Потому что не меньший ужас в том, что это непонимание была вполне естественно и даже предсказуемо.
Это нормальная реакция отсталой традиционной страны на модернизацию, которая грозит нарушением привычной жизни. В Японии по этому поводу была гражданская война. Привычка, инерция — великая движущая сила Истории. Известны случаи, когда в МЛС люди накануне освобождения совершают преступления, чтобы не менять привычной среды обитания.
В частности, от страны победившего патернализма иного ждать было просто невозможно.
Ведь что такое патернализм?
Система взаимоотношений, исходящая из тезиса о неспособности подданных, «подвластных» и т. д. к рациональному мышлению и самостоятельному принятию рациональных и эффективных решений. Поэтому ключевые (и не только) вопросы бытия за них должен решать кто-то другой, кто в данной системе координат считается более компетентным, а это, конечно, вышестоящие всех мастей — вне зависимости от их IQ, а также социальной страты, где происходит действие.
Патернализм подразумевает пассивность народа, ибо крестьяне — «аппарат для вырабатывания податей», «и сей есть их жребий». Для огромной части элит иное положение было просто немыслимым, поэтому народ был обречен на общину и со всеми вытекающими последствиями.
За века патернализм стал неотъемлемой и весьма органичной частью сознания большинства жителей России вне зависимости от социального положения. Разумеется, он не мог (и не может) быть отменен механически.
Конечно, далеко не все образованные люди поверили в «волшебную сказку», сочиненную славянофилами и Герценом с Чернышевским
Разумеется, скептики не оспаривали уникальности нашей истории (впрочем, и не нашей тоже), но не понимали, почему из-за этого мы должны воспринимать достижения человечества только в военно-технической сфере.
Однако не «партия здравого смысла» принимала решения и формировала общественное мнение.
В тренде были социалистическо-крепостнические настроения, подогреваемые воспоминаниями о былом военном величии.
Когда задумываешься о восприятии носителями этих идей реальных потребностей и нужд России, то из цензурных вариантов ответа на ум приходит история о том, как Папа Пий IV велел прикрыть наготу фигур «Страшного Суда» Микеланджело, что и сделал Даниэлле Да Вольтерра, прозванный за это современниками «штанописцем» (Braghettone).
Отечественные «штанописцы» исходили (и исходят) из официально-парадной, «правильной» трактовки нашей «самобытности», которая всегда стремилась красивыми словами замаскировать тот банальный факт, что «скрепы» во все времена почему-то означают ущемление прав населения страны.
А Столыпина они перекрашивают так, что от его понимания «Великой России» остается только «Мы им всем покажем!», произносимое с ноздревскими интонациями.
Между тем Петр Аркадьевич (как и С. Ю. Витте, как и Б. Н. Чичерин) Великую Россию видел правовым государством, страной, где люди имеют реальные права, где они имеют полную возможность самореализации, где правительство не противник, а союзник своих граждан. При этом, естественно, страной, соответствующей своей великой истории, а значит, умеющей за себя постоять. Тут нет ни малейшего противоречия.
Новое общественное настроение еще при Николае I, т. е. в разгар крепостничества, объявило нас пределом совершенства и тем самым лишило стимула к поступательному развитию в ряде важнейших аспектов. Ведь, как и всякая монополия, монополия на идеал ведет к загниванию.
Естественно, когда на такие идеи есть повышенный общественный спрос, всегда появляются те, кому хочется быть большими католиками, чем Папа Римский.
Не уверен, что мне хотя бы наполовину удалось передать в книге ту злость и то чувство обиды «за державу», которые тысячи раз охватывали меня при чтении самодовольных разухабистых текстов народников-«самобытников» всех времен и мастей — и просто неучей, и недоучек с профессорскими регалиями, и государственных мужей с «толстыми» эполетами и звездами.
Это под аккомпанемент «парадной самобытности» мы ввязались в русско-японскую войну и заполучили революцию 1905 г.
Это ею — и не слишком опосредованно — были сформированы «бесправная личность и самоуправная толпа», — движущая сила Русской революции.
Это ее вариация была одной из главных идейных опор советской власти; как и в 1900-х гг. опора сгнила, сыграв выдающуюся роль в крушении той страны, в которой мое поколение родилось и выросло.
Кто сосчитает, во что обошлось России, всем нам это ложно понятое величие своей страны?
И вот теперь мы видим новый виток тех же настроений, которые уже не раз доводили Россию до катастрофы.
Да, заканчивать эту книгу куда сложнее, чем подводить итоги преобразований Столыпина.
Позволю себе привести обширную цитату из В. С. Соловьева, поскольку это не тот случай, когда мысли можно пересказывать. В 1892 г. он писал: «Представим себе человека от природы здорового и сильного, умного, способного и незлого — а именно таким и считают все и весьма справедливо наш русский народ. Мы узнаем, что этот человек или народ находится в крайне печальном состоянии: он болен, разорен, деморализован.
Если мы хотим ему помочь, то, конечно, прежде всего постараемся узнать, в чем дело, отчего он попал в такое жалкое положение. И вот мы узнаем, что он в лице значительной части своей интеллигенции, хотя и не может считаться формально умалишенным, однако одержим ложными идеями, граничащими с манией величия и манией вражды к нему всех и каждого.
Равнодушный к своей действительной пользе и действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них самые нелепые предположения.
Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют. Всякого из своих домашних он обвиняет в стремлении ему повредить, отделиться от него и перейти к врагам, — а врагами своими он считает всех соседей.
И вот вместо того, чтобы жить своим честным трудом на пользу себе и ближним, он готов тратить все свое состояние и время на борьбу против мнимых козней. Воображая, что соседи хотят подкопать его дом и даже напасть на него вооруженною рукой, он предлагает тратить огромные деньги на покупку пистолетов и ружей, на железные заборы и затворы. Остающееся от этих забот время он считает своим долгом снова употреблять на борьбу — со своими же домашними.
Узнав все это и желая спасти несчастного, мы… постараемся убедить его, что мысли его ложны и несправедливы. Если он не убедится и останется при своей мании, то ни деньги, ни лекарство не помогут…»463.
И вот когда я вижу, что происходит вокруг, мне совсем не смешными видятся ироничные, на первый взгляд, параллели между сегодняшним пропагандистским мейнстримом и тем, что писал великий русский философ 130 лет тому назад.
Это значит, что уроки снова не выучены, что мы снова идем по тому же кругу — со вполне предсказуемыми последствиями.
Опять торжествуют «как-нибудь» и «кое-как».
И все же.
И все же…
Никто не знает будущего.
Примечания к третьей части
1 Кофод К 50 лет в России. М., 1997. С. 130–135.
2 Там же. С. 137–140.
3 Там же. 143.
4 Там же. С. 150.
5 Там же. С. 157–158.
6 Там же. С.159.
7 Кофод А. А. Крестьянские хутора на надельной земле. СПб., 1905.
8 Из архива С. Ю. Витте… Т. 2. С. 43–44.
9 Там же. С. 44.
10 Там же. С. 46–48.
11 Из архива С. Ю. Витте…Т. 1. Кн. 2. СПб. 2003. С. 537–541.
12 Куломзин А. Н. Пережитое… С. 445.
13 Симонова М. С. Кризис аграрной политики царизма накануне первой русской революции. М.: Наука 1987. С. 9–10.
14 Там же. С. 12–17.
15 Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого… С. 160.
16 Там же. С. 164–165.
17 Труды Редакционной Комиссии по прересмотру законоположений о крестьянах. В 6-ти т. СПб., Типография МВД. 1903. T. I. С. 1–102.
18 Там же. С. 89.
19 Там же. С. 23–24.
20 Там же. С. 25.
21 Там же. С. 92.
22 Там же. С. 92–93.
23 Там же. С. 98–99.
24 Гурко В. И. Черты и силуэты… С. 219.
25 Красный архив. 1923. Т. 3. С. 144.
26 Симонова М. С. Кризис аграрной политики царизма… С. 145.
27 Риттих А. А. Крестьянский правопорядок… С. 1.
28 Шидловский С. И. Общий обзор трудов местных комитетов. СПб., 1905. С. 43.
29 Объяснительная записка к проекту положения об улучшении и расширении крестьянского землевладения. СПб., 1907. С. 2–3.
30 Там же. С. 3.
31 Бржеский Н. К. Очерки аграрного быта… С. 65.
32 Объяснительная записка… С. 7.
33 Там же. С. 7–8.
34 РГИАФ.408. Оп. 1. Д. 696. Л. 46об.
35 Бржеский Н. К. Очерки аграрного быта… С. 70–71.
36 Там же. С. 71–72.
37 Отчетные сведения о деятельности Землеустроительных комиссий на 1 января 1912 года. СПб., 1912. С. 20–21.
38 Гурко В. И. Черты и силуэты… С. 387–388.
39 Там же. С. 390.
40 Там же. С. 395.
41 Протоколы по крестьянскому делу… Протокол 22 января 1905 г. С. 29–30.
42 Там же. С. 40.
43 Гурко В. И. Черты и силуэты… С. 396.
44 Там же. С. 401.
45 Там же. С. 403.
46 История внешней политики России. Конец XIX — начало XX вв. (от русско-французского союза до Октябрьской революции). М., Международные отношения. 1997. С. 146.
47 Из архива С. Ю. Витте… Т. 1. Кн. 1. С.499.
48 Там же. Т. 2. С. 23.
49 Гурко В. И. Черты и силуэты… С. 311.
50 Поликарпов В. В. От Цусимы к Февралю. Царизм и военная промышленность в начале XX века. М.: «Индрик». 2008. С. 266.
51 Из архива С. Ю. Витте… Т. 2 С. 43.
52 Первый съезд Союза промышленных и торговых предприятий Российской империи. А. О. Немировский. Перспективы русской промышленности и торговли. СПб., 1905. С. 2–3.
53 Вольский А. А.