Эсеры заставили бы всех делиться — а как бы они могли это сделать без насилия?
Другой вариант — Столыпинская реформа и подобные ей, когда выбор предлагается — обычный человек может продолжать жить так, как жил (иногда — с некоторыми оговорками) а может попробовать сделать свою жизнь иной. При этом оба варианта реформ меняют старую среду обитания, но по-разному с точки зрения самого человека, с точки зрения участия его в этой новой жизни.
Он может выйти из общины, а может остаться в ней, может купить землю в Крестьянском банке, а может попытать счастья в Сибири, может выделить свой надел, продать его или сдать в аренду и отправиться на заработки в Юзовку, как сделала семья будущего 1-го секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева и т. д.
Итак, реформа стартовала.
Пока мы плохо представляем себе непосредственную реакцию крестьянства на указы 5 октября и 9 ноября. Мы не знаем также, насколько оперативно крестьяне узнавали о переменах. В разных районах уровень коммуникации между властью и населением был различным, и его явно не нужно преувеличивать.
Однако — так или иначе совокупность указов 1906 г. дала крестьянам главное — ряд законных возможностей и вариантов изменения их жизненных сценариев, а остальное решали личность, конкретные обстоятельства и время.
Современник емко охарактеризовал перемены в крестьянском сознании, произведенные этими указами: «Прежде всего, была снята опека с народа. Впервые народ стал лицом к лицу не с начальством, а с самой жизнью», и этого было «достаточно для того, чтобы у народа пропала вера в опеку, и заронилась искра сознания, что надо самому строить свою жизнь. Это огромный психологический сдвиг. Уже это одно в связи с крушением некоторых надежд получить землю даром, послужило достаточным поводом для стихийного строительства»72.
Конечно, не у всех пропала «вера в опеку», и не все аспекты «опеки» немедленно ушли в прошлое. Можно спорить о том, что именно автор называет «стихийным строительством», — рост кооперативного движения или же весь комплекс преобразований, притом, что и развитие кооперации отнюдь не было спонтанным, а опиралось на созданные правительством благоприятные условия.
Тем не менее, основное тут схвачено верно.
В считанные месяцы модус жизни крестьянства России стал резко меняться.
Выяснилось, что неокрепостническая политика правительства и желания большой части самих крестьян соотносились примерно как два течения в проливе Босфор. Как известно, верхнее течение в нем идет из Черного моря в Мраморное, а глубинное течение движется в противоположную сторону.
В 1906–1908 гг. в стране разворачиваются несколько взаимосвязанных процессов — выхода крестьян из общины, укрепления надельной земли в собственность и ее продажи, ухода крестьян в города и на фабрики, покупки ими земель Крестьянского поземельного банка на новых условиях, возобновления переселения за Урал, личного и группового землеустройства, массового учреждения кооперативов всех видов и т. д.
Чрезвычайно важно то, что все указанные процессы шли одновременно[156]. В одних и тех же губерниях, уездах, волостях и во многих сельских населенных пунктах люди укрепляли землю в собственность, продавали ее, уезжая в Сибирь, уходя на фабрику, в город, покупая землю у Банка или же при его посредничестве, наконец, большинство начало решать свои проблемы с помощью землеустройства.
Словом, миллионы крестьян уже в эти самые первые месяцы и годы реформы начали новую жизнь, стали учиться принимать самостоятельные решения и нести за них ответственность, что само по себе означало крушение того окостеневшего существования, которое так долго влачила немалая часть деревни.
Укрепление и мобилизация земли
Сначала внимание всех было приковано к статистике укреплений земли в собственность, которое было отдельным независимым направлением реформы. И пока не развернулись другие компоненты преобразований, в первую очередь землеустройство, укрепление превратилось в своего рода индекс их успешности.
Итак, судя по таблице 3 реакция деревни на указ 9 ноября 1906 г. была вполне живой[157].
Таблица 3
Динамика укреплений земли в собственность (тыс. дворов)
Источник: Дубровский С. М. «Столыпинская реформа». Капитализация сельского хозяйства в XX веке. Л.: Прибой. 1925. С. 107.
Эффект закона не везде был одинаковым, и это справедливо связывают с различиями в интенсивности течения модернизации в отдельных регионах
Как можно видеть, за первых три года после 9 ноября 1,7 млн. дворов захотели укрепить свою землю.
Оппозиция пыталась доказать, что процесс распада общины носит искусственный характер и вызван политикой властей.
Действительно, формулировки и указа 1906 г., и закона 1910 г. делали выгодным выход из общины для тех дворов, которым ближайший передел грозил уменьшением наделов, причем община не имела возможностей — кроме насильственных — помешать этому.
Конечно, среди двух миллионов укрепленцев были и такие. Однако если бы основной причиной ухода из общины была возможность забрать с собой излишки земли, то выделялись бы многоземельные крестьяне.
А между тем, как можно видеть из таблицы 4, средние наделы укрепленцев во всех губерниях, кроме Бессарабской, были ниже — нередко чуть ли не вдвое — погубернских средних наделов по Переписи 1905 г., а значит, это предположение несостоятельно.
О том, что укреплялись отнюдь не кулаки говорит и то, что лишь в 4-х губерниях — Бессарабской, Киевской, Полтавской и Псковской — доля укрепленной земли чуть больше или равна доле выделившихся дворов.
За 8,5 лет порядка 30 % всех общинных дворов заявили о своем желании стать собственниками и расстаться с общиной, и 22 % действительно сделали это, укрепив за собой 14,1 млн. дес.[158] Цифры немаленькие, но и не запредельные.
Однако таблица 4 показывает, что в 16-ти из 39 губерний (без Ставропольской) доля домохозяев, решивших укрепить землю, выше среднего. Это Витебская (34,0 % всех общинных дворов), Воронежская (35,0 %), Екатеринославская (64,0 %), Киевская (49,4 %), Курская (51,0 %), Могилевская (58,6 %), Московская (39,8 %), Орловская (45,5 %), Пензенская (37,1 %), Самарская (66,6 %), Саратовская (40,0 %), Симбирская (37,7 %), Таврическая (76,0 %), Тамбовская (35,1 %), Харьковская (42,6 %) и Херсонская (45,3 %) губернии.
Губернии-лидеры включают северно-черноземные и степные губернии, которые, как видно на карте № 3 в Приложении, сплошной полосой пересекают Восточно-Европейскую равнину с Востока до крайнего Юго-Запада, а также расположенные отдельно Московскую и Могилевскую губернии.
Максимум заявлений падает на 1908 г.
После 1909 г. желающих становится заметно меньше, и это вполне объяснимо. В первые годы из общины вышли те, кто давно хотел этого, кто ею тяготился, — неважно по каким причинам.
Ленин объявил замедление выходов из общины после 1910 г. «крахом» реформы, и это его мнение обусловило «пораженческую» оценку преобразований советской историографией.
Таблица 4
Сведения об укреплении земли в личную собственность за время с издания указа 9 ноября 1906 г. по 1 мая 1915 г.
(По данным Земского отдела МВД)
Источник: Статистический ежегодник России 1915 г. Раздел VI. С. 1 Пг., 1916[159]
Однако он, по ироничному замечания В. Г. Тюкавкина, почему-то «забыл» о нескольких сопутствующих обстоятельствах.
Во-первых, закон 14 июня 1910 г. (его принятия III Думой ожидали намного раньше) сделал для миллионов крестьян ненужным требование о выходе из общины. Все общества, где после 1861 г. не было переделов, были признаны тем самым добровольно перешедшими от коллективных форм землевладения к индивидуальной.
Каждый член такой общины мог потребовать от местного начальства удостоверительный акт в том, что находящийся в его пользовании участок надельной земли принадлежит ему на праве частной собственности. С момента выдачи такого акта на руки хотя бы одному крестьянину все его односельчане тем самым механически считались перешедшими к индивидуальному, беспередельному землепользованию и владеющими своими участками на праве частной собственности.
А в беспередельных общинах, как мы знаем, была треть общего числа дворов — 3,5 млн.
Во-вторых, Ленин не упомянул о том, что параллельно падению укреплений шел мощный рост землеустройства. По закону от 29 мая 1911 г. о землеустройстве крестьянину теперь не нужно было предварительно проходить процедуру получения разрешения на выход из общины, не нужно было «укреплять» землю — документы о землеустройстве его двора давали ему право на личное частное владение его участком.
После этого укрепление большинству крестьян стало неинтересно73.
В то же время указ 9 ноября 1906 г. запустил процесс мобилизации надельной земли, и это стало громадным достижением реформы. Эта земля вошла в рыночный оборот, вследствие чего 1,1 млн. крестьян продали почти 4 млн. дес. земли не менее, чем на 444,7 млн. руб.; число покупателей составило примерно 1 млн. чел.74 Это значит, что свыше двух миллионов семей смогли таким путем решить хотя бы часть своих проблем. За 1908–1913 гг. число продавцов выросло в 6,4 раза, а площадь проданной ими земли — в 4,6 раза.
Надельная земля стала средством (подспорьем) решения житейских проблем. Землю в первую очередь продавали те, кому надел был в тягость, кто давно оторвался от сельского хозяйства, жил на стороне, зарабатывая промыслами, переселенцы, создавая тем самым начальный капитал для обустройства на новых местах, покупатели земли у Крестьянского банка и т. д.
Материалы обследования ГУЗи