С тяжелым грузом за плечами разведчик двинулся вперед, по-прежнему прижимая к себе оружие, чтобы оно не издавало ни звука. На ходу заново обдумывал план, слишком много было не учтено: проход Алеси по спуску для бочек займет не полчаса — он может затянуться на несколько часов. Он, крепкий мужчина, с трудом тащит груду металла на себе, а хрупкая девушка сможет пронести за один раз не больше двух единиц оружия. И всё же отказаться от выполнения плана они не могут: начало положено. Пора приступать ко второй части задуманного.
Теперь уже втроем они бесшумно пробирались к деревенским домишкам. На открытом пространстве пришлось долго ползать, то и дело припадая к земле. Охранники медленно ходили туда-сюда по периметру селения. В отличие от лентяя под кустом, они прилежно исполняли свои обязанности: обходили половину деревушки по широкой дуге и исчезали за домами. Тогда у разведчиков появлялось несколько минут, чтобы обыскать еще с десяток метров. Алеся с Глебом подстроились под их ритм: как только серо-зеленые спины исчезали, разведчики принимались ощупывать землю. В тугих мотках старой травы они искали решетку от подземного желоба для бочек. Когда раздавались мерные шаги, снова замирали, слившись в темноте с землей. Наконец женщине удалось нащупать холодные прутья между пожухлых стеблей. Она откинула грязь, нашла замок у края железной рамы. Ключ с трудом вошел в проржавевшее отверстие, тихий щелчок — и массивная решетка со скрипом была откинута на траву. Германские солдаты ускорили шаг, вглядываясь в темноту, Глебу с Алесей пришлось затихнуть у черного проема. Хорошо, что время уже было далеко за полночь, уставшим охранникам было лень выискивать источник скрипа и они снова исчезли за углом ближайшего дома.
По молчаливому сигналу разведчика Алеся нырнула вниз по широкому входу, через плечи были перекинуты немецкие автоматы. Глеб поднял с земли еще два и просунул их в отверстие. Пока Зеленина сделает ходку туда и обратно, объяснит пленным план действий, ему нужно притащить сюда остальное оружие. Алеся будет возвращаться несколько раз, пока не переправит всё внутрь винокурни. После всей подготовки отряд сможет напасть на охрану тюрьмы. Капитан Шубин двигался как можно быстрее в сторону кустов, не обращая внимания, как холод от земли пронизывает тело. До рассвета чуть меньше двух часов — это всё, что у них осталось, чтобы освободить пленных. Скорее всего, сейчас в сторону Серогусинки уже мчится машина с офицером, а с ним — пополнение для усиленной охраны тюрьмы с пленными. Надо освободить партизан и уйти в безопасное место до появления подкрепления. Поэтому разведчик во вторую ходку взял и Елизавету, чтобы сразу пробраться от люка в земле ко входу в подвал и улучить момент для нападения. Им нужно поймать мгновение, когда часовые опустят оружие, отвлекутся, потеряют бдительность. Если хотя бы один из них сможет выстрелить, то попадет в цель на таком близком расстоянии.
Девушка помогла дотащить оставшиеся две винтовки. Когда они приблизились к отверстию в земле, там показалась голова Алеси. Она прошептала:
— Все готовы, ребята вооружены. Но мы не можем открыть изнутри двери, видимо, они запираются снаружи. — Она протянула связку ключей Глебу. — Как только вы распахнете дверь, мы атакуем. Я объяснила, где находится остальная охрана.
Разведчик в знак согласия кивнул и тут же опустил голову, вжался лицом в землю. Снова за углом дома топали сапоги часовых. Видимо, немцы всё же устали нести наряд, до открытого пятачка они не дошли. Их шаги замерли на задворках домов; по примеру своего товарища немецкие рядовые нашли кусты помягче и прилегли на отдых, пока за ними не наблюдает командир.
Капитан махнул головой, указывая Елизавете направление. Ползком они пробрались от домов поближе ко входу в винокурню. Здесь не раздавалось ни единого звука: партизаны затихли в ожидании сигнала к штурму. Немецкие часовые устало расселись на земле, соорудив соломенные подстилки. Один из них, кажется, задремал, голова его упала на грудь, а автомат валялся на земле. Второй беспрестанно зевал, то и дело менял позу, покряхтывая от неудобного положения. Если бы разведчики могли подождать, то и последний охранник в Серогусинке сладко бы задремал в это предрассветное время. Однако времени у них совсем не оставалось: каждая минута была на счету.
Глеб указал на спящего Лизе: девушке проще будет с ним справиться. Сам же выбрал себе в противники бодрствующего солдата. Разведчик чуть приподнял руку: приготовиться! И резко опустил ее: в атаку!
Он вскочил, в пять шагов преодолел расстояние до винокурни. Его противник успел заметить двигающуюся тень и вскинул ствол, готовясь открыть огонь. Удар сапога выбил оружие у него из рук. Тут же второй сокрушительный удар коленом прямо в лицо оборвал крик солдата. Он успел только рыкнуть и рухнул на бок, потеряв ориентацию. Третьим ударом разведчик окончательно оглушил его, потом выдернул из-за ремня нож и молниеносно перерезал горло. Не замедляясь ни на секунду, Шубин кинулся ко второму охраннику. Тот лежал навзничь, получив мощный удар камнем, который нанесла ему Лиза прямо в висок. Из проломленного черепа бежала струйка крови, но разведчик для верности перерезал глотку и ему. Охрана ликвидирована!
Ухнула сова, Елизавета подала сигнал и вскоре появилась сама. Шубин сунул ей в руки ключи:
— Открывай дверь! Я к заднему входу!
Он бросился бежать, уже не скрываясь: даже если охранник увидит бегущего незнакомца, то стрелять не будет, ведь он в форме немецкого капрала. А ребята из отряда тем временем смогут выбраться из подвала. Сейчас главное не дать немцам поднять шумиху. Капитан быстро обогнул здание и чуть не врезался в бегущего ему навстречу охранника:
— Was ist los?
В полумраке тот принял его за одного из товарищей. Шубин с размаху всадил острое лезвие в кадык охраннику, а потом еще раз, уже справа. Кровь хлынула фонтаном из артерии, солдат рухнул на землю. Разведчик стащил его автомат, выставил вперед ствол и кинулся за дом, чтобы успеть остановить остальных караульных. Ему наперерез бежали двое автоматчиков. Шубин сказал им:
— Still.
Солдаты не остановились, но замедлили шаг, не решаясь стрелять в незнакомого капрала. И Глеб мгновенно воспользовался ситуацией — пустил короткую очередь из автомата, которая сбила рядовых с ног. Сила выстрела почти в упор откинула их назад; уже мертвые, они упали на землю. Сзади тоже раздался выстрел и крик Лизы:
— Нет, нет! Это наш, это разведчик, не стреляйте!
Шубин стремительно развернулся — на плече у него расползалось кровавое пятно от пули, прошедшей вскользь. А из автомата в него целился высокий бородатый мужчина в полушубке: Елизавета буквально повисла у него на руке, останавливая вторую очередь. Она испуганно выкрикивала:
— Нет, нет, это свой!
В голове мелькнула мысль: «Еще одна ошибка! Неужели смертельная? Не предупредили партизан, что я в немецкой форме». В ту же секунду девушка бросилась к капитану, принялась трясти его:
— Ну, больно?! Попал?! Куда?! Ранило?! Не молчите!
Глеб оторопело покачал головой:
— Кажется, нет.
Бородач растерянно замер с автоматом в руках:
— Ох, ты наш. А я как фрица увидел…
Договорить ему Глеб не дал: он наконец вышел из ступора и кинулся к домику, где отдыхали после дежурства немецкие солдаты. Выстрелы их уже разбудили, в окнах мелькали тени; кто-то громко кричал, пытаясь найти свое оружие.
— Они без автоматов, — на ходу выкрикнул Шубин своему новому союзнику, бородатому партизану. — Их нельзя выпустить из деревни. На дороге может быть подмога!
— Перестрелять их к чертовой матери, — выругался бородач и выпустил длинную автоматную очередь по теням в окнах. В доме еще пронзительнее закричали; на крыльцо вывалился ночной курильщик, всё так же одетый в одни подштанники. Разведчик нажал на спусковой крючок, и Вайсман завертелся волчком у двери, упал на деревянные ступени, истекая кровью из десятка ран.
«Еще один в кустах!» — вспомнил Глеб. В такт его мыслям сухо застрочил автомат из леса. Глеб указал в том направлении:
— Один остался, в лес уходит.
Тот самый любитель поспать стремительно убегал в чащу, отстреливаясь на ходу. Его пули летели мимо, он палил больше для устрашения. Бородач снял с плеча трехлинейку, упал на одно колено и прицелился. Меткая пуля впилась в шею, следующая — в затылок немецкого солдата. Он споткнулся, рухнул на колени, а потом лицом в землю. Меткий стрелок подтвердил:
— Ну всё, мертвехонький!
— Уходим отсюда как можно быстрее! — заторопил бородача разведчик. — В деревне опасно находиться. На заимке нас ждут девчата. Мне нужно срочно поговорить с командиром вашего отряда.
Высокий мужчина ухмыльнулся. Его четкие, прямые черты лица не портил даже огромный красный шрам от уха наискосок до самого подбородка. Взгляд был открытым, глаза лучились из-под густых бровей и пушистых ресниц:
— Так я и есть командир. Владимир Зеленин. — Он протянул широкую ладонь и тут же кивнул на толпу людей, сгрудившихся у входа в винокурню: — Сто двадцать три человека, вот наш отряд! Спасли вы народу, товарищ разведчик, на целую деревню. — Голос у него стал строгим. — Придется разделиться по группам, всем вместе отступать опасно. Две группы направятся через северную дорогу к ручью, по пути будут оставлять ложные метки. Это отвлечет эсэсовцев, собьет со следа. Одна группа — с ранеными: у нас три человека неходячие. Такого далекого пути они не одолеют — их с сопровождающими отправляем поближе к деревне. Организуют убежище неподалеку от поселка Кичмай, там есть проверенный человек. Местная знахарка, примет у себя больных. Остальные разными маршрутами выдвигаются к заимке. У каждой группы свой командир, вы — в отряде Алеси Зелениной. К завтрашнему утру все члены отряда окажутся в конечном пункте назначения.
— Хорошо, что решили разделиться, — согласился Шубин. — Эсэсовцы будут прочесывать всю местность в поисках отряда, а разные маршруты собьют их с толку.