“Красивые слова” — оценил Джон Старк, по-новому поглядев на Болтона. Но за маской верного короне притаился жестокий зверь. И верность этого зверя держится не из тёплых или верноподданных чувств.
Но Джон не боялся предательства Болтона. Ибо знал все его действия наперёд.
— Порт захвачен? — уточнил Джон и Болтон подтвердил, что над портом Барроутона реят королевские знамёна.
— Ваше Величество, мои люди задержали нескольких железнорождённых, что прибыли от лорда Родрика Харлоу.
— Что забыли люди Харлоу в Барроутоне? — спросил король, уже зная ответ.
— Узнать, почему поставки древесины прекратили.
Несколько лордов, особенно лорды Каменного Берега и лорд Флинт из Кремневого Пальца переглянулись между собой.
Удивительные времена настали. Старые враги вроде железнорождённых стали верными союзниками, а бывшие друзья и собратья по орудию предали их — долинники коварным образом атаковали в спину, за что получили кровавую расправу, а лорды Штормовых Земель присягнули львам, дабы драться против волков и кракенов. Да и неудивительно, ведь практически олени кончились, если верить словам Станниса Баратеона о королевских детях.
Так почему бы не начать продавать древесину пиратам им, а не Дастинам? Барроутон разграблен и нескоро восстановиться, а железнорождённым древесина нужна сейчас.
Король Робб издал указ о разрешении, дающее Дастинам исключительное право торговать с железнорождёнными, предварительно, конечно, договорившись с этим родом. Выигрывали от этого все стороны — и Дастины, и железнорождённые, и сам Мрачный Волк, поэтому торговля пошла споро и быстро.
Но после восстания многие лорды были уверены в том, что Барроутон и его новые хозяева утеряют это право, несмотря на удобство торговли в этих местах.
И лорд Кремневого Пальца, Родерик Флинт, мужчина невысокого роста, но крупного телосложения и обладатель роскошной бороды уже мысленно потирал руки. Пиратов он недолюбливал, как и каждый северянин, живущий на западном берегу Северного Королевства, но скудная казна сама себя не обогатит.
Сам король призадумался совершенно о другом. Мысли его перетекли к его старому другу? Теону Грейджою, ныне Королю Железных Островов.
Джон просто не знал, как относиться к нему. Воспоминания, когда он ещё был обычным бастардом, живущий в замке своего отца-лорда и счастливых днях пребывания с Роббом и Теоном захватывали его неумолимо. Поминая те дни, в душе его наступала безмятежная хандра и ностальгия. Как прекрасны те дни! В те времена, когда перехитривший сам себя сокол правил Вестеросом, и Король Роберт ещё не надумал ехать в Винтерфелл, чтобы назначить отца десницей той самой проклятой должностью, которая и стала для лорда Эддарда роковой.
Но понимание того, что за чужеродное существо сидит в теле Теона, было для него как холодная вода поутру. Грейджой был одной из тех косвенных причин смерти Брандона, хотя Джон никак не мог винить своего королевского друга в этом. Но понимание того, что всё могло быть по-другому…
“А может это к лучшему?” — нерадостная и неприятная мысль возникла в голове, — “Теон не предал Робба… род Старк жив в лице Рикона и сына Робба… Песнь стала другой, а Холод затаился, потеряв подходящий момент”
— Пусть с людьми лорда-наместника Харлоу обходятся со всем почтением, — сказал Болтону Старк, — железнорождённые — наши верные союзники. Как только я смогу, так сразу уделю время для аудиенции с ними.
На этом и решили.
Джона ждало решение насчёт Дастинов — тех, кто смог выжить. В его планах было поставить младшую ветвь этого рода, которая по праву и должна была править Барроутоном после смерти у Башни Радости Виллама Дастина. Но Риссвелы подсуетились и Городом На Кургане заправляла всем его вдова, урожденная Риссвел.
“Чем думал мой отец?” — задавался вопросом Джон, но, зная ответ, не смел, отвечать самому себе. Он любил отца и не хотел его чернить даже в своих мыслях. Эддард Старк был для него эталоном чести, но нехотя и со скрипом его сын-бастард признавал — никудышным правителем.
Но всё-таки Северу повезло, что Брандона Старка, его дядю, удавили в Королевской Гавани.
Видевший будущее Джон мог только покачать головой. Наверное, будущее, где жив его дядя — одно из самых страшных для него.
Песнь изменилась до неузнаваемости и Джон, получивший знания и опыт Трёхглазого Ворона не знал к лучшему это или к худшему.
Пока на Севере новый король подавлял мятеж Рисвеллов и Дастинов, пока лорд Староместа думал как бы выгнать обнаглевших пиратов с Щитовых Островов, пока король железнорождённых думал как отстоять те самые Щитовые Острова…
Пока все влиятельные мира сего думали и воевали, на сцену вернулся старый игрок.
Огромная флотилия со знамёнами Таргариенов высадила одну из своих армад в Штормовых Землях, вблизи Дождливого Дома. Армада эта состояла в основном из Золотых Мечей — знаменитого наёмничьего отряда, основанный одним из Великих Бастардов Эйгона Четвёртого.
Верховный капитан Золотых Мечей, Гарри Стрикленд уже привёл к присяге местных мелких лордов. И готовился привести к присяге Таргариенам весь Мыс Гнева — мечом или словом.
Но дракон не ограничился только этим. Флотилия поменьше высадила армию Безупречных на острове Тарт. С ними находились Король Эйгон и Королева Дейнерис, верхом на своих драконах сопровождая свой флот. Лорд Тарта, Сельвин Тарт, преклонил колено и дал присягу Королю Эйгону. Сам Эйгон планировал захватить Штормовой Предел, надеясь на трусость кастеляна или мощь драконьего огня. Он был не прочь превратить вотчину Баратеонов в новый Харренхолл.
Но и этим не ограничились Таргариены. Ведь оставались их союзники, дорнийцы. Десятитысячная армия под командованием Оберина Мартелла вторглась в Простор, разорив все окрестности Рогова Холма, а сам замок Тарли был осаждён.
Ох, если бы был жив Рендилл Тарли, думали просторцы, лихорадочно укрепляя свои владения и собирая новое ополчение, тем самым готовясь к новому вторжению, только уже не железнорождённых, а проклятых дорнийцев!
Рендилл Тарли был многими не любим за свой жёсткий характер, но сейчас многие лорды Простора сожалели о его смерти. Новый лорд Тарли находился далеко, осаждая Риверран и приводя Трезубец к королевскому миру, и Роговым Холмом управлял кастелян, который сдавать крепость никак не собирался и был готов держаться хоть год!
Приятельские, можно сказать дружеские отношения между новым лордом Хайгардена и братом принца Дорна не помешали Оберину Мартеллу грабить и разорять земли вассалов своего друга. Месть и Род превыше.
Сам Уиллас Тирелл был вынужден отменить отправку тысячи латников на баржах по Мандеру в сторону Староместа, дабы помочь своему родственнику в изгнании железнорождённых из Щитовых Островов.
Баланс сместился вновь.
Не важно, какого цвета дракон — он всё равно остаётся драконом.
И он вернулся.
Глава 58
Корабли с вышитыми на парусах знамёнами Грейджоев вставали на пристань Раэмпорта. Но первыми с кораблей высаживались отнюдь не железнорождённые. Бороды и волосы, окрашенные в разные яркие цвета, акцент, который выдаёт в говорившем истинного жителя вольного города Тирош, пожелавшего добыть себе славу и богатство путём меча — наёмником.
Виктариону Грейджою пришлось плыть в Тирош, дабы привести на своих кораблях двенадцать сотен нанятых наёмников ровно на год. Четыре наёмничьи кампании пожелали наняться к ним на службу. И одной из причин их желания наняться железнорождённым было участие лисенийцев во всей этой войне.
“Их ждёт большое разочарование” — хмыкнул Теон, слушая рассказ Робина Серебряного Языка и Урригона Гудбразера.
Но Грейджой не беспокоился — наёмники не посмеют разорвать договор без веской причины, и даже не вступив ни в одно сражение. Второе даже похуже первого, ибо репутация для наёмника в этом мире важна. Очень важна.
“Да и здешние наёмничьи кампании вроде Золотых Мечей или Дружина Розы существуют дольше, чем некоторые государства в моём, Земном мире”.
Этот мир меняется в политическом плане словно ползущая улитка, иногда подгоняемая пинками-катастрофами вроде Долгой Ночи, Вторжения Андалов или Падением Валирии с Веком Крови.
Прошло много времени с взятия Раэмпорта. Теон успел посетить Морскую Звезду и вновь разграбить её, сделав одной из своих морских баз. Винный Городок остался единственным городом-портом не захваченным железнорождёнными. Взять его без больших потерь Теон не мог, а сами защитники сдаваться не собирались. Грейджой просто и незатейливо устроил морскую блокаду с моря, и осадив с суши своими силами. Редвины пытались прорваться, но Цицерон вовремя выискивал мелкие группки кораблей, пытавшихся втайне добраться до континента.
С воронами была проблема. Его попугай не был вездесущим, и поэтому не всех воронов удалось “заклевать”. Сообщение с континентом осаждённый город держал, но с каждой пойманной птицей возможностей у них становилось всё меньше.
За счёт пиратов Ступеней и наёмников он смог восстановить свою численность, но теперь старался не ввязываться в кровопролитные сражения, предпочитая морить врага голодом и брать портовые города хитростью.
Благо, у Теона было преимущество, которое с каждой луной становилось всё более широко известно остальным (к вящему сожалению короля). Король-Колдун — не то прозвище, которое хотел для себя Грейджой.
Мозолистая рука взяла в руки письмо с печатью его дома. Харлоу прислал очередной отчёт о происходящем на Железных Островах.
“Через несколько лун Гвин уже родит… успею я вернуться на Железные Острова?”
Грейджой давно планировал возвращение на родину. Поход на Простор начинает изживать себя: практически все доступные для захвата города разграблены, весь берег просторцев предан мечу, устье Мандера в огне… Винный Городок рано или поздно падёт, а Старомест слишком укреплён и огромен, чтобы взять его штурмом такими малыми силами, как у Теона.