— Вот-вот! — продолжал уговаривать дядюшка. — В монастыре вара много, за наше освобождение получите не меньше того, что вам наги пообещали. А вот у нагов вара уже нет.
— Есть у них вар! — только что не взвизгнул сатир.
— Нету! — теперь и брат Белтус влез в разговор. — Закрылась лавочка. Полный облом. Так может, мы с тобой все же договоримся? Ты ведешь нас до монастыря, и получаешь вар…
— Э, нет, дураков поищи в другом месте! — замотал рогатой головой сатир. — Наги нам сразу вар дадут, как только мы им вас предоставим, а от людишек фиг чего дождешься!
— А я вам уже говорил, и еще раз повторяю… — голос дядюшки был полон сочувствия. — Вы попробуйте попросить у того нага, что за каждого из нас по двадцать доз пообещал, сразу же расплатиться с вами. Враз поймете, что нет у них ничего. Одни пустые карманы.
— Врешь! — разговор заметно разозлил сатира.
— Так это же можно легко проверить.
— Все одно врешь!..
Разговор продолжался, причем сатир все больше и больше выходил из себя, и, кроме дядюшки и брата Белтуса, ни на кого из пленников больше не обращал внимания. Да и чего на них смотреть? Из ловчей сети им все одно не выбраться, так что лучше поговорить с теми, кто имеет наглость утверждать, что давать им вар наги не собираются!..
Андреасу осталось перерезать всего лишь несколько нитей, когда из-за деревьев послышался голос второго сатира, а еще через несколько мгновений перед людьми появился наг. Хорошо еще, что Андреас успел чуть перекатиться на бок и прикрыть разрезанную сеть, иначе для беглецов пропала бы даже призрачная надежда на спасение.
Красавец — наг с желто-красным хвостом и роскошной гривой золотисто-желтых волос выскользнул из-за деревьев, и не торопясь прополз вокруг лежащих людей. На его прекрасном лице не отразилось ничего, только уголки тонких губ чуть брезгливо опустились вниз.
— Вот они! — однорогий сатир только что не скакал вокруг нага. — Я же говорил — мы их поймали!
— Вижу… — холодно бросил наг.
— А где наш вар? — вмешался молодой сатир.
— Значит, так… — наг проигнорировал вопрос, и повернулся к однорогому сатиру. — Народ это опасный, нуждается в хорошей охране, и потому иди за подмогой, и приведи сюда своих приятелей.
— А зачем? Мы и сами…
— Я сказал: приведи своих. Чем больше будет сопровождающих, тем лучше. Этих людишек нельзя оставлять без усиленного внимания. Скажи своим козлоногим, что за работу каждый получит по дозе.
— Лады! — и однорогий сатир припустил со всех ног, только кусты закачались за его спиной.
— Я вот что хочу сказать… — молодой сатир решил напомнить о себе. — Это… Мне бы дозу. Вернее, я бы хотел получить плату за пойманных людишек.
— Что? — наг даже не повернул голову в сторону говорившего — хвостатого куда больше интересовали люди.
— Так это… Заплатить бы надо.
— Позже… — наг чуть отполз в сторону.
— То есть как это — позже?! Нам вар сейчас нужен, а не потом!
— С собой вар не носим… — в голосе нага появились оттенки брезгливости. Похоже, хвостатый с трудом терпел присутствие сатира подле себя.
— А раньше таскали… — сатир почесал грязной пятерней в своей кудлатой башке. — А сейчас вар… Он что, кончился?
На претензии сатира наг не счел нужным отвечать, и потому сатир, который и без того был встревожен словами о том, будто у нагов кончился вар, стал заметно выходить из себя.
— Потом заплатишь, значит… А может, ты нас кинуть решил? Вар где, спрашиваю? А ну, гони полный расчет, причем без задержки, здесь и сейчас!
— Я, кажется, ясно сказал: заплатим, когда появится возможность.
Возможно, наг имел в виду нечто другое, и вкладывал в свои слова несколько иной смысл, но сатир воспринял ответ слишком буквально.
— То есть сейчас нам никто ничего не даст, так? Даже на пару доз не расщедритесь? Потом, значит, отдадите, когда-нибудь и может быть… И когда же, по вашему, наступит это самое время? Когда мы все копыта отбросим? Похоже, никто из вас нам платить не собирается!
— Пошел вон… — наг повернулся спиной к сатиру. — На дух не выношу ваше хамское племя. Стой подальше отсюда, чтоб я твою уродливую физиономию не видел. Когда понадобишься — позову.
— Так, значит? — и без того разозленный сатир окончательно вышел из себя, задетый презрительным отношением нага. — Раз такое дело, то людишек я забираю, и иду с ними в монастырь. Там мне заплатят куда больше, чем по двадцать доз за каждого!
— Не испытывай мое терпение… — прошелестел наг. — Не то пожалеешь.
— А ты, хвост полосатый, мое терпение, значит, можешь испытывать? — разъярился сатир. — Я забираю этих людишек и иду с ними к монастырю…
— Все, хватит… — наг подполз к сатиру и резко ударил того хвостом. Не ожидающий ничего подобного сатир отлетел в сторону и ударился спиной о землю. Пока сатир тряс головой, приходя в себя, наг подпол к нему, и хлестнул хвостом еще дважды, так, что голова сатира стукнулась о камень. Затем красавец — наг процедил, глядя на поверженного противника, у4 которого из носа потекла кровь:
. — Это тебе, грязное животное, небольшая учеба насчет того, как надо обращаться к тем, кто несоизмеримо выше тебя по уму, силе и праву рождения. А сейчас пошел вон, хам, и жди, когда я тебя позову. Что касается вара, то надо еще подумать, стоит ли выделять тебе хоть одну дозу — уважения к себе не замечаю, хотя вы должны быть счастливы, что служите нам. Ну, если осознаешь свои заблуждения — тогда, может, что-нибудь и подкину.
С последним наг явно перехватил, потому как сатир и без того находился в состоянии белого каления, а уж то, с каким презрительным видом наг отвернулся и пополз в сторону — это окончательно вывело сатира из себя. Козлоногий поднялся с земли, только вот вместо того, чтоб отойти за деревья, внезапно бросился к нагу. Одним прыжком он преодолел немалое расстояние, и попытался ударить нага в спину, однако змеечеловек в последний момент заметил тень и успел чуть уклониться, именно потому удар и вышел по касательной. Тем не менее, сатир успел хорошо задеть нага, и сейчас они оба, сцепившись меж собой, свалились на землю, причем каждый пытался придушить другого.
Все, пора, больше медлить не стоит! Андреас, уже особо не остерегаясь, рассек последние ячейки ловчей сети, и почти выкатился наружу. Так, быстрей, пока не поздно… Где же противники? А, вот, всего лишь в нескольких шагах, и пальцы каждого сцепились на шее своего врага, причем сатир лежит на земле, а наг находится сверху. Поднявшись на ноги, Андреас сделал несколько неуверенных шагов по направлению к схватившимся противникам, и в тот момент наг вонзил свои клыки в тело сатира. Однако момент торжества хвостатого был недолгим — ему под основание черепа Андреас одним махом вогнал свой клинок, с неприятным хрустом перерубая позвонки.
Прошло еще несколько мгновений, когда извивающееся в предсмертной агонии тело нага пыталось скинуть с себя навалившегося на него человека, однако Андреас делал все, чтоб этого не вышло: молодой человек хорошо помнил, что наги еще какое-то время после смертельного ранения могут ударить тебя своими ядовитыми зубами. Молодой человек так и не понял, откуда у него взялись силы, но наг постепенно затих, правда, успев оцарапать Андреаса своими черными когтями. Ну, на пальцах у змеелюдей ядовитых желез, кажется, нет…
С трудом сумев сползти со все еще подрагивающего тела нага, Андреас стал чуть ли не вслепую резать сеть, которая все еще опутывала его товарищей. Впрочем, те и сами, почувствовав, что сеть дала некоторую слабину, старались избавиться от отпутывающих их тонких веревок. Тем не менее, времени на это потребовалось немало.
— Все, уходим! — дядюшка стряхнул с себя последние обрывки веревок. — И поскорей! Сатиры должны нагрянуть с минуты на минуту… Адриан, ты что?
Было понятно, отчего дядюшка задал подобный вопрос: даже со стороны было понятно, что идти Андреас вряд ли может. Тот последний рывок, когда он справился с нагом, вытянул из него последние силы, и сейчас у парня не было сил даже встать.
— Вы идите… — с трудом произнес он. — Спасайтесь… Я тут останусь…
— Так… — брат Белтус присел возле Андреаса, посмотрел ему в лицо. — Все, парень не ходок. Надо его тащить.
— Это можно…
Менее чем через минуту люди не просто пошли, а почти побежали, стремясь как можно быстрее пройти широкую полосу зарослей кустарника, только в этот раз Андреас самостоятельно почти не шел: его в двух сторон поддерживали дядя Эдвард и брат Белтус. Правильней сказать, не поддерживали, а почти что тащили, перекинув его руки через свои шеи, и у каждого в голове была только одна мысль: скорее бы дойти!..
Голос преследователей люди услышали, когда почти прошли кустарник. Как видно, за ними устремились сатиры, пытаясь поймать удирающую добычу, за которую было обещано столько вара. Но и люди не собирались так просто сдаваться, тем более что до монастыря было, можно сказать, рукой подать.
Стены монастыря люди увидели сразу, как только выбежали из кустарника. Высокое мощное сооружение стояло освещенное солнцем, словно незыблемая твердыня, надежная опора, к которой нужно стремиться, и которая убережет тебя ото всех бед. Только вот зеленый луг до этой твердыни с устремленными к небу башнями казался немыслимо долгим и непреодолимым…
Издали, со стороны монастыря, донесся звук свистка — это кто-то из дежурных заметил бегущих людей, но и сзади раздались яростные вопли — это сатиры выскочили из кустов и устремились за людьми. Молодому человеку внезапно вспомнилось, как он не так давно наблюдал похожую картину — бегущие люди и догоняющие их козлоногие… Кажется, тогда до спасительных ворот добежало всего несколько человек…
С этого момента сознание молодого человека стало словно выхватывать какие-то куски, совершенно не улавливая сути происходящего. Кажется, он пытается идти самостоятельно, потом Андреас понимает, что с одной стороны его по-прежнему поддерживает дядюшка, а с другой стороны его рука опирается на плечо Абигейл. Так, она и дядюшка рядом с ним, а где же брат Белтус? Впрочем, судя по яростным крикам сатиров позади и по свисту мечей, в дело вступили и монах, и инквизитор. Точно, судя по доносящейся ругани и крику сатиров, брат Белтус не проявляет к козлоногим особого человеколюбия. А вот и голос брата Титуса — он тоже рубится с сатирами, правда, делает это без лишних слов… Точно, эти двое людей отгоняют козлоногих, только вот те все не унимаются — как видно, желание получить дозу