— Эй ты, идиот, ты что, не слышал сигнала? Объявили светомаскировку по всему гарнизону, сюда летят русские бомбардировщики. Выключи свой фонарь немедленно. Ты же приманишь их, как мотыльков на свет. Эй, ты слышишь? Выключай, если не хочешь, чтобы тебя разорвало на куски.
Наверху тяжело зашаркал охранник, после щелчка погас свет прожектора. Разведчик с облегчением выдохнул: трюк удался, получилось заставить охранника выключить проклятый светильник. В темноте передвижение нескольких десятков людей по периметру завода будет не таким подозрительным.
В ту же минуту в темноте грохнули ворота цеха, отчетливо заревели двигатели танков. Одна за другой бронированные машины начали покидать мастерские и выезжать с территории мастерских.
— Господин офицер. — Немецкий солдат неуверенно спускался по скрипучим ступеням. — Что происходит? Мне показалось, рядом с мастерскими творится что-то странное. По двору бегали какие-то люди, я пытался рассмотреть их, направил туда прожектор. Вы старший наряда? Эй, отзовитесь. Почему не слышно сирену? Эй, я не хочу оставаться здесь во время налета. Герр офицер, вы слышите меня? Там кто-то странный у мастерских — это не рабочие: они не одеты в комбинезоны! Господин офицер, вы меня слышите?.. Где вы?!
После того как погас яркий прожектор, солдат перестал что-либо видеть, его глаза слишком устали от постоянного потока света. Он шел по ступеням на ощупь, вытянув одну руку вперед, а второй придерживался за хлипкие перила. Шубин позвал его:
— Спускайтесь, что вы там торчите. Надо бежать в укрытие!
Когда в просвете показался силуэт в форме, мужчина сгруппировался, шагнул на ступень выше и с размаху всадил нож под кадык часовому. Клинок с треском разорвал ткань воротничка, глубоко ушел в трахею. Мертвое тело рухнуло под ноги, Шубин выкрикнул вниз напарнику:
— Чисто! Ждем. — Сам же быстро начал подниматься по ступеням, чтобы с высоты проследить за происходящим.
Судя по гудению двигателей, танки уже прошли мимо заводского участка и стремительно приближались к мосту. Глеб всмотрелся в темноту: не забе́гали ли охранники на пропускном пункте при виде танков. Их черные силуэты шевелились лишь на пропускном пункте того края переправы, что смыкался с дорогой, шедшей из района. В поселковой части часовые замерли на своих местах, как картонные игрушки, не обращая внимания на движущуюся к мосту бронированную технику. Замысел разведчика оказался верен: никто из немецкой части не мог подумать, что внутри машин сидят русские партизаны и сейчас готовятся начать обстрел важного транспортного узла. Про себя Глеб начал отсчет по минутам, минеры Левина должны были закончить опутывать проводами третий цех. Танки прошли дорогу вдоль ограждения, снизили скорость на подходе к мосту. На берегу машины выстроились в ряд, их башни двигались, а стволы выискивали цель. Шубин перевесился через заборчик и оглядел внизу заводскую площадь. От цехов с тугими мотками проволоки бежали минеры. Глеб гаркнул во всё горло:
— Уходим! Все к воротам! — И бросился сам по ступеням вниз.
За несколько секунд диверсанты добрались до распахнутых центральных ворот, где Левин возился со взрывным ящиком. От второго такого же устройства тянулась цепь из проволоки и зарядов в другую сторону, к ремонтным боксам.
— Все на месте? Готовы? — переспросил разведчик и по кивку Феликса скомандовал: — Огонь!
Поехали вниз ручки взрывателей, искра побежала по металлической нити. Несколько секунд — и с оглушительным грохотом над цехами взметнулся красно-багровый шар! Взрыв, куски крыши и стен взмыли вверх, куст из пламени протянул огненные ветви на всю площадку. Следом за первым боксом ударной волной снесло следующий, а потом третий бокс! Есть, приказ выполнен! Ремонтные цеха для немецкой техники взлетели на воздух, за секунды превратились в пылающий костер до небес. Диверсантов окатило горячей волной от огненной вспышки, воздух вокруг наполнился гудением и жаром.
— Уходим! — выкрикнул Шубин.
Командир бросился бежать по дороге от завода в сторону окраины Боруна. Следом за ним устремились остальные члены отряда. Стена огня с воем поднималась всё выше и выше, охватывала остальные заводские постройки, превращала всю территорию в адский котел. Его лепестки багровели в черном небе, рассыпаясь жуткими искрами, будто огненный зверь собрался поглотить поселок. Взвыла сирена. Диверсионный отряд бежал по дороге, ребята то и дело оглядывались. Небесный купол полыхал красным маревом, которое, как безжалостное смертоносное солнце, освещало всё вокруг.
Наконец через гудение пламени прорвались выстрелы танков. Пространство над рекой расчертили багровые линии раскаленных снарядов. Взрыв! Черный силуэт переправы дрогнул, сложился пополам и разлетелся. Огромные бетонные остатки опор повисли на металлических штырях, куски моста вздыбились горой и рухнули в воду. Фонтан из воды смешался с огненными вспышками. Выстрелы, один за другим! Бетонные опоры разлетелись на осколки, серым фейерверком засыпали берег; темная будка охраны сложилась пополам и поползла вниз к потоку по обрушившемуся краю берега. И опять выстрел за выстрелом! Танки били почти в упор с береговой линии через десяток метров водного препятствия. Их снаряды попада́ли в цель — разваливали на фрагменты переправу, дорогу, блокпосты и пропускные пункты. В красном зареве метались фигуры людей: они даже не пытались спастись, а в ужасе кричали и катались от боли в агонии. Теперь огромный пожар полыхал по обе стороны от речного русла. Красная стена огня слилась с полыхающим ограждением завода; казалось, что огонь никогда не станет меньше, он рос всё выше и выше, доставая красными языками до неба. Кричали люди, в суматохе бежали с ведрами и оружием в руках, не понимая, почему немецкие танки стреляют по своим же целям. За полчаса ремонтные мастерские и переправа превратились в два пылающих костра, где пламя выжирало до основания то, что еще осталось после взрывов. В глубине поселка на дороге раздалось тарахтение мотоциклов. «СС!» — мелькнуло в голове разведчика, и он принялся подгонять отряд, который растянулся по дороге:
— Быстрее, давай! Уходим! За нами погоня!
Минерам приходилось тащить тяжелые ящики со взрывчаткой на себе, поэтому они хоть и бежали изо всех сил, да только до окраины поселка оставалось еще больше километра. Танки гудели за спиной вдалеке; к счастью, звук двигателей стремительно нарастал.
— Все на броню — так будет быстрее! — выкрикнул командир.
Как вдруг монотонное громкое гудение стало тише. Были слышны только сухие выстрелы и крики, доносящиеся от моста.
Левин, который бежал впереди всех с ящиком в вещмешке на спине, замедлил движение и обернулся. Он ткнул пальцем назад в красный багрянец пожарища. С ним вместе остановились и другие; Глеб тоже развернулся, не понимая, почему звук едущих танков стал тише. В красном отсвете было хорошо видно, как две бронированные глыбы заглохли прямо на дороге, чуть-чуть не доехав до края горящего ограждения. Из люков выбрались человеческие фигурки и поспешно переместились на броню двух оставшихся на ходу танков. С криком один из партизан рухнул на землю: его настигла пуля из автоматной очереди. От моста уже двигались за танками мотоциклы с вооруженными стрелками. Они на ходу поливали технику автоматными очередями, пытаясь остановить диверсантов. Танки снова взревели и двинулись по дороге, но люди на броне теперь стали мишенью для немецких солдат. Автоматы не замолкали, фонтаны пуль летели вдогонку беглецам. Бронированные махины не могли двигаться быстрее — шустрые мотоциклетчики уже настигали их, сокращая расстояние.
«Го-го-горючка!» — выкрикнул Феликс Левин, да только Глеб и сам понял ошибку. Они не проверили уровня горючего в топливных баках, и теперь танки, вместо того чтобы помочь им добраться до ущелья, застыли мертвыми металлическими коробками на дороге. Эта ошибка стала роковой для танкистов: на хвосте у них повисли эсэсовцы, и схватки с ними уже было не избежать. Немецкие стрелки не дадут ребятам подняться в ущелье, даже если отряд доберется до Юрта. Они расстреляют из автоматов бойцов, когда те начнут подниматься. Любая попытка укрыться в ущелье сделает их доступными целями на отвесной скале, когда они станут по ней взбираться.
«Я давал слово офицера, что сделаю всё, чтобы ребята вернулись живыми!» — эта мысль остановила Шубина. Бежать дальше некуда — надо принимать бой. Разведчик перехватил Левина за плечо:
— Уводи людей в ущелье!
Тот мотнул головой в знак протеста, мгновенно сообразив, что задумал разведчик. Капитан повысил голос:
— Это приказ! Мне нужно оружие, я прикрою вас! Отступайте!
Разведчик забрал три автомата и свернул с дороги, выбрал глубокую канаву подальше от гравийного полотна и плотно прижал приклад к плечу. Поймал в прицел силуэты на мотоциклах — очередь! Водитель повис на руле, сраженный выстрелом. Его мотоцикл вывернул колесо и закружился юлой по дороге, отчего остальным пришлось затормозить. Шубин тут же воспользовался заминкой и новой очередью из автомата скосил еще два экипажа. По дороге мимо него с ревом промчались два танка, на броне двое ребят удерживали окровавленного Лопатина. Уже половина сделана: отряд смог оторваться от преследователей. Теперь главная задача — остановить штурмовиков СС любой ценой!
Разведчик кинулся в клуб пыли, который поднялся после тяжелых машин, и проскочил на ту сторону дороги. Его противники на ходу не заметили, как человек с тремя автоматами наперевес мелькнул в клубах пыли.
Новая позиция, прицел, автоматная очередь! Теперь по стрелкам, которые распластались за подбитым мотоциклом и вели огонь по тому месту, где недавно лежал Шубин. Немцы не ожидали очереди с другого фланга и оказались не прикрытыми для пуль. От смертельных ударов сразу три немецких бойца сползли на дорогу, безжизненно осели в кровавых потеках из ран. Отряд СС дальше не двигался: солдаты заметались по дороге, то ложась в пыль, то пытаясь сделать несколько шагов вперед, то хаотично обстреливая пространство перед собой. Преследователи не понимали, кто и откуда их атакует, поэтому простреливали очередями весь квадрат. Шубин не пытался ответить огнем: у него-то запас пуль не бесконечен. Нет смысла их тратить сразу — надо тянуть время, чтобы вся диверсионная группа успела подняться в ущелье. Глебу оставалось терпеливо выжидать, пока не приподнимется над техникой чья-нибудь голова или плечо, только тогда он отправлял туда меткую автоматную очередь. Черная гарь, которая черным облаком устилала воздух над поселком, сильно мешала прицеливанию. Да только и его противники с трудом могли различить, что происходит в пространстве перед ними. Пожар шел на убыль, и теперь всё, что превратилось в золу и копоть, ветер разносил в воздухе, мешая дышать и видеть.