Глядя на то, как лихо свиньи копали землю, было понятно, что эта прожорливая семейка оказалась тут не впервые. Вот они в два счета добрались до гнезда, заполненного удивительно крупными яйцами, и тут же принялись уплетать содержимое, причем не брезговали и скорлупой. Людям же оставалось только удивляться, сколько яиц находится в этой кладке: только на глазок их было не менее полусотни, а то и больше. Остается надеяться, что при таком количестве снесенных яиц хотя бы несколько из них останутся нетронутыми, и на свет сумеет вылупиться хоть пара птенцов.
Разграбление гнезда шло быстро, однако к тому времени струфион разобрался со своим противником, и увидел, что творят свиньи на одной из охраняемых им кладок. Птица так стремительно метнулась к разбойникам, что не все из лесных бандитов успели убежать, а может, просто не пожелали быстро оторваться от вкусной еды, за что, собственно, и поплатились. Струфион с разбега ударил клювом в голову одного из поросят, затем успел достать второго, который хотя и припустил к спасительным кустам, но не успел добежать. Затем до предела разозленная птица ломанулась в кусты, куда успели прошмыгнуть остальные поросята. Судя по всему, струфион стремился добраться до обидчиков и должным образом с ними рассчитаться.
Ну что тут скажешь? Пожалуй, только то, что струфиона не назовешь очень умным созданием: кинуться в погоню за разорителями гнезд, оставив при этом без охраны все остальные кладки — это, конечно, не совсем разумный поступок. Что ни говори, а желающих полакомиться птичьими яйцами всегда хватает, и не стоило бы оставлять без присмотра место, где находятся будущие птенцы.
Однако и брат Белтус поступил немногим умнее. Прошипев всем:
— Я сейчас вернусь! В случае чего постарайтесь меня прикрыть… — и он выскочил из кустов на песок, пробежал по нему десяток шагов, и, схватив за задние ноги одного из убитых поросят, волоком потащил его назад. Понятно, решил обеспечить отряд едой, ведь и люди уже давно проголодались. Беда в том, что поросенок все же весит довольно ощутимо, а струфион может вот-вот вернуться, и тогда брату Белтусу несдобровать!
Пожалуй, раньше всех это понял брат Титус, потому что он тоже выскочил из кустов, и бросился к брату Белтусу. Без долгих слов молодой послушник ухватил убитого поросенка за другие две ноги, и люди едва ли не бегом кинулись к тому месту, где прятались остальные беглецы.
Надо сказать, что они едва-едва успели. Стоило им скрыться в кустарнике, как едва ли не в тот же самый миг струфион вновь появился на песчаной полосе, стремглав выскочив из зарослей с противоположной половины поляны, и при этом стал верещать так громко, что людям захотелось зажать себе уши. Однако если вслушаться в громкие вопли этой громадной птицы, то можно было понять, что в них звучали и нотки торжества: похоже, струфион успел догнать в лесу еще кого-то из того выводка поросят, и расправиться с ним так, как они того заслуживали. Что ж, не стоит удивляться, особенно если принять во внимание то, как быстро бегает эта птица. Затем струфион подошел к разоренному гнезду, забросал его песком, после чего направился к тушке поросенка, по-прежнему лежащего на земле, несколько раз толкнул его своим раздвоенном копытом, после чего принялся клевать неподвижное тело, каждый раз нанося убитому довольно глубокую ранку. Похоже, эта птичка всеядна — вон как быстро выдирает из тела убитого зверька небольшие куски мяса, и не менее быстро проглатывает их…
— Почему вы пошли на такой риск? — дядюшка повернулся к брату Белтусу. — Поросенок не стоил вашей жизни.
— Идти на пустой желудок просто глупо, — брат Белтус и не думал оправдываться. — К тому же ослабевший организм устает куда быстрее. Неизвестно, сумеем ли мы в ближайшее время найти хоть что-то из еды, а тут перед нами целая куча мяса!
— А вы зачем бросились к нему на помощь? — дядюшка перевел взгляд на брата Титуса. — Хотели помочь? Дело, конечно, хорошее и благородное, но очень рискованное. Если бы вы опоздали хотя бы на миг, то… Мне не хочется думать о возможных последствиях. Потому давайте договоримся на будущее: не стоит рисковать понапрасну. Я понимаю ваше желание помочь всем, и, право же, ценю его, но для нас сейчас главное — добраться до монастыря и рассказать о нагах и их планах. Так что давайте на будущее обойдемся без подобного лихачества…
Вообще-то люди опасались, как бы струфион, увидев на песке только одного мертвого поросенка вместо двух, не кинулся на поиски второго, но, похоже, птичка не задавалась вопросом, куда пропала тушка второго кабанчика. Главное, есть еда под носом — и ладно, к тому же со счетом у птицы дела обстоят неважно. Сейчас струфиона куда больше беспокоил шелест ветвей и листьев в том месте, где сидели люди — недаром птица несколько раз переставала клевать и настороженно глядела в то подозрительное место. По счастью, пока что ее куда больше интересовала еда, но было понятно, что в любой момент струфион мог на время оставить расклеванную тушку поросенка и пойти посмотреть, нет ли очередной опасности для охраняемых им гнезд.
— Все, уходим… — чуть слышно прошептал дядя Эдвард. — Придется обходить эту песчаную косу, ничего не поделаешь…
— А поросенок? — не выдержал брат Белтус.
— Тут его разделывать некогда, придется тащить с собой, а он, похоже, весит немало…
— Зато будет, чем пообедать!
— С этим, конечно, не поспоришь…
Беглецам пришлось сделать немалый крюк, прежде чем они смогли пересечь полосу песка, которая тянулась довольно далеко. Оставалось только радоваться тому, что гнезда были устроены только на одном месте этой песчаной полосы, но не было никакой уверенности в том, что если пройти еще немного вдоль этой песчаной полосы, то не встретишь еще одного струфиона, охраняющего гнезда.
Люди молча прошли по лесу еще около часа, стараясь передвигаться как можно тише. По счастью, почва под ногами поменялась: пусть вокруг по-прежнему росли высокие деревья, но зато вместо травы под ногами появился сплошной ковер из короткого белого мха, настолько жесткого, что он даже не прогибался под ногами беглецов. Идти по этому мху было легко, так что люди за недолгое время отмахали весьма приличное расстояние. Единственное, что несколько раздражало — так это резкий скипидарный запах, издаваемый этим мхом. Впрочем, в этом был и положительный момент: похоже, этот неприятный запах отпугивал не только зверей, но и всех местных обитателей — во всяком случае, беглецы пока что никого из них не встретили.
Когда же люди вновь стали мечтать об отдыхе, брат Белтус остановился, и кивнул на небольшой овраг, поросший высокой травой, чем-то напоминающей широкие лопухи.
— Вот, стоит спуститься сюда — здесь вполне подходящее место для отдыха.
— В эту яму? — в голосе дядюшки явно слышалось сомнение.
— Для нас там будет самое оно… — брат Белтус говорил уверенным тоном. — Я уже ранее встречал подобные ямы, вернее, небольшие овраги, и знаю, что они сравнительно безопасны, если, конечно, не лезть в них напролом — все же следует соблюдать некоторые меры предосторожности, мало ли кто из местных обитателей мог выбрать это место для дневного сна. К тому же мне известны эти растения с широкими листьями, что растут здесь — они очень хорошо удерживают запахи, а мы все же собираемся жарить мясо…
— Все же мне кажется, забираться в такое место — это очень рискованно… — теперь и брат Титус высказал свое мнение.
— Повторяю: в такие ямы вряд ли кто полезет, а мы сможем приготовить себе обед. Чего там скрывать: мы уже давно оголодали, и надо срочно поесть, чтоб были силы на дальнейшую дорогу. Все так, только вот разводить костер посреди леса неразумно — дым может нас выдать… А в этой яме…
— Ладно, пошли… — дядюшка махнул рукой, и в сопровождении брата Белтуса стал спускаться вниз. Вскоре их головы скрылись за высокими лопухами, а потом оставшиеся услышали, как дядя Эдвард подает голос. — Эй, все идите сюда, только осторожно — тут склоны довольно отвесные.
Когда Андреас и Абигейл стали спускаться в яму, то стало понятно — насчет отвесных склонов дядя предупреждал не напрасно, тем более что Абигейл случайно наступила на длинный подол своей юбки и споткнулась. Девушка вполне могла бы покатиться вниз, если бы Андреас, который шел чуть впереди, не подхватил ее в свои объятия, но не удержался, и молодые люди просто-таки съехали по склону вниз.
Надо же, а на дне этого небольшого оврага люди оказались, словно в шатре: широкие зеленые листья образуют плотный полог, и здесь почти нет того въедливого скипидарного запаха, который, кажется, пропитал все снаружи. Правда, здесь было жарко и душно: понятно, листья задерживали тепло и испаряющуюся воду. Если бы не эти мелочи, то место для отдыха было выбрано просто идеальное.
— Абигейл, надо быть осторожней… — чуть улыбнулся Андреас.
— Зато вы, Адриан, вновь оказываете мне помощь… — девушка и не думала скрывать того, что ей правится то, как близко подле нее оказывается жених. — Если бы не вы, и не ваше желание подставить мне руку, то я бы кубарем скатилась вниз…
— Зато сейчас вы оба едва ли не свернули себе шею… — дядюшка, в отличие от молодых людей, не думал улыбаться. — Я, разумеется, безмерно рад, что вы оба находитесь в добром расположении духа, но окажите мне любезность: в следующий раз, если возникнет сходная ситуация, будьте внимательней и осторожней!
— Конечно… — Абигейл и Андреас одновременно произнесли это слово, и оба фыркнули, настолько это выглядело забавным.
Сейчас дядюшка был вовсе не настроен на веселье, и было, отчего: оказывается, на дне этой ямы когда-то находился костер, от которого сейчас осталось только наполовину заросшее кострище. Неподалеку были лежанки из листьев и травы, да еще куча давным-давно пересохшего хвороста. Без сомнений, тут когда-то жили старатели, а, значит, беглецам стоит быть повнимательней: почти наверняка неподалеку отсюда в земле есть ямы и вынутая земля. Правда непонятно, люди здесь жили, или же прятались? Если скрывались, то от нагов или каких-то иных созданий? Кто бы сейчас ответи