Двое якудза, сопровождавших их от усадьбы, тоже куда-то пропали. Должно быть, увидели что-то интересное, как Томоко, и отстали.
Тем временем народу вокруг становилось всё больше. Где-то в отдалении заливалась флейта и мерно стучал барабан. Похоже, они приближались к самому «сердцу» балагана – туда, где должно было состояться представление. Уми старалась держаться поближе к Ямаде и Ёсио, чтобы не потеряться.
Как Уми ни желала, она не смогла отыскать ничего, что выдало бы в балагане присутствие колдунов. Традиционные развлечения для балагана, самые обычные люди. Какой-то щеголеватого вида молодой человек пытался произвести весьма посредственной стрельбой из лука впечатление на стайку хихикающих девиц. Ему по нраву, похоже, пришлась самая тоненькая и богато одетая девушка, хохотавшая над ним громче остальных, и потому он совсем не замечал восхищённого взгляда скромницы, то и дело прикрывавшей лицо веером, чтобы скрыть своё смущение. А у прилавка с печёным сладким картофелем стояли пожилые супруги. Сухонький старичок с длинными седыми усами прикрывал плечом от напора толпы супругу, которая тем временем выбирала себе клубень повкуснее…
– Смотри-ка, тут маски, – отвлёк её от наблюдений Ёсио. – Я бы взял себе одну. Может, и ты хочешь?
Уми подошла поближе к прилавку, перед которым услужливо вертелся тощий паренёк в маске Хёттоко. Выпученные глаза, сложенные трубочкой губы – Хёттоко хоть и был героем множества легенд, но лицо его всегда казалось Уми донельзя глупым и бестолковым.
Ямада тоже заинтересовался, и торговец сунул ему в руки маску краснокожего тэнгу с длинным носом. Ямада едва заметно вздрогнул и поспешил отложить её обратно на прилавок.
Ёсио тем временем уже нацепил клыкастую маску демона-о́ни и теперь вживался в роль, искривив пальцы, словно когти, которыми он намеревался вцепиться кому-то в горло.
– Госпожа, у нас есть прекрасные Ока́мэ, как раз на ваш размер! – торговец заприметил Уми и уже спешил к ней с одной из масок. – Вот, примерьте-ка.
Маска Окамэ была округлой, с нарумяненными щеками и узкими, словно молодой месяц, глазами. Окамэ всегда изображали смеющейся, но отчего-то улыбка именно этой маски показалась Уми жутковатой.
Она вернула маску торговцу, и, сдержанно поблагодарив его, собиралась было идти дальше. Но неожиданно её толкнул спешивший куда-то невысокий мужичок с миской лапши в руках. Столкновение оказалось сильнее, чем ожидала Уми: если бы не помощь стоявшего рядом Ёсио, она упала бы прямо на прилавок с масками.
А вот мужичку повезло гораздо меньше. Ему не удалось удержать миску, и её содержимое выплеснулось прямо под ноги стоявшего неподалёку молодого человека, который был одет в дорогое шёлковое хаори, расшитое танцующими на воде журавлями.
Мужичок побледнел и задрожал. С трудом поднявшись на ноги, он метнул гневный взгляд на Уми.
– Ты чего под ноги лезешь, бестолковая?!
За его спиной выросла тень: то оказался господин, лишь чудом избежавший «купания» в наваристом бульоне. Лица его Уми не могла толком рассмотреть – он стоял к ней вполоборота.
– Я уверен, что всё произошедшее не более чем досадная случайность, – голос у него был вкрадчивым и мягким, как шелест травы, в которой скользила змея. – Давайте поскорее забудем о случившемся и продолжим наслаждаться праздником.
Мужичок как-то разом стушевался, словно узнал этого господина, и, низко поклонившись ему, поспешил удалиться. Ёсио собрался было броситься за ним («Да как посмел этот старый козёл обращаться к тебе в подобном тоне?!»), но тут взгляд его обратился на облитого господина, всё ещё стоявшего рядом, и на лице его промелькнуло узнавание.
– Господин Араки?
Поначалу Уми показалось, что она ослышалась. Неужели этот человек мог и впрямь оказаться тем самым Рюити Араки, колдуном и хозяином балагана?
– Господин Морита? – в нарочито спокойном голосе не прозвучало даже намёка на удивление. – Не признал вас сразу в этой маске.
– Ох ты ж, – спохватился Ёсио и поднял маску они на лоб. – Простите, совсем забыл о ней.
– Ничего, я очень рад, что вам у нас… весело. Но где же господин Хаяси?
– Оябун просил извиниться от его имени за то, что не смог присутствовать сегодня, – поклонился Ёсио и тут же поспешил добавить: – Но со мной его дочь, Уми Хаяси. Позвольте, я представлю вас.
Лишь когда прозвучало имя Уми, Рюити Араки повернулся в её сторону. На тот долгий миг, что они смотрели друг на друга, Уми показалось, что весь мир вокруг резко замер. Уми ухватила Ёсио за руку, чтобы удержаться на ногах.
Глазами Рюити Араки на неё словно смотрел Дзёя. Сходство хозяина балагана с сыном Окумуры было просто поразительным! Те же изящно очерченные скулы, тот же прямой нос и густые тёмные брови вразлёт. Неужели…
– Рад нашему знакомству, – проговорил Рюити Араки. В его холодных глазах не мелькнуло ни единой искры узнавания. За подчёркнутой вежливостью не таилось того дружеского тепла, что когда-то было между ними. Может, она всё-таки ошиблась?
Уми что-то пробормотала в ответ, кланяясь, но мысли её были далеко. Она терялась в догадках, могли ли не принадлежащие к одной семье люди быть настолько похожими друг на друга.
Хоть бы так оно и оказалось! Ведь если Рюити Араки – или Дзёя, нельзя забывать о том, что это может быть Дзёя, – окажется тем самым колдуном, что охотится на Глаз Дракона, поджигателем и убийцей, как она сможет принять то, что её друг стал… чудовищем?
Но прежде чем делать окончательные выводы, следовало побольше узнать об этом человеке. И потому Уми усилием воли постаралась отогнать от себя все назойливые мысли, чтобы не упустить ни слова из того, что говорил Рюити Араки.
К тому времени их как раз нагнала Томоко, к поясу которой был подвешен небольшой мешочек – видимо, она всё-таки не удержалась и купила себе парочку камней на удачу.
Рюити обвёл всю компанию взглядом и проговорил:
– Если я правильно истолковал слова господина Мориты, никто из вас прежде не был в нашем балагане. Поэтому позвольте вкратце рассказать историю создания этого поистине примечательного места.
Речь Рюити лилась плавно, выдавая в нём человека образованного и начитанного. Осанка и хороший крой его одеяния говорили о том, что он не бедствовал. Тем более странно было видеть такого щёголя на задворках империи, в кочующем по всей стране балагане…
– Первая владелица, госпожа Тё, открыла балаган сразу же по окончании восстания клана Мейга, – вещал Рюити, уверенно ведя их за собой сквозь толпу. – В то время люди многого лишились, как и сама госпожа Тё, во время смуты потерявшая всю семью. Чтобы справиться с горечью утраты и дать надежду тем, кому пришлось ещё сложнее, чем ей, госпожа Тё решила создать балаган с диковинками, собранными в разных уголках империи.
– У этой женщины поистине широкая душа! – всплеснула руками впечатлённая Томоко.
– Благодарю, – почтительно поклонился Рюити. – Вне всякого сомнения, так и есть.
У одного из шатров он остановился, приподнял полог и пригласил всех внутрь. Ёсио шагнул первым, Томоко и Уми последовали за ним, а Ямада замыкал шествие. Внутри шатра было темно, но вскоре Рюити зажёг несколько светильников, и глазам всех присутствующих предстало удивительное зрелище.
Вдоль стены располагались куклы, которых Уми поначалу приняла за людей. Облачённые в роскошные старинные одежды, куклы стояли в самых непринуждённых позах. Лица их были сделаны с таким изяществом, что казались почти настоящими.
– Госпожа Тё много месяцев ездила по всей стране и собирала разные диковинки для своего балагана. И эти куклы стали первым её приобретением.
– Надо же, какая тонкая работа! – восхитилась Томоко, которая уже рассматривала одну из кукол.
– Я и сам всякий раз поражаюсь, как можно было сотворить такое чудо, – улыбнулся Рюити. – Но, увы, при жизни изготовивший их мастер так и не обрёл заслуженного признания. Многие полагали, что он изваял этих кукол с помощью колдовства, и потому мастера подвергали гонениям. Много лет он работал втайне, и лишь незадолго до его смерти госпоже Тё посчастливилось познакомиться с мастером и выкупить все готовые на тот момент изделия. Кстати, платья, в которые облачены эти куклы, сшиты самим мастером вручную и принадлежат к разным историческим эпохам…
Дальнейшие объяснения Рюити Уми уже слушала вполуха. Она отошла в сторону от остальных и принялась внимательно осматривать кукол. Ничего подобного ей прежде не доводилось видеть. Из какого бы материала ни были сделаны эти куклы, их сходство с настоящими людьми просто поражало. Казалось, стоит моргнуть, как чуть подкрашенные губы куклы изогнутся в улыбке, легонько затрепещут тонкие ноздри, чуть склонится прекрасная головка, увенчанная широкими гребнями…
Однако, чем дольше Уми вглядывалась в лица кукол, тем крепче росла в ней уверенность, что с ними и впрямь что-то было не так. Слишком настоящими они выглядели: будто мастер и впрямь похищал живых людей и каким-то образом обездвиживал их.
Мысль эта так сильно поразила Уми, что она почувствовала себя неуютно среди этих безмолвных статуй. А когда проходила мимо одной из кукол, до её слуха долетел тихий вздох.
Уми оглянулась на своих спутников. Ёсио и остальные стояли чуть поодаль, и потому их дыхание она услышать точно не могла. Никаких ёкаев, решивших бы вдруг подшутить над ней, поблизости тоже не оказалось – если только этот дух не был настолько силён, чтобы скрыть от неё своё присутствие.
А может, она просто слишком много себе надумала и потому испугалась собственного выдоха? Скорее всего, так оно и было. Ведь не могли же эти куклы и впрямь быть живыми?
Уми посмотрела на куклу, возле которой остановилась. Она изображала молодую женщину, облачённую в старинные одежды эпохи первого императора Дайго. Многослойные цветастые кимоно делали её фигуру похожей на плотный и ещё не до конца распустившийся бутон. Под густым слоем пудры оказалось тяжело различить черты лица куклы, но Уми отчего-то показалось, что она очень хороша собой. Её ярко накрашенные глаза были обращены прямо на Уми, и от того, каким осознанным казался этот взгляд, ей стало не по себе.