— Даже в магазин за продуктами не заходит?
— Этим у него занимается жена, — подала голос Гном.
— О жене потом. Дальше.
— А все, командир. Ни общественных, ни злачных мест не посещает. Хобби, увлечений не выявили.
— Футбол, театры?
— Ничего.
— Может, вы что-то упустили?
— Был один раз, неделю назад, — признался Петер. — Представляешь, вдруг неожиданно, часа в два, на трассе появился его автомобиль, я успел сесть на хвост. Он запарковался у университета. Пока я искал место, он зашел в центральный вход. В общем, я его потерял. Там столько народа, какой-то муравейник.
— Для таких случаев вас должно было быть двое. Где была Гном?
— Я дежурила у его дома, ходила за женой Птицы, — подала голос Грета.
— Через полчаса, минут сорок он вернулся и поехал опять на службу. Далее все по схеме.
— Значит, на оперативной работе не задействован, с агентами не встречается, — констатировал Север.
— Нет.
— Что с семьей? Жена, дети, родители.
Тут слово взяла Грета:
— Жена, двое детей дошкольного возраста. Она сидит с ними дома. Услугами домработницы, нянечки они не пользуются. Сама ходит за покупками, занимается хозяйством. Приход гостей к ним ни разу не зафиксировали. Типичная немецкая фрау три «К».
— Это мой идеал женщины — Kinder, Küche, Kirche. Дети, кухня, церковь, — подал голос Петер и тут же поправился: — Церковь, как вера. Вернее, любовь. Любовь к мужу и вера в него.
— По выходным Птица иногда вывозит их в город, — продолжила девушка, игнорируя высказывание коллеги. — Чаще всего в торговый центр. Там большая игровая зона для детей. Два раза в месяц ходят в бассейн. Туда их водит Петер.
— Специально приобрел абонемент, — сказал Петер. — Бассейн хороший, на три зала. В большом дорожки на двадцать пять метров, детский «лягушатник» и новомодный. Называется почему-то по-японски «джакузи».
— Неуч, это не по-японски, — усмехнулась Гном, — это по фамилии итальянских эмигрантов Jacuzzi, изобретателей гидромассажа.
— Да мне без разницы. Зато там парилки нет. Кстати, командир, рекомендую. Бассейн работает допоздна. Перед закрытием приходят ребята со специальным снаряжением, ластами, масками для плавания и устраивают соревнования на скорость. Победителю пиво.
— Ну и ты?
— Я, — вздохнул оперативник, — на берегу. Завидую по-черному.
— Будет снаряжение, сделаешь их, — подначил Матвей.
— Да не вопрос, Вилли! Я же вырос на реке, — воодушевился Петер.
— Ладно, дам тебе свои ласты с маской напрокат.
Компания оживилась, но Север продолжил анализ ситуации:
— Получается, что пока реальных возможностей вывести его на контакт нет. Что с родителями?
— Отец и мать живут в Нюрнберге, в своем доме.
— Птица их навещает?
— Пару раз в месяц приезжает, привозит внуков. От Мюнхена до Нюрнберга километров двести. Машина у него хорошая, автобаны шикарные. Кати не хочу.
— Итак, коллеги, что можете предложить по организации выхода на фигуранта?
Подчиненные сидели, потупив головы.
— Можно устроить ДТП, — неуверенно предложил Петер. — Там познакомиться, может, помочь с ремонтом.
— Он даже разговаривать с тобой не будет. Вызовет страховщиков и обязательно, как положено для сотрудника спецслужбы, сообщит в отдел внутренней безопасности о несанкционированном контакте. Так ты только попадешь под проверку, и все, — возразил Север.
— Тогда, может быть, прихватить его в темном переулке? — не унимался нелегал. — Там ты его спасешь от грабителей. Я постараюсь ему хорошенько насовать по ребрам, чтобы ты помог ему дойти до дома.
— Он, конечно, поблагодарит, но не думаю, что захочет продолжить контакт. — Матвей повернулся к девушке: — Твои предложения, Грета.
— Если напрямую подходящих вариантов нет, то остается только заход через жену или через родителей. Могу попробовать подружиться с женой.
— Думаю, он проинструктировал супругу по поводу неожиданных знакомств. Но за неимением других вариантов, подумай, что можно сделать. Что по родителям известно?
Тут слово взял Петер:
— Две недели назад Птица возил на выходные семью к родителям в Нюрнберг. В воскресенье он отвез папашу в ресторан. Отец был такой праздничный, в костюме, белой рубашке, при галстуке. Старший Хафнер прошел в заведение, а младший остался дожидаться.
— Так две недели назад был самый важный нацистский праздник «Пивной путч», — пояснил Север.
— Это я потом вспомнил. Вход туда был только по приглашениям, на входе — охранники. Я к ним подошел, под видом того, что тоже хочу устроиться охранником, какие условия, что платят и так далее. Так вот. Там был большой ежегодный слет всех этих недобитков.
— А что Птица?
— Как только мероприятие закончилось и немцы стали выходить, папаша вышел с несколькими такими же ветеранами, и Георг вышел из машины, с ними вежливо, с почтением здоровался, о чем-то они там говорили.
— Значит, с почтением, говоришь, — задумчиво произнес руководитель группы. — Что известно по отцу?
— Мы запросили Центр, — это уже докладывала Гном. — Хафнер-старший с двадцатого года состоял на службе в шуцполиции Нюрнберга. В тридцать пятом году вступил в НСДАП и в том же году в СС. После прихода НСДАП к власти назначен командиром отдела шуцполиции. Был зачислен в части усиления СС, активный член общества Lebensborn. С декабря сорок первого был на командных должностях 1-й мотопехотной бригады СС. Получил тяжелое ранение осенью сорок третьего года на Восточном фронте и позднее комиссован по состоянию здоровья.
— Что это за общество «Источник жизни»? — заинтересовался Петер.
— Программа «Лебенсборн» была основана в тысяча девятьсот тридцать пятом году Генрихом Гиммлером, главой СС. Целью «Лебенсборна» было создание высшей расы путем отбора сертифицированных арийцев. Принять участие в «Лебенсборне» могли только девушки арийской внешности с голубыми глазами и светлыми волосами. Активисты общества искали девушек, соответствующих арийским стандартам. Через некоторое время их представляли группе эсэсовцев. Все мужчины были высокими, сильными, светловолосыми и с голубыми глазами. Каждая девушка выбирала того, кто ей нравился, и занималась с ним сексом. Продолжения отношения не имели. После рождения ребенка мать передавала его СС. Она должна была вернуться через год, чтобы родить еще одного ребенка нацистской Германии. Все они отказывались от всех претензий к детям, так как они становились собственностью государства, — глаза молодой женщины прямо светились от гнева.
— С этой стороны мы заходить не будем. Есть подробности его службы?
— Известно только, что и в полиции его начальником был Вильгельм Хюнербайн.
— Как, как, Нühnerbein? — заулыбался Петер. — Умеют же немцы давать фамилии. И что, большой шишкой стал этот господин «куриная нога»?
— Бригаденфюрер СС или генерал-майор войск СС. Его назначили как раз командиром 1-й мотопехотной бригады СС, и он перетянул к себе Хафнера. Они были дружны, — продолжала докладывать девушка.
— Вилли, может, мне попробовать заявиться к папаше под видом сына кого-нибудь из этой бригады? Попрошу рассказать о погибшем отце. Прощупаю его взгляды, потом признаюсь, что являюсь членом фашистской организации. Продолжаю дело отца. Нам нужны люди, попрошу познакомить с сыном. Как тебе?
— Это в большей степени может сработать из всего, что у нас сейчас есть, — задумался Матвей. — Пока продолжаем наблюдение за фигурантом, а ты, Петер, поезжай в Нюрнберг, посмотри за папашей. Гном, тебе придется запросить более подробную информацию и по Хафнеру, и по этой бригаде СС. Присмотрим «папу» Петеру. С завтрашнего дня мы с Гретой походим за Птицей. Всем все понятно?
Матвей выразительно посмотрел на мужчину. Тот сразу засобирался.
— Все понятно, командир. Можно мне уже отлучиться, у меня дела. Кстати, классная куртка. Не зря ездил за океан, — неприкрытые завистливые нотки зазвучали в голосе приятеля.
Вилли и Грета остались одни.
— Тебе действительно идет эта куртка. Там купил?
— В Чили. Но даже там я вспоминал о тебе. Вот, это тебе, — он достал коробочку с серьгами. Лицо девушки озарилось неприкрытой радостью.
— Какая прелесть! Какие камни! Это серебро? Ты должен мне обо всем рассказать! — безапелляционно сказала она, но быстро спохватилась, вспомнив о специфике их службы: — Все, что можно.
— Это займет много времени, дорогая.
— А разве мы куда-то спешим? — женское кокетство брало верх над служебной субординацией.
— Тогда предлагаю поехать ко мне.
Это действительно очень изматывающе, наблюдать за дорогой, в любую минуту ожидая увидеть автомобиль объекта наблюдения. Утром они провели Хафнера от дома до въезда в охраняемую зону в Пуллахе и заняли место наблюдения рядом с бензозаправкой. Нелегалы менялись каждые полчаса, но и в этот день Птица не изменил традиционному расписанию: после семи вечера не торопясь вернулся домой и никуда не отлучался. Зато на следующий день сразу после обеда автомобиль объекта направился из штаб-квартиры немецкой разведки в сторону Мюнхена. На въезде в город он не свернул в сторону дома, а продолжил движение на север вдоль реки Изер.
— Он снова едет в университет, — предположила Грета.
— Будь готова, — предупредил Север. — Мы не должны в этот раз его упустить. Обязательно выясни его контакт, после университета я поведу Птицу дальше, а ты доберешься сама. В восемь часов встречаемся в нашем кафе.
Пока Георг аккуратно парковался у университета, Матвей уже высадил девушку, и Гном перехватила объект на входе.
Вечером Север встретил девушку в кафе, они поужинали, как влюбленная парочка, но о деле заговорили только в машине за закрытыми стеклами. Хотя по азартно блестящим глазам Гнома было видно, что ей очень хочется рассказать что-то важное.
— Теперь я тебя слушаю, докладывай, — он преднамеренно взял с ней деловой тон.
— Наконец-то!.. Птица сразу направился в деканат филологического факультета. Студенты постоянно п