— Больше. Но в основном штрафники, как я, или кадры Коминтерна.
— Стоп. Не понял. Нам же, советской разведке, категорически запрещено контактировать с кадрами Коминтерна и местными коммунистическими партиями. Слишком большой риск засоренности их тамошними службами безопасности.
— А что прикажете делать? На кого опираться? Вот я был после 40-го года резидентом в Аргентине, Чили, Парагвае. С кем я там должен был работать, на кого опереться? Приходилось идти на риск и полагаться на контрразведывательный опыт.
— Он у вас большой?
— С Гражданской.
— Какой Гражданской? — удивился Матвей. Юзек по возрасту никак не мог быть участником Гражданской войны в России.
— Конечно, в Испании. Потом Мексика. Неудачное покушение на одну вражину. Хорошо, коллеги довели дело до конца. Вместе с ними заодно и меня наградили боевым орденом, но потом как проштрафившегося отправили в глубинку.
— Я догадываюсь, на кого вы охотились в Мексике. Поделитесь опытом, почему сорвалась ваша попытка покушения на Троцкого?
— Да потому же, почему едва не сорвалась и вторая попытка. Литерные дела должны исполнять профессионалы. Товарищ Сикейрос как художник-монументалист, конечно, большой талант. А вот как боевик — никудышный любитель. С трех автоматов они стреляли по кровати, под которой прятался Иуда с женой. В результате жертвы не получили даже ни одного ранения.
— А контрольный выстрел?
— Вот именно, контрольного не было. Моя вина. Не доглядел. То же самое касается нашего товарища с ледорубом. Абсолютно ненадежное орудие, и просто повезло, что жертва потеряла много крови, да и старческий возраст.
Собеседники ненадолго замолчали. Но у молодого контрразведчика накопилось много вопросов, а времени было мало.
— Товарищ Юзек, помог вам ваш испанский опыт?
— Скорее навредил.
— Это почему же?
— Слишком много людей знали меня по Испании как сотрудника спецгруппы НКВД СССР. Значительная группа из них перебралась после поражения от франкистов в Латину. Соответственно, и риск расшифровки увеличился.
— Понятно. Скажите, находясь там, в каком объеме можно рассчитывать на помощь Центра?
Мужчина с грустным видом вздохнул:
— Сейчас, надеюсь, по-другому, но тогда до меня связной добирался два, даже три месяца.
— Значит, из Центра вы получали указания, а каким образом и с кем вы будете их выполнять, решали сами?
— Верно.
— Юзек, так это вам крупно повезло, что на каждое мероприятие не надо составлять план, прописывать варианты, утверждать у начальства, — невесело пошутил Север.
Мужчины понимающе рассмеялись. Бумажная бюрократия была в особой чести у московских начальников.
— Наше руководство рассматривало Латинскую Америку преимущественно как базу для работы в США, — продолжил ветеран. — С южноамериканскими документами было проще попадать на территорию Норд Америкен. Задний двор, почти что младшие братья. Да и местные документы гораздо легче подделывались, степень защищенности их гораздо ниже. Особенно уругвайские. Специалисты в Москве изготавливали их иногда гораздо лучше, чем настоящие.
— Вспомнил, — воскликнул молодой человек. — Нам преподаватель в 101-й школе рассказывал, что у двоих наших агентов в Красной капелле были как раз уругвайские паспорта.
— Надеюсь, они погорели не из-за этого?
— Нет. Там другая история. А не проще было добывать документы на месте? Наверняка возможности были.
— Конечно, были. Но я был против.
— Поясните.
— В Чили у компартии была своя подпольная типография. Снабжали материалами и литературой почти весь континент. Заодно лепили много поддельных документов. Догадываетесь, что произошло дальше?
— Их накрыли, и они сдали всех. Я прав?
— Закономерно.
— Кроме трамплина в США, что еще планировал Центр в Латине? — Север уже освоился, настроился на собеседника и уже активно качал информацию, которая могла ему пригодиться на новом месте.
— С началом войны пришло распоряжение сделать все возможное для минимизации поставок стратегического сырья. Из Чили немцы переправляли селитру, из Боливии — олово, из Аргентины — продовольствие, шерсть, кожу, из Бразилии и Колумбии — кофе и какао. Десятки тысяч тонн грузов для рейха перевозились на судах под нейтральным флагом — Португалии, Испании, Швеции. В перечень этих материалов входили также медь, вольфрам, слюда, платина, промышленные алмазы и даже печеночный экстракт. Считалось, что он так же, как и сахар, улучшает «ночное зрение», а это важно для военных пилотов.
— Селитра — это прежде всего порох? — уточнил Матвей.
— Верно.
— Вы знали, что по другую сторону Атлантики схожую задачу решала «лига Волльвебера» в балтийских портах? Они топили суда, которые перевозили руду из Скандинавии.
— Тогда, конечно, не знал. Мне удалось найти специалиста по изготовлению воспламеняющихся бомб.
— Почему воспламеняющихся, а не взрывчатых?
— Потому что взрыв абсолютно точно указывает, что это диверсионный акт и надо искать его организаторов. А пожар на корабле может возникнуть по разным причинам. Никто в местной компартии не знал, кто и где изготовляет поджиги.
— Кто приводил их в действие?
— Размером и внешней формой бомба была с обычный термос. Устанавливался химический замедлитель на одну-две недели. Надо было только доставить бомбу на борт судна.
— Грузчики?
— Сначала они, но потом служба безопасности усилила досмотр всех, кто направлялся на территорию порта. Поэтому нашли человека из сторожей. Он ночью на лодке имел возможность подплыть к нужному судну.
— Чем все закончилось?
— Мой подрывник, поляк Феликс Вержбицкий, по неосторожности лишился руки и зрения. Его пришлось эвакуировать.
— А вы?
— Мне повезло. Я познакомился с одним из политиков Коста-Рики Улате Бланко, помог ему составить план избирательной президентской компании. Бланко неожиданно победил и в знак признательности назначил меня послом Коста-Рики в Италии. Извините, товарищ Север, но большего я рассказать не могу.
Они проговорили еще час, после чего, как немного грустно заметил Юзек, молодой разведчик «отправился творить историю, а он писать историю». Каждому свое.
Справка
Григорович Иосиф Ромуальдович, 47 лет. Текущий оперативный псевдоним Юзек. Родился в Вильно в семье литовских караимов. Обучался в Литве, Польше, Франции. С 19 лет член коммунистической партии Польши. С 21 года на нелегальной работе от Коминтерна в Аргентине, Польше. Принимал активное участие в деятельности спецотряда НКВД. В 1940 году принимал участие в операциях по ликвидации Л. Д. Троцкого. Позднее с нелегальных позиций работал резидентом в Аргентине, Мексике, Уругвае, Чили, Бразилии. С 1949 по 1953 год находился в спецкомандировке в Италии. После разоблачения Берия отозван в Москву, находился под следствием как активный участник антиправительственной банды. В связи с тем что его непосредственные начальники Судоплатов и Эйтингон не дали на него компрометирующих показаний, дело прекращено. Григорович лишен воинского звания и уволен из органов госбезопасности. В настоящее время занимается научной и просветительской деятельностью. Выезд за границу ограничен. Свободно владеет литовским, польским, испанским, французским, немецким, английским языками.
Награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени.
Глава 7
«Глория» пришла в Марсель из Генуи. Здесь она должна была дозагрузиться, принять оставшихся пассажиров и уже отсюда взять курс через океан. Эта посудина слыла настоящим тружеником моря. Сухогруз был построен в конце двадцатых годов и успел за это время сменить пять капитанов. Нынешний капитан был опытный морской волк, начинавший службу в военно-морском флоте Италии. После войны ВМФ побежденной страны был резко сокращен. Его родной корабль достался русским в качестве не то контрибуции, не то репарации. Капитан быстро навел порядок на «Глории», пассажиры стали довольны обслуживанием и работой кухни, все члены команды были при деле и радовали опрятным и подтянутым видом путешественников.
Стюард принял у Вилли возле трапа чемодан и проводил до каюты. Матвей не страдал пространственным кретинизмом, но запомнить сразу дорогу в лабиринте лестниц и переходов не смог, точно заблудился бы. В каюте его встретил невысокого роста коренастый мужчина, на вид лет за сорок, рано начавший лысеть. Черты лица, особенно черные, как большие маслины, глаза, крепкая челюсть, выдавали в нем жителя Южной Европы. Северу показывали его фотографию в кадрах. Наверняка и сосед по каюте видел фото молодого человека. Однако в разведке было железное правило, не терпящее поблажек и исключений. Опознание всегда должно подкрепляться паролем.
— Вы не знаете, во сколько мы зайдем в Рабат?
При том что Рабат не был портом захода судна и вероятность, что пассажир мог захотеть познакомиться с этим городом по данному маршруту, была нулевой, а значит, исключалась случайность.
— Мы не заходим в Рабат. Вам надо было лететь рейсом «Африканос аэрлайн».
«Африканос аэрлайн» была небольшая самолетная компания, не на слуху у обычных граждан, и ее мало кто знал. Так что и здесь случайность была исключена.
— Вильгельм Мюллер, можно просто Вилли, коммерсант из Германии.
Рука у соседа была крепкая, и Матвею показалось, что его ладонь попала в тиски.
— Агостиньо Гомес Паоло, испанский бизнесмен, вернее баскский. Я родом из Бильбао.
«Оперативный псевдоним Тореро», — добавил про себя Север. Их знакомство прервал стук в дверь. На пороге возник гарсон с подносом:
— Господа будут брать лимоны? На выходе из порта ожидается качка четыре-пять баллов.
Молодой разведчик недоуменно взглянул на соседа. Тот, улыбнувшись, спросил:
— Тебя укачивает?
— Да вроде бы нет.
— Спасибо, гарсон, мы перетерпим. Когда отходим?
— Через двадцать минут.
— Пошли на свежий воздух, — предложил Гомес.
Вечерний ветерок резво разгонял белые барашки по поверхности моря. На правом борту отплывающие бурно жестикулировали, прощаясь с провожающими их друзьями и родственниками. Зато на левом борту не было ни души. Как старший Тореро сразу взял инициативу в разговоре на себя.