крустацией камнями и эмалью. Вы готовы взяться за такой заказ?
Родриго оказался цепким торговцем.
— Сеньор Мюллер, у вас уже есть поставщик литья?
— Пока нет, но есть рекомендации.
— Я в этом деле с младенчества и могу найти производителя с хорошими ценами. Каков мой выигрыш?
— От меня ни копейки. Комиссионные получите от продавца. Ваш профит от вашей работы как мастера ювелирного дела. Устраивает вас такой вариант? Кроме того, в ваших интересах найти хорошего поставщика, потому что от качества его заготовок зависит и ваша работа.
— С вами приятно иметь дело. Давайте присядем, выпьем кофе, все спокойно обсудим.
Позади мастерской оказался небольшой цветущий садик. В нем были не только места, где можно полежать, но и кресло-качалка, гамак. Особо радовала глаз жаровня для приготовления мяса и небольшая печь, на которой уже стояли чайник и набор турок для приготовления кофе. После первой чашки хозяин предложил перейти на «ты». Общаться по именам здесь было привычнее и удобнее.
— Ты прав, Вилли, кроме качества литья меня интересуют узоры на изделии. Пойми, одно дело ставить камни в узоры и виньетки, другое — ставить в заранее отведенное место.
— Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, амиго, как бы это получше выразиться, у нас пользуются успехом мотивы наших предков, инков и ацтеков, а насколько я могу судить по тем европейцам, кто к нам приехал, их привлекают больше готические мотивы. Поэтому, чтобы не было проблем в будущем, давай договоримся сразу. Ты мне шлешь эскизы, я по ним делаю раскладку по камням и эмали. За небольшую доплату я сам сделаю формы для литья, с которых и будут делать серебряную основу.
— То есть ты готовишь процесс и несешь за него ответственность. Так?
— Как ты закрутил, Вилли!
— Родриго, чтобы я мог все предметно обсудить с партнером, мне нужны образцы твоей работы. Сделай мне десять комплектов. Нож, вилка, ложка. Два комплекта только серебро, два с эмалью. Два с камнями. Два с позолотой и камнями. Два с позолотой и эмалью. Когда сможешь и сколько это будет стоить? Недели хватит? Плачу прямо сейчас.
Получив деньги, Мартинес на радостях повел Матвея в соседний ресторанчик. Несколько стаканчиков местного вина под хорошо приготовленное жареное мясо скрепили деловые отношения, положили начало дружбе партнеров. Разойтись они смогли только поздно вечером, довольные друг другом. Родриго обещал в течение недели составить калькуляцию работ и материалов.
Глава 10
Утром за Вальтером заехала машина и отвезла его в аэропорт, а там посадка в самолет и недолгий перелет.
— Кордова, — объявила стюардесса.
Быстро заселились в небольшой, комфортабельной гостинице, Отто пообедал с сеньором Суэртесом, бывшим генералом СС, а ныне лидером аргентинского политического движения Wiedergeburt der ordnung («Возрождение порядка»), и они отправились знакомить Захарова с потенциалом неонацистской партии.
Они подкатили к крупному промышленному предприятию. Над одним из больших ангаров красовалась солидная вывеска Fаbrica Militar dе Aviones. Их пропустили сразу же, не спросив никаких документов. На территории предприятия их встретили двое инженеров в синих халатах. Оба оказались также немцами. Очевидно, что сеньор Рикардо частенько бывал здесь, их сразу повели в сборочный цех. Огромное светлое помещение, в котором велась сборка нескольких фюзеляжей военных самолетов. Специалисты давали консультации, сыпали техническими терминами. Затем их провели в помещение конструкторского бюро. Вальтера удивило, что у кульманов работали всего с десяток человек.
— Неужели этого количества инженеров достаточно для проектирования перспективных образцов? — уточнил разведчик.
— Проектированием здесь занимался наш с вами соотечественник Курт Танк. До этого он возглавлял проектирование и испытания самолетов в Focke-Wulf Flugzeugbau AG.
— Как же американцы и русские прошли мимо него после разгрома наших войск?
— Янки и так нахапали авиационных специалистов. Кроме того, у них самих существует развитая авиационная промышленность. Их больше интересовали ученые ядерщики, химики. А русских он просто обманул. Пообещал им перейти к ним со всем своим коллективом, за это потребовал десять тысяч долларов. Они дали. На эти деньги он с коллегами смог сбежать сюда, в Аргентину. Здесь он продолжил на наши деньги разработку реактивного истребителя Пульки II, который стал первым аргентинским реактивным самолетом.
— А сейчас?
— Вы правильно подметили, самолет как носитель ядерного оружия себя не оправдал, поэтому он отправился в Азию. Там наши люди разрабатывают химическое и бактериологическое оружие, и вот там есть перспективы его использования. Но здесь мы не прекращаем работы. Не можем же мы остаться совсем без авиации.
— Но основной упор вы сейчас делаете на ядерную программу?
— Совершенно верно. Завтра мы с вами летим в Барилоче, точнее — Сан-Карлос-де-Барилоче. Все увидите сами. Кстати, именно Курт порекомендовал и помог нам заполучить Рональда Рихтера, ведущего физика в этой области.
На частном самолете представители партии «Возрождение» вместе с Вальтером перелетели на юг страны. Сан-Карлос-де-Барилоче, небольшой городок на берегу озера, был скорее похож на немецкий или швейцарский населенный пункт, чем на латиноамериканскую деревушку. Как и положено в Германии, на центральной рыночной площади стоит здание муниципалитета. Почти сто лет назад город заселяли немецкоговорящие эмигранты: швейцарцы, австрийцы, немцы. Барилоче застраивался как типичный альпийский городок, многие его здания были сделаны из дерева и камня. Среди современных переселенцев из Германии считалось престижным иметь здесь собственные апартаменты. Захарова поселили на гостевой вилле, где были своя кухарка, садовник и, естественно, охрана. Особо смотреть в городке было нечего, и майор обошел его за пару часов. Вечером был устроен ужин в честь приезда гостя в доме Глюка. Адвокат Шмидт довольно быстро покинул их, сославшись на обстоятельства. Скорцени чувствовал себя прекрасно в обществе крепких напитков. Хозяин с гостем расположились с бокалом превосходного аргентинского вина, усевшись возле камина. Очевидно, эсэсовец рассчитывал, что под влиянием алкоголя, сытной пищи и уважительно подчеркнутого внимания Отто расслабится и допустит какую-нибудь оплошность или недопустимое откровение, зацепившись за которые можно будет найти рычаги для дальнейшего шантажа. Генерала смущало, что новый человек обладал сильной харизмой, был моложе его и поэтому мог в будущем занять его место. Однако алкоголь Захарова не брал, честолюбивых побуждений майор не проявлял. Вскоре они разошлись по своим местам.
Утром, после легкого европейского завтрака, они за десять минут домчались до объекта. За колючей проволокой под полицейской охраной почти рядом друг с другом расположились несколько одноэтажных строений. Майор ожидал увидеть в ядерном центре большой котлован с бетонными бункерами для реактора. Очевидно, это невольно отразилось на его лице. Бывший генерал СС рассмеялся.
— Дорогой друг, здесь находится научный центр с кабинетами, лабораториями и скучными учеными. Сам реактор находится на острове. Вон там, — он махнул рукой в сторону озера. — Поверьте мне, абсолютно унылое место.
Они прошли в конференц-зал, где их ждал недовольный мужчина, перешедший пятидесятилетний рубеж. Очевидно, ему уже надоело выступать ученым попугаем перед очередными гостями генерала.
— Рональд Рихтер, — представился он. — Прошу садиться, господа, — и, не тратя времени на церемонии, подал команду технику: — Запускай.
Погас свет, затрещала киноустановка, и по экрану побежали полосы. Сначала появилась съемка какой-то лабораторной посудины. С нее опустили два стержня, видимо, на них подали ток. В зале стояла напряженная тишина. Съемка была без звуковой дорожки, и сам ученый демонстративно молчал. Сначала в банке началось некое движение, появилось яркое свечение, и она взорвалась. Даже без звука было понятно, что взрыв был действительно мощный. Изображение остановилось, и включился свет. Теперь уже Глюкс стал раздражаться:
— Может быть, вы все-таки объясните нашему гостю, что это было, профессор?
— Скажите, герр Отто, вы разбираетесь в ядерном синтезе? Знаете, что такое плазма? — спросил Рихтер с нескрываемым вызовом. Ситуацию надо было ломать.
— Господин профессор, а Хуану Доминго вы так же объясняли?
— Господин президент Перон был образованным человеком. Он долгое время общался в Германии с нашими учеными, много знал.
— Скажите честно, он поверил в вашу теорию или вам?
Рихтер задумался и рассмеялся.
— Скорее всего мне.
— Так вы мне объясните без ваших научных терминов: в чем суть?
Глюкса позвали к телефону, и мужчины остались вдвоем.
— Знаете, Отто, когда я хочу взять человека в свой коллектив, я задаю ему тестовый вопрос: «Вы представляете, как течет ток по проводам?» — Рихтер вопросительно посмотрел на Захарова.
— Я нет. Тем более что он течет то постоянно, то переменно… Что, не прошел собеседование?
— Наоборот. Тот, кто верит, что ток течет, закостенелый догматик. Он верит в то, что гласит созданная много лет назад теория. Он не сомневается. Это болезнь многих ученых — верить в чужие теории, не пытаться сомневаться.
— Так то, что сейчас было на экране, это ядерный синтез? — разведчик попытался вернуть ученого к интересовавшему его вопросу.
— Солнечный свет падает на листок растения и синтезирует органические вещества. Это тоже ядерный синтез.
— Стоп, Рональд, давай без демагогии. Мы говорим сейчас о выделении энергии. Большой энергии.
— Так и я про то же. Урановая энергетика требует колоссальных затрат, мои же исследования цепных ядерных реакций, основанных на использовании изотопов лития и бора, показали, что плазма может появляться и при более низких температурах, так называемый холодный синтез. Это прямой путь к управляемой термоядерной реакции чуть ли не в стакане воды. Главное, чтобы эта вода была тяжелой. Водород в электрической дуге, если ее бомбардировать частицами лития, вызывает взрыв такой силы, из-за которого даже пошли трещины в бетонной стене. Вам вообще важно, из-за какой реакции произойдет взрыв?