На столе была разложена карта Речных Земель, испещрённая точками, с крестами и расставленная фигурками львов, волков и роз.
Рендилл быстро подошёл к столу, вспоминая все свои мысли перед тем, когда был вынужден отправиться на пир к своему сюзерену.
Теперь Харренхолл пал, и пал он довольно быстро. Месяц осады, ложная атака, в то время как отряд бравых парней быстро проник с другой стороны и открыл ворота для армии Простора. Командир гарнизона, Галбарт Гловер был взят в плен самим Лордом Мейсом. Но большая часть войска северян под командованием Русе Болтона ушла за несколько недель до осады.
“Теперь силы северян и речников как одно целое. Это не очень хорошо” — покачал головой Рендилл, заглушив возникшую жажду из чаши с разбавленным арборским.
Но проблемы на этом не заканчивались. С каждым днём комариные удары небольших отрядов речников становились всё больнее и больнее. Пропадали патрули и провиант. Тарли уже поймал несколько вражеских лазутчиков, но они ничего не смогли дать. Умерли от рук палачей, но не сдали местоположение партизан.
А теперь ещё и воинство Простора стало редеть. Железнорождённые вторглись на западные границы, разбив флот Редвина и взяв Щитовые Острова приступом. Теперь лорд-адмирал в плену, а берега Мандера вновь посетили рейдеры из Железных Островов.
Ушли Флоренты, воспользовавшись поводом и забрав с собой всё своё воинство. Окхарты послали отряд в тысячу латников и двести конных. Их прибрежные земли ощутили первыми ярость железнорождённых. Хайтауэры и те же Редвины, что тоже забрали с собой всё воинство. Бандалоны и многие другие, более мелкие лорды, чьи земли находятся на побережье Закатного Моря.
“Нас покинуло где-то пять тысяч пеших и две тысячи конных” — недовольно подумал лорд Тарли. Будь его воля, все эти Флоренты и Хайтауэры остались бы на месте, исполняя свой долг до конца. Но Мейс Тирелл не обладал твёрдым характером, и поддался уговорам. И отпустив одного вассала на защиту своих земель, не мог не отпустить остальных.
"Битвы не избежать. Но как заманить волчёнка на удобную мне позицию? Неизвестно"
Догорали свечи, и Тарли решил, что время сна подошло. Он обдумает всё завтра, на свежую голову не обременённую вином.
“Львы, волки, драконы и олени — многие великие дома выбрали себе гербом животное или чудовище. Но мои предки оказались мудрее выбрав охотника, ведь самое опасное существо на земле это человек”
Рыжие огоньки факелов освещали перед ними путь, не позволяя поскользнуться или случайно упасть в неровных полах катакомбы, ведущей к Кайсу.
Тибольт Крейкхолл шёл впереди, во главе сотни солдат. Подземный путь был достаточно широк, чтобы по ширине вместилась по два ряда солдат. Было хорошо слышно шумное дыхание, кашель или кхеканья. Началась глубокая осень и некоторые стали страдать сезонным обострением. Как сказал мейстер наследнику лорда Крэйкхолла, это абсолютно нормально и угрозы не несёт.
У самого Тибольта каких-либо болезней не имелось — с детства он был крепким малым и неплохо владел мечом. Правда, и славы он не заработал, ведь отец всегда оставлял его на управление вотчины, отправляясь на войну с младшими сыновьями и братьями Тибольта. Это всегда бесило его.
Но вот ему представился шанс.
Впереди, ведя отряд западников, шёл невысокий, светловолосый и красивый юноша. Звали его Кенносом Хиллом, и был он бастардом мёртвого лорда Кеннинга. Один из тех счастливчиков, что смог выжить после падения Кайса и даже умудрился пролезть в постель к кракенше.
Он встретил бастарда совершенно случайно, ведя собранный отряд в сторону Кайса. Сначала тот не поверил его рассказу, но один из рыцарей подтвердил что Кеннос вполне похож лицом на лорда Кеннинга, да и слышал что у того водится бастард.
По словам бастарда, после ухода Аши Грейджой на вече в замке осталось немного людей и с помощью мейстера, бастард смог убежать через потайной ход. Тот самый ход, по которому их сейчас ведёт везучий внебрачный сын лорда Кеннинга.
Сейчас конечно людей в Кайсе побольше, но против облачённых в сталь и опытных ветеранов, пираты ничего им противопоставить не смогут. За воротами Кайса их ждут спрятавшийся в лесу отряд в четыре сотни латников и десятка рыцарей.
Тибольт смотря на спину проводника, думал о том, как все будут чествовать его после освобождения Кайса. Слишком долго он оставался в тени отца и младших братьев. Он не уступал в силе Лайлу Свирепому Вепрю и сегодня докажет это всем.
Проход по мере приближения к крепости-городу становился шире и теперь уже солдаты могли идти не в два, а в три ряда.
Как сказал Тибольту Кеннос Хилл, Кеннинги построили это проход века назад и всегда ремонтировали его, как только появятся первые признаки ветхости. Кайс нередко подвергался нападкам железнорождённых, ведь место это было стратегически важным для нападения на берега Запада. Вот лорды Кеннингов и перестраховались, давая шанс своим потомкам сбежать в случае если Кайс всё-таки падёт.
Страхи давно почивших лордов подтвердились, а вот построенный шанс на побег оказался бесполезен. Частично. Выжил и сбежал только бастард.
“А ведь основатель Кеннингов и сам был железнорождённым, присягнувший королям Запада” — внезапно вспомнил Тибольт, — “во всех Кеннингах из Кайса течёт кровь Геррока Шлюхина Сына, захватившего Кайс с помощью шлюх”
— Вот тут вход в темницу Кайса, — прошептал внезапно остановившийся бастард. Он обернулся к Тибольту и тот кивнул двум рослым солдатам и те полезли по лестнице наверх. С небольшим скрипом, но скрытая в каменном полу крышка (люк) раскрылась, открывая взор на тёмные своды захваченной крепости-города.
Темницы были пусты, и никто её не охранял. Беспечность железнорождённых позволила тихо залезть всей сотне Тибольта. Темницей называлось отдельное здание, стоящее недалеко от замка.
Пол сотни отправились к воротам, пробираясь по стенам и перебивая дозорных, прежде чем те затрубят тревогу. Остальные же во главе с Тибольтом отправились в другое место.
Ясно освещённой мчалась через дымчатые облака подробное и тонкое очертание луна. В лунном свете всё было видно, но лишь едва. Но глаза Тибольта ясно увидели повешенных и заколотых раздетых горожан, воткнутые на пики головы бедняг, растерзанный труп септона заколотый в своей же септе и распятый на семиконечной звезде. Его отряд шёл по полупустому городку, перебивая попавшихся на пути сонных захватчиков, и встречая лишь горстки выживших стариков и изнасилованных женщин.
“Остальных увели в невольничество” — гневно подумал Крейкхолл, перерезая глотку одному железнорождённому, — "Какая бессмысленная жестокость!"
Они ворвались в открытый донжон Кайса стремительно, не дав врагам опомниться. Сам Тибольт первым вошёл в казармы и тут же ополоснул своим мечом голого железнорожденного. Не успевшие облачиться, захватчики дрались отчаянно, но безуспешно.
Началась резня — Тибольт, словно его древние предки, взревев от ярости и начал рубиться, полностью отдавшись инстинктам. Перерезанные шеи, проткнутые животы, отрубленные руки — все это пролетало мимо глаз Тибольта, пока его тело инстинктивно действовало.
— Запад! Запад! — сквозь зубы прошипел Крейкхолл, подходя к упавшему на пол от такой ярости хлипкому железнорождённому. Его испещренное в оспинах лицо в полутьме было поглощено страхом и первородным ужасом от такого зрелища — перепачканного с ног до головы кровью великана, что убил своим мечом многих его сородичей.
Меч расколол череп надвое, так много сил вложил в этот удар Тибольт.
Внезапно он понял, что враги кончились — всё помещение, бывшее казармой железнорождённых, было залито кровь и забито трупами.
— Крейкхолл! — радостно заорали солдаты, осознав, что они победили. Их было всего полсотни, но они практически перебили весь гарнизон, застав его врасплох.
В донжон уже ворвались сотни западников, впущенные той посланной полусотней диверсантов. Несколько десятков островитян заперлись в главном зале, но быстро смастеренный таран прошиб несколькими ударами дверь и последние захватчики были перебиты. В плен никого не брали.
Ночь сменилось утром. Редкие лучи солнца прорезались через серую хмарь. Но даже эти редкие лучи казались кровавыми и красными от крови, пролитой ночью. Тибольт, стоя на стене, с неким спокойствием наблюдал за этой редкой картиной на Западе. После боевого бешенства, эмоции как будто оторвало, и наследник рода Крейкхолл воспринимал всё отрешённо.
— Милорд, — тихо, но чётко произнёс появившийся рядом Кеннос Хилл.
“Вскоре он станет Кеннингом — больше некому продолжить род”
— Скажи мне, Хилл… сколько ладьей железнорождённых у нас теперь в руках? Те, что стояли в порту Кайса.
— Пять, — кратко ответил бастард.
— Это хорошо, — улыбнулся сир Тибольт и посмотрел в сторону моря, — это славно!.
“Время платить по счетам”
Глава 49
Теон с воодушевлением на лице отмечал очередную точку на карте крестом. Ещё одна деревня разграблена и вольный капитан, сделавший это, отдаст определённый процент награбленного своему королю, как сюзерену. Он присягнул Грейджою на время и обязан был отдавать четвёртую часть награбленного тому, кому дал клятву. Цицерон оказался прекрасным способом узнать, что происходит во многих местах Простора.
И Грейджоя не волновало что жители этой деревни теперь либо мертвы, либо стали рабами. В последнее время характер его стал сильно меняться в худшую сторону и люди для него становились цифрами и ресурсами.
Опасное изменение, но Теон ничего не мог с собой поделать. Он уже начинает жалеть, что не убежал в Эссос.
Мир менялся. Если они победят, Вестерос будет постепенно возвращаться к прежнему устою, который существовал триста лет назад. Отколовшийся Север и Железные Острова станут хорошим примером для остальных — Дорн и Долина Аррен имеют возможность заявить о своей независимости и защитить ее благодаря своим географическим преимуществам.