Но всё равно следовало выяснить, в чём заключалась просьба госпожи Тё. Рюити ощутил смутное беспокойство от того, что патронесса могла что-то заподозрить и перестать ему доверять, как раньше. Только этого сейчас не хватало! Только не теперь, когда он близок к Глазу как никогда прежде…
Однако из отрывистой беседы Ханако и деда Исао больше ничего полезного подслушать не удалось, поэтому Рюити поспешил покинуть своё убежище, чтобы не терять понапрасну время.
Стоило всей троице заметить его приближение, как они тут же согнулись в поклоне. Ханако всё ещё держала в руках глиняные миски, куда собиралась накладывать рис. Дед Исао тихонько закряхтел себе под нос – должно быть, с возрастом боли в спине мучили его всё сильнее.
И даже Доко склонилась перед Рюити, хотя он каждый раз гадал, как девчонка умудрялась удерживать равновесие без обеих рук и не падать лицом в придорожную пыль. Пустые рукава её кимоно дед Исао всегда завязывал в красивые банты на том месте, откуда должны были расти руки. Старик говорил, что Доко уже родилась такой, так что другой жизни девчонка не знала и потому об утрате, очевидно, не скорбела. По её лицу вообще сложно было понять, о чём она думает и думает ли вообще, – разговаривала Доко лишь со своим дедом, а когда к ней обращался кто-то другой, она замыкалась в себе и делала вид, что не понимает ни слова. Тем сложнее было поверить в то, какой чудесный был у девчонки голос: когда она пела под заунывный аккомпанемент флейты, на которой играл дед Исао, на глаза многих слушателей наворачивались слёзы. Даже Рюити голос Доко иногда пронимал до самой глубины души, словно напоминал о том, что он давным-давно потерял…
В своё время госпожа Тё нанимала на работу в балаган странных людей чуть ли не со всей империи Тейсэн. Надо отдать должное её извращённому чувству прекрасного, личности в балагане подобрались очень… незаурядные. На фоне той же нелюдимой и безрукой Доко с чудесным голоском даже рябая и немая Цуна могла показаться обычной деревенской простушкой.
– Не ожидали увидеть вас в такую рань, господин Араки, – проскрипел дед Исао.
– Дела-дела, – отмахнулся Рюити, нацепив на себя самый важный вид. – Сегодня поем у себя, не буду вас смущать своим присутствием.
Повариха тем временем начала суетиться и греметь тарелками. Рюити подозревал, что она опасалась его. Это объясняло бы тот факт, почему она всегда приходила в страшное волнение, стоило ему оказаться где-то поблизости.
Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, Рюити обратился к деду Исао:
– А вы, я погляжу, не изменяете своим привычкам, – он кивнул на ведро в руке старика, на дне которого лежали две печальные дохлые рыбины.
– Внучка моя больно уж любит рыбку, – ухмыльнулся Исао в пожелтевшие от табака усы. – Вот и балую ребёнка, чем ками наградили…
Всё это время Доко смотрела на Рюити не мигая, отчего ему окончательно стало не по себе. Одним демонам было ведомо, что на уме у этой девчонки. Убраться бы отсюда поскорее, но прежде надо забрать свою еду. Владыка бы побрал эту Ханако, и чего она там столько возится?
Словно ощутив, в каком нелестном для неё направлении стали двигаться мысли Рюити, Ханако повернулась к нему и протянула поднос с двумя тарелками и небольшим пузатым чайничком.
– Простите за ожидание. Я тут вот чаю вам заварила…
Она сделала многозначительную паузу и… зарделась!
Рюити помотал головой, словно пытаясь отогнать охватившее его наваждение. Даже если бы Ханако была лет на двадцать помоложе, у них бы точно ничего не вышло. Вряд ли она даже в ту пору блистала красотой.
– Спасибо за заботу, – выдавил улыбку Рюити и направился к себе, провожаемый поклонами артистов.
Опустившись за низенький столик, он неспешно приступил к трапезе. Дед Исао любил поболтать, так что до его ухода Ханако не оставит кухню и не сможет выполнить поручения госпожи Тё.
Удивительно, но на сей раз Рюити не попалось ни одного боба – даже в варёном рисе, на который Ханако положила большие куски омлета и жареной рыбы. Можно ли это счесть добрым предзнаменованием на весь грядущий день или же то было явное свидетельство волнения поварихи, которое, как выяснилось, ничуть не было вызвано страхом перед ним?..
Рюити передёрнуло от этих мыслей, и он решил запить их чаем. Но к тому времени напиток успел настояться и стал таким горьким, что Рюити прошибло на слезу.
Вот как крепка порой бывает женская любовь…
Когда Рюити снова пришёл к навесу, где располагалась кухня, там уже никого не было. Похоже, сегодня деду Исао понадобилось меньше времени, чтобы наболтаться всласть, демоны бы его побрали!
Оставив поднос с пустой посудой на столе, Рюити отправился на поиски Ханако. Вряд ли госпожа Тё отправила бы неповоротливую повариху с каким-либо поручением в город. Значит, Ханако всё ещё оставалась в балагане, и Рюити намеревался непременно отыскать её.
Вдруг он ощутил неприятное покалывание в левой ладони. Рюити опустил глаза и увидел, как на коже расцвела и тут же исчезла нить, сплетённая из мелких иероглифов. Похожие он выписывал на защитном куполе, который несколько дней назад возвёл вокруг шатра, где держали пленных ёкаев.
И теперь туда проник кто-то чужой. Ханако? Но что ей могло там понадобиться? Она не обладала даже слабым отголоском силы и потому не могла видеть духов. Зачем же госпоже Тё посылать её к ёкаям? Разве что…
Озарённый неприятной догадкой, Рюити прибавил шаг. Питаться едой из человеческого мира могли не все духи, но вот подпитаться духовными силами самих людей… Пленных ёкаев не кормили уже несколько дней, и даже Рюити не брался гадать, чем могла окончиться встреча оголодавших, пускай и запертых в клетках духов с человеком, который даже не мог увидеть их и хоть как-то защитить себя.
Сорваться на бег он не мог, чтобы не привлекать к себе внимание артистов и работников, которых с каждой минутой становилось всё больше. Обитатели балагана просыпались один за другим и готовились встречать новый день.
До окраины палаточного городка Рюити добрался довольно быстро. Вот и шатёр с духами, невидимый глазу тех, кто не владеет колдовской силой. Вокруг не было ни души, но из шатра доносился знакомый женский голос. «Нашлась пропажа», – мрачно подумал Рюити. Должно быть, госпожа Тё дала поварихе какой-то амулет, с помощью которого ей удалось найти шатёр и попасть внутрь.
Неожиданно монотонный бубнёж Ханако перешёл в крик, и Рюити со всех ног бросился к шатру. Когда он поднял полог, в него врезалось нечто крупное и мохнатое. Обезьяна! Несмотря на неожиданное столкновение со зверем, Рюити быстро удалось взять себя в руки и схватить обезьяну за загривок. Она попыталась укусить его, за что сразу получила по морде. Глаза обезьяны загорелись ненавистью, и в их глубине Рюити увидел знакомый синеватый отблеск…
Цепь, спрятанная в складках пояса, беспокойно шевельнулась, почуяв тревогу Рюити. Обезьяна оказалась не просто диким зверем, который случайно забрёл в балаган. Увидев отблеск силы в её глазах, Рюити понял, кто был перед ним.
Недавно госпожа Тё посылала своего духа-торико́[20] в императорский дворец, чтобы тот разыскал легендарный меч Фусецу. Говорят, он принадлежал первому императору из рода Дайго и был отлит из золотого рога самого Сэйрю. Но когда торико пытался выпытать у наследного принца, где находится меч, тот вдруг обратился обезьяной и сбежал.
Торико пришлось занять место принца, чтобы никто ничего не заподозрил. А поиски беглеца велись несколько дней – и только теперь, очевидно, увенчались успехом.
«Не могу сказать, что я рад знакомству, ваше высочество», – усмехнулся про себя Рюити, упиваясь ненавистью и беспомощностью того, у кого ещё совсем недавно было всё, чего только могла пожелать душа. Если бы сам Рюити обладал хотя бы половиной того влияния, которое имел будущий правитель империи, он бы не ошивался в этом ками проклятом местечке на самых задворках империи.
Ему не потребовался бы Глаз Дракона, чтобы изменить свою судьбу.
Перед ним возникла запыхавшаяся Ханако. Когда она увидела, что беглец пойман, на лице её отразилось облегчение. Но Рюити смерил Ханако уничижительным взглядом, отчего её улыбка тут же угасла.
– Ах, господин Араки! – просипела она. – Как хорошо, что вы здесь!
– Похоже, звери совсем перестали тебя слушаться, Ханако, – холодно проговорил Рюити. – Берегись. Если ты перестанешь приносить этому месту пользу, госпожа Тё очень… огорчится.
Ханако начала было бормотать что-то в своё оправдание, но Рюити больше не желал тратить на неё время.
– Убирайся отсюда, – бросил он. – И не смей сегодня попадаться мне на глаза, иначе я за себя не ручаюсь.
Разговор с наследным принцем был коротким и неприятным. Они расстались, питая ещё большую неприязнь друг к другу, чем в самом начале знакомства. Наглый и надменный мальчишка, он посмел угрожать ему казнью!
«Как бы вас не казнили раньше, ваше высочество», – усмехался про себя Рюити, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать этого вслух. Не стоило совсем уж запугивать принца – он наверняка мог ещё пригодиться.
Но о местонахождении Фусецу мальчишка и впрямь ничего не знал. Госпожу Тё наверняка огорчит это известие, хотя Рюити до сих пор не мог взять в толк, зачем патронессе понадобился меч. У неё уже было несколько чешуек Дракона, которые они с Рюити отыскали после долгих лет поисков, а теперь она намеревалась завладеть и Глазом, и Фусецу.
Могло сложиться впечатление, что госпожа Тё была настолько одержима Драконом, что пыталась отыскать и присвоить себе всё, что когда-то принадлежало ему. Но на деле, как полагал Рюити, всё обстояло куда проще: госпоже Тё нужна была лишь сила, заключённая в этих сокровищах.
Чешую и меч, если ей всё-таки удастся узнать о том, где он спрятан, пускай патронесса забирает себе. Но вот Глаз… Его силой Рюити не собирался делиться ни с кем – и даже собственная смерть не остановила бы его, ведь Глаз Дракона мог менять судьбы и мёртвых тоже.