Догматы о Божественной деятельности-в-мире. Догматы о творении духовного и материального мира, об особом творении человека по образу и подобию Божьему (единство человеческой природы, гипостазируемое множеством ипостасей), о грехопадении человека (его вселенские последствия по причине единства человеческой природы и возглавления человеком космоса). Догматы о Божественном воплощении: полное вочеловечение Второй Ипостаси (принятие человеческого духа, души и тела), наличие Божественной и человеческой природ, деятельностей и воль в Иисусе Христе при их гипостазировании одной Божественной Личностью Богочеловека. Догматы об онтологических условиях спасения человеческого рода: избавление Богочеловеком Иисусом Христом всего рода человеческого (как «возглавившим» единую человеческую природу) от разделения (догмат о Боговоплощении), от греха (догмат об Искуплении) и от смерти (догмат о Воскресении). Догматы о преимущественных «экономиях» Третьей Ипостаси: о богодухновенности Св. Писания и возможности стяжания человеком благодати Св. Духа. Догмат о Церкви как «единой, святой, соборной и апостольской» (многоиспостасное единство онтологически обновленной человеческой природы, возглавляемой Иисусом Христом и управляемой Св. Духом) и ее Таинствах (как объективных условиях спасения и обóжения[108]). Догматы эсхатологические — о частном посмертном суде, о всеобщем воскресении, общем суде и «жизни будущего века». Догматы, следующие из других: о почитании икон наряду с «изображением честнаго и животворящего Креста» («ибо честь, воздаваемая образу, преходит к первообразному»[109]) и «о непричастности, равно как и о причастности» Божественной Природе в обóжении человека[110].
Общие характеристики христианских догматов. Сверхразумность всех догматов «по образу и подобию» догмата о Три-единстве[111] (сверхразумность в творении из «ничего», в «участии» всего рода человеческого в грехопадении первых людей, в «приснодевстве» Богоматери, в «возглавлении» Иисусом Христом обновленного человеческого рода, в характере «искупления» Им человечества, в сверхлогичности отношений части и целого в природе Церкви, в пресуществлении св. даров в Тело и Кровь Христовы и др.). Сочетаемость «симметричности» в Боговоплощении (две природы, две энергии, две воли) и «ассиметрии» (единое Лицо Богочеловека, а не два). Основоположный апофатизм в отрицательных определениях Божественной Природы на «пути восхождения»[112] и отсутствие его абсолютизации («положительные» имена как сверхразумное претворение «отрицательных»)[113]. Различительный признак христианского апофатизма: точность в фиксации ложных воззрений (ересей) при «открытости» глубинных измерений истины. Органическая связанность: «логическая» укорененность в тринитарном догмате антропологического (человечество как единая многоипостасная природа) и экклезиологического (Церковь как «превосхождение» единства и множественности[114]), в христологии — экклезиологии (двуединство природы Церкви как бого-человеческого мистического организма[115]) и сакраментологии (две природы св. даров после их освящения) и другие «внутрисистемные» связи. Персонологическое измерение, определяющее всю систему догматов начиная с личностного содержания триадологического догмата (Бог как безначальное общение Трех Лиц) и завершая догматами эсхатологическими (сохранение личностных человеческих идентичностей после смерти, суда и всеобщего воскрешения).
Некоторые дискуссионные проблемы. Существуют ли возможности точного канонического различения догматов и недогматов среди вероучительных установлений Церкви? Общие проблемы трактовки всей системы догматов. «Рациональный» и «литургический» стили трактовки догматического предания, их ложная несовместимость и подлинная взаимодополнительность. Альтернативность методов изложения — на примере исследования догмата о Св. Троице (более традиционный путь от единства Божественной природы к различению Лиц и путь от различения Лиц к единству Божественной природы)[116]. Альтернативность в способе подачи: системный с ссылками на исторические формулировки и системный с эксплицитным историзмом[117]. Альтернативность в способах обоснования: от рациональных обоснований к свидетельствам Св. Писания и Предания (пример — догматика архиеп. Димитрия [Муретова] и в обратной перспективе (пример — догматика митр. Макария [Булгакова]).
Возможно ли «развитие догматов»? Однозначно положительный ответ у католиков (в связи с практикой введения новых догматов) и неоднозначный у православных (полемика Т. Стоянова и А. Шостьина с В. Соловьевым и М. Кристи). Необходимость уточнения, что означает здесь «развитие». Позиция А.В. Горского[118].
Дискуссии по трактовкам отдельных догматов. Догмат Искупления: католическая «юридическая» трактовка (начиная с Ансельма Кентерберийского, воспринята и русским богословием XIX в.), «нравственно-сентименталистский» (митр. Антоний [Храповицкий] и другие), сотериологический (П.В. Гнедич и другие) и онтологический (В.Н. Лосский) подходы[119]. Догмат о Церкви: акцентировка «общества верующих» («Пространный катехизис» свт. Филарета [Дроздова]) и акцентировка «Тела Христова» (экклезиологические труды Е.П. Аквилонова).
Некоторые проблемы принципиально мало разрешимые: каковы точные границы Церкви? допустимо ли признание «чистилища» как промежуточного посмертного существования? каковы различительные признаки «тела Воскресения»? Свт. Григорий Палама: «Какие-то вещи, касающиеся Бога, становятся известны, другие изучаются, некоторые могут быть доказаны, а иные совершенно непостижимы и неисследимы»[120].
Лекция 7Христианские догматы и философский дискурс
Уникальность христианства как «догматической» религии. Отсутствие церковности как основного «формального» параметра христианских догматов во всех остальных религиях [Лекция 2.3]. Значительно меньшая консистенция сверхразумности как «материального» параметра догматов в основоположениях других религий. Ислам: обсуждение основных вероучительных проблем (вопрос о предопределении или об атрибутах Божества) и принципов (Бог справедлив, воздает праведным, наказует грешников и т. д.) в истории калама (с VIII в.), относящихся скорее к области «рациональной теологии» [см. Лекция 3.3], чем к сверхразумным истинам, подобным учению о Св. Троице [Лекция 6.2]. Буддизм: сознательное отрицание веры в Бога, которая «замещается» в махаяне философическими спекуляциями в духе панэнтеизма; рационально-умозрительный характер трех «аксиом» всех буддийских школ в виде положений о всеобщности страдания, преходящести всего сущего и отсутствии «я». Индуизм: совместимость в рамках даже традиционализма взаимоисключающих мировоззрений (от квазитеизма до «атеизма»)[121] при аналогах буддийским, чисто рационально-умозрительным доктринам в некоторых философских школах[122]. Стратификация в буддизме и адвайта-веданте двух уровней истины — «практической» и конечной — как антипод догматического сознания.
Возможность «законного гражданства» философской рациональности в сверхразумном царстве христианских догматов — постоянная проблема христианской рефлексии. Две экстремальных тенденции (в теории и на практике) и сбалансированные способы ее решения в истории церкви[123].
Основные исторические вехи пересмотра догматов с целью «рационализации» христианства.
Первые значительные ересиархи Павел Самосатский и Савеллий (III в. по Р.Х.): попытки упростить сверхразумное основоположение всей христианской веры — учения о Св. Троице, основываясь на философических соображениях (путем «разложения» Второй Ипостаси на Логос и Иисуса-пророка у Павла и путем «снятия» самих ипостасных различий в едином Божественном Анониме, принимающем поочередно три «личины» у Савеллия). Арий (IV в.): отказ ради избавления от «бремени сверхразумности» от божественности Второй Ипостаси; его младший современник Македоний: отказ от божественности Третьей Ипостаси. Несторий (V в.): разделение ради «рационализации» Боговоплощения единой Личности Богочеловека на две (ср. Павел Самосатский). Основатели монофизитства Евтихий и Диоскор: Иисусу Христу достаточно иметь одну божественную природу (человеческая — фактически мнимая). Кир, епископ Фазисский, и Сергий, патриарх Константинопольский (VII в.): Иисусу Христу достаточно иметь одну божественную энергию и волю. Богословы императора Льва III Исавра (717–741): трактовка почитания икон как идолопоклонства. Сигер Брабантский (ок. 1240–1282), а затем падуанские аверроисты и Помпонацци: догматы (о творении мира, личном бессмертии и другие) относятся лишь к уровню образно-символической, но не философской истины (ср. стратификации истины в буддизме и адвайта-веданте — 7.0).
Ренессанс и Новое время: оформление целой концепции «естественной религии», призванной заместить традиционную религию Откровения. Критерий религиозной истины — то, что позволяет или, соответственно, не позволяет считать истинным «естественный разум». Два типа отрицания догматов: непосредственное и допущение их в качестве основоположений «религии для масс». М. Сервет (+ 1553) и другие антитринитарии: проект «восстановления христианства» через трактовку Ипостасей лишь как способов «самовозвещения» и «самосообщения» Божества (попытка вернуть «неразумное» триалогическое единобожие к более понятному «монологическому» в духе Савеллия). Ж. Боден в «Беседе семерых о сокровенных тайнах возвышенных вещей» (1593): выделение «разумного минимума веры» в виде допущения существования Бога, бессмертия души и посмертного воздаяния и «вынесения за скобки» всех прочих вероучительных положений. Г. Чербери в «Трактате об истине» (1624), первом документе деизма: отказ от догматов Боговоплощения, Искупления и Воскресения; Бог как лишь Высшее Существо, почитать которое необходимо ради утверждения нравственности (подобная «экономная вера» — начальная форма человеческой религии). Ч. Блаунт в «Кратком изложении религии деистов» (1693): отрицание сверхразумного как определяющее содержание деистической религии. Дж. Э. Коллинз в «Рассуждении о свободомыслии» (1713): та же критика догматов с позиций усредненной рассудочности как доктрина «секты свободомыслящих» (термин впервые провозглашен в трактате). Дальнейшая эволюция «естественной религии» в XVIII в.