Без защитного амулета Ямамбы окружающие Горо люди гибли бы так же, как и эти несчастные звери. Или как старики в деревне Сёбара. Лишь спустя столько лет Горо с горечью сознавал, что причиной страшного голода, постигшего селян, стал именно он – безродный сирота, проклятую силу которого не смогли сдержать ни колдовские силы бабушки Рэйко, ни её любовь и привязанность к нему…
Из безрадостных раздумий, навеянных молитвой над телом покойного, Горо вывел грохот, раздавшийся откуда-то со стороны коридора. Похоже, кто-то опрокинул тяжёлый деревянный комод – вроде того, что стоял в покоях градоправителя.
Сидевшая на краешке постели Уми тоже встрепенулась.
– Что это было? – в её слегка охрипшем голосе ощущалась явная тревога.
– Не знаю, – ответил Горо, покрепче перехватив посох в руке.
В обители их учили управлять собственным потоком силы, и потому при должном усердии и сноровке можно было ощутить слабые отголоски чужой ки. Горо мысленно потянулся к своему внутреннему огню, и стихия радостно подалась ему навстречу.
Биение чьей-то чужеродной силы Горо почувствовал сразу. В том, кто производил странный шум, ки текла медленно, как ленивые воды реки в жаркий летний день. Должно быть, в особняк градоправителя пробрался дух, который, почувствовав гибель хозяина этого места, решил навести тут свои порядки.
Из-за двери снова грохотнуло, но на сей раз звук показался Горо более приглушённым, словно отдалялся. Не стоило выпускать духа из виду, пока не станет ясно, представляет он угрозу для находящихся в особняке людей или нет.
– Это ёкай. Пойду проверю, – коротко проговорил Горо, направляясь к двери.
Но не успел он повернуть ручку, как позади по полу застучали деревянные сандалии – похоже, Уми не собиралась отсиживаться в стороне. Горо не стал настаивать, чтобы она осталась в комнате: явной угрозы от ёкая пока не исходило, а помощь ещё одного человека, способного видеть духов, могла оказаться полезной.
В коридоре царил полумрак: источником света служило единственное оконце в дальнем его конце. Духа здесь не было – теперь Горо чувствовал, что биение силы исходило из комнаты напротив. Когда они только подходили к спальне покойного в сопровождении служанки, Горо не обратил внимания на эту дверь. Тягостная тишина особняка давила на него, и он прикладывал большие усилия, чтобы сосредоточиться на молитве и помочь душе покойного отыскать дорогу в Страну Корней.
Горо покосился на Уми. Ему было неловко заглядывать в те комнаты, куда его не приглашали. Но и отпускать подозрительно ведущего себя духа просто так он не намеревался.
– Кабинет, – чуть слышно выдохнула Уми, а затем добавила, нахмурившись: – Всё случилось именно там…
Она оборвала себя на полуслове и затихла, но Горо понял, что тело градоправителя нашли в этой комнате.
Взгляд Уми потемнел и преисполнился решимости – лишь теперь до Горо дошло, что она намеревалась зайти в эту комнату с самого начала. Но что она надеялась отыскать там? Если бы градоправителя убило колдовство, Горо почувствовал бы его остаточные следы уже у тела покойного. Злая магия, способная отнимать жизнь, ощущается сильнее и ярче прочего колдовства. Кто бы ни напал на господина Окумуру и его слугу, которому вырвали сердце, это был не колдун.
Или же он не прибегал к помощи магии.
Горо протянул руку к двери, и, дождавшись одобрительного кивка Уми, распахнул её.
Кабинет оказался гораздо просторнее спальни градоправителя. Должно быть, некогда в нём царил строгий порядок: обитые тёмным деревом стены и массивный письменный стол на высоких ножках наводили на мысль о том, что градоправитель при всей своей любви к показной глэндрийской роскоши работать предпочитал в более сдержанной обстановке.
Теперь же по кабинету будто пронёсся безжалостный вихрь. Дорогой хамаадский ковёр был завален книгами и усыпан битым стеклом: должно быть, на полках стояли хрупкие вазы или статуэтки, встретившие свой бесславный конец. Опустевшие стеллажи с немым недоумением взирали на учинённый разгром, но ничего не могли с этим поделать.
Сам же виновник беспорядка отыскался возле письменного стола. Это и впрямь оказался дух. Он почти полностью залез в выдвижной ящик в самом низу стола и теперь ковырялся в его глубине – снаружи остались только обутые в деревянные сандалии лапки да лысый крысиный хвост, нетерпеливо подёргивавшийся из стороны в сторону. Ёкай был так увлечён поисками, что и не заметил, как Горо и Уми вплотную подошли к нему.
– Нашёл! – возвестил дух и принялся выбираться обратно.
Но долго его радости продлиться было не суждено. Окинув взглядом учинённый духом разгром, Уми так крепко стиснула челюсти, что сквозь кожу проступили желваки. А затем быстро, как затаившаяся в траве змея, схватила ёкая за ворот кимоно и вытащила из ящика.
– Кто ты такой и что тут забыл? – не скрывая презрения, процедила она.
Не ожидавший появления людей ёкай поначалу глупо пялился то на Уми, то на Горо, прижимая в груди округлый плоский свёрток. А потом резко дёрнулся – Уми не сумела удержать его, – и бросился бежать в сторону двери, не выпуская свёрток из лап.
– А ну стоять, ворюга! – прорычала Уми. Она дёрнулась было за ним, но Горо оказался быстрее. За несколько широких шагов он преодолел отделявшее от беглеца расстояние и ухватил его за шкирку.
На сей раз, как бы ёкай ни шипел и ни бился, вырваться из хватки Горо ему не удалось. К тому времени их нагнала Уми и вырвала из лап духа свёрток.
– Нет, отдай! Это моё, моё! – заверещал дух и завертелся в хватке Горо ещё пуще, пытаясь сбежать.
Но Уми, не обращая на вопли ни малейшего внимания, принялась разворачивать свёрток.
– Твоё или не твоё, но оно лежало в дядюшкином столе, – веско заявила она. – И никто не давал тебе права врываться сюда и устраивать полный разгром.
– Уж простите, но мне было не до аккуратности, – съязвил дух. – Времени у меня мало, так что давайте мы просто сделаем вид, что не видели друг друга, и разойдёмся мирно, идёт?
Уми лишь улыбнулась ему в ответ, но улыбка эта не предвещала вороватому духу ничего хорошего. Тот, похоже, и сам понял, что договориться с ней не выйдет, и потому обратился к Горо, понизив голос:
– Слушай, громила, отпустил бы ты меня, а? Не очень-то удобно висеть, когда кимоно больно врезается в подмышки… Я не убегу, честное слово! Ну, по крайней мере до тех пор, пока эта ведьма не отдаст то, что забрала.
Последнюю фразу он произнёс почти шёпотом, чтобы стоявшая рядом Уми не услышала его и не разозлилась ещё сильнее. Но она была так увлечена свёртком, что, похоже, пропустила обидные слова мимо ушей.
Горо не понравилось, что его назвали громилой, и он нахмурился. Ёкай заметил перемену в его настроении и весь аж сжался в предчувствии беды. Но Горо не видел надобности ещё сильнее запугивать духа – в конце концов, кроме кражи и разгрома кабинета градоправителя он пока не был уличён ни в чём дурном. Напротив, ёкай мог оказаться полезным: вдруг он видел, что вчера произошло в особняке? Если он давно намеревался ограбить градоправителя, то наверняка следил за кабинетом, где хранилась нужная ему вещица.
– Хорошо, – смилостивился Горо, опуская духа на пол. – Но если надумаешь снова сбежать или выкинуть ещё какую-нибудь подлость, я с тобой церемониться не стану.
Ёкай лишь фыркнул в ответ, но промолчал. Он был не настолько силён, чтобы в открытую дать отпор вооружённому посохом монаху.
Уми тем временем рассматривала содержимое свёртка. Им оказалось небольшое плоское блюдо, покрытое зеленоватым налётом патины – должно быть, вещица была старинной.
– Зеркало? – озадаченно проговорила Уми, повертев находку в руках. – Стащил его, чтобы втайне на себя любоваться?
– Много ты понимаешь, женщина, – оскалился ёкай.
От вещицы вдруг прошла едва ощутимая волна силы – ки озарила пальцы Уми слабым синеватым свечением, и ухмылка тут же сошла с лица девушки.
– Ч-что это?
Зеркало и впрямь оказалось непростым, иначе зачем духу понадобилось пробираться сюда? Теперь же, когда вещица проявила свою магическую природу, следовало выяснить, в чём её назначение.
– Позвольте мне взглянуть, – поспешил вмешаться Горо.
Всё ещё бледная, дрожащей от волнения рукой Уми протянула ему зеркало, и Горо принялся внимательно осматривать его.
На первый взгляд в зеркале не было ничего примечательного. Оно оказалось круглым и совсем небольшим – в широкую ладонь Горо зеркало помещалось почти полностью. На обратной стороне, под зеленоватым слоем патины, проглядывала витиеватая подпись, которая, стоило лишь взглянуть на неё, едва заметно замерцала. Горо догадался, что это была подпись мастера, сделавшего зеркало. И скорее всего, принадлежала она какому-то умельцу-ёкаю. Тонкая работа, обычно людское колдовство оставляло после себя более явные и грубые следы.
Но стоило Горо на мгновение отвлечься от осмотра зеркала и бросить мимолётный взгляд на своё отражение, как он замер, не в силах поверить в увиденное. Вместо человеческого лица на него уставилась морда какого-то птицеподобного чудовища с горящими алыми глазами и хищно изогнутым чёрным клювом.
– Что, монах, увидел наконец своё истинное лицо? – ехидно потирая лапки, поинтересовался дух, не сводя с Горо колючего взгляда. – Далеко не все готовы встретиться с ним, понимаю, так что не ты первый, не ты последний…
В горле встал горький ком застарелого страха. Однажды Горо уже видел отражение этого чудовища в пруду, когда добирался до логова Ямамбы. Тогда проклятие окончательно взяло над ним верх и до неузнаваемости исказило его облик, превратив знакомые человеческие черты в птичьи.
В тот злополучный день Горо осознал, что внутри него все эти годы прятался самый настоящий демон, только и ждавший возможности вырваться наружу…
– О чём ты толкуешь? – нахмурилась Уми, переводя озадаченный взгляд то на злорадствующего духа, то на сменившегося с лица Горо, который всё ещё не мог справиться с охватившей его беспомощностью и произнести хоть слово.