на сковородке.
Глава 16
Сэм проехал мимо дома Джека Крампа. Как он и ожидал, машины шефа полиции не было видно. Остановившись дальше по улице, он выключил мотор и обернулся к Нэнси.
— Донован? — В ее голосе звучала тревога. — Ты что, собираешься меня здесь бросить?
Их взгляды встретились. Он собирался попросить Крампа упрятать ее в кутузку. Так хоть он сможет за нее не беспокоиться. Но Крамп, скорее всего, засадил бы их обоих. И оснований у него предостаточно: они сбежали с места убийства и даже не предупредили полицию. Теперь уже наверняка стало известно о смерти доктора Коллинза.
Поэтому-то Сэм боялся приближаться к полицейскому участку. Он отлично знал Крампа и понимал: если тот не выписал ордер на его арест несколько часов назад, то теперь-то уж точно его арестует.
— Мэри Лиддел болтается без присмотра, — объяснил Сэм. — Было бы безумием ехать в институт, не позаботившись о резерве. Я сообщу обо всем Вилме, а она позвонит мужу, когда мы уедем.
— Наша девочка жива, — сказала Нэнси. — В клинике наверняка есть какой-то архив, какая-то запись в компьютере. Там указано, куда ее дели. Мне подсказывает сердце.
Сэм удивленно взглянул на нее: у Нэнси сияли глаза. Он не стал спорить.
— Джек только что уехал. — Вилма не скрывала своего удивления. — Он места себе не находит, разыскивает вас.
— Еще бы, — согласился Сэм. — С Нэнси вы уже знакомы.
Вилма кивнула и с улыбкой протянула ей руку.
— Мы встречались год назад.
— Я помню, — сказала Нэнси.
Вилма провела их в гостиную.
— Может, выпьете чего-нибудь?
— Нет, сейчас не до этого. Мне нужно срочно тебе все рассказать.
— Конечно, конечно. — Вилма выглядела встревоженной. — Господи, я совсем растерялась! Садитесь!
Сэм сел и рассказал ей все, что знал, начиная от манипуляций с сознанием Нэнси и заканчивая бредовыми идеями доктора Харлана Нельсона о выведении новой, совершенной породы людей. Не забыл он и про Аниту Оскальски и доктора Коллинза.
Вилма не верила своим ушам.
— Просто невероятно.
— Что это за проект 92А? — спросил Сэм. — Вы с моей матерью и с Анитой проходили под одним грифом. Я знаю, ты лечилась у доктора Нельсона.
— Я же говорила, мы с Джеком были бездетны и хотели завести ребенка.
— Но Харлан Нельсон не смог ничего поделать?
— Ты же сам знаешь. Но я и слыхом не слыхивала о проекте 92А. И об этой идеальной расе… Доктор Нельсон никогда о ней не упоминал.
— Ты была бесплодна?
Сэм вспомнил, что сказала Анита о его матери.
— Не совсем так. — Вилма заколебалась. — Однажды я забеременела, но дети родились мертвыми.
Дети?
— Близнецы! — Вилма уже поняла, какой промах допустила. Сэм и от кого-нибудь другого мог узнать про ее беременность, а что у нее родились близнецы, знал не каждый.
В его ушах снова зазвучали слова Аниты: «История повторяется». Он вспомнил, как Крамп сказал: «Я стерилен».
— У тебя есть фотография моей матери, снятая, когда она ждала появления нас с Синди?
Вилма побелела. В ту же секунду Сэм все понял. Как же он с самого начала не догадался! Ведь разгадка была у него под носом!
— Кто… — Его голос зазвучал хрипло. Он прокашлялся. — Кто был отцом твоих близнецов? Я знаю, что это не мог быть Джек. Он сам признался, что стерилен.
Вилма беззвучно открывала рот. По ее щекам текли слезы. Скрывать правду больше не имело смысла, и она это поняла.
— Твой отец, — выдавила она.
Сэм вскочил. Ему хотелось что-нибудь сломать.
— А я-то все думал, что это моя мать ему изменяет! Какой осел! — Он испугался, что не сможет сдержаться и набросится на нее.
— Ты ничего не понял! — простонала Вилма. — Я поступила так, как хотела твоя мать.
— Она хотела, чтобы ее муж сделал тебе детей? Господи, значит, ты говорила мне про него! Это в него ты влюбилась? А моя мать обо всем знала?
Вилма ничего не ответила. Она потупила взгляд и беззвучно плакала.
Нэнси подошла к нему сзади и положила руку на плечо. Он пытался сосредоточиться и понять, что все это значит. Господи, сколько лжи и предательства, сколько грязи! Но как это связано с их ребенком?
— Что стало с моим ребенком? — набросился он на нее. — Что тебе известно? Говори!
— Сэм, клянусь памятью твоего отца, я даже не знала, что у тебя будет ребенок!
— Где ты рожала? Где ты родила меня с Синди?
— В нашей больнице, в подвале.
Пальцы Нэнси сильнее сжали его плечо.
— Роды принимали доктор Нельсон и Анита Оскальски, — рассказывала Вилма. — Там же была твоя мать. Все девять месяцев она прикидывалась, что это она беременна, а не я. Тогда были другие времена. Об искусственном оплодотворении нельзя было и заикнуться. Это считалось верхом неприличия!
— Вот почему нет фотографий, на которых моя мать изображена с животом! Все близкие ей люди знали, что она не беременна. — Сэм размышлял вслух. Именно этот секрет и просила его мать не выдавать в том письме, написанном тете Викки. Дело не в измене и не в клинике доктора Нельсона. Дело в такой лжи, о которой никто не должен был узнать. Но тогда… Его отец должен был обо всем знать!
Он взял Нэнси за руку и тут же почувствовал себя лучше.
— Отец на все согласился?
— Сначала он, разумеется, был против. Но Маргарет удалось его уломать. Ради нее он был готов на все.