Сам Столыпин еще весной 1907 года смотрел на разверстание как на дело второстепенной важности в сравнении с огромной работой по дроблению и продаже многочисленных имений, купленных Крестьянским банком»77.
Почему Кофод не верил в немедленный успех землеустройства?
Потому, что закон обуславливал разверстание согласием 50–75 % домохозяев (в зависимости от формы землевладения).
В то же время в Пруссии для этого требовалось желание владельцев 1/4 разверстываемой площади (а не числа дворов), а во всей Скандинавии, включая Финляндию, любая деревня могла быть разверстана по требованию одного-единственного владельца надела.
В итоге эта умеренность нашего законодательства, которую он считал излишней, сработала на пользу реформе.
Она девальвировала главный аргумент многочисленных противников реформы, которые как раз кричали о недопустимости принуждения крестьян.
Она облегчала работу землемеров, снижала сопротивление реформе в самих деревнях, «и она действовала сдерживающе на поток заявлений о разверстании, который в последние годы перед первой мировой войной был таким сильным, что при тогдашних технических силах было бы невозможно поспевать за ним, если бы условия требования разверстания были мягче»78.
Как выяснилось, Кофод переоценил общинные симпатии крестьянства.
Превращение землеустройства в мейнстрим реформы потребовало, однако, серьезных изменений в существовавшей программе преобразований, прежде всего — резкого увеличения числа землемеров.
Страна не была готова к такому повороту — мы помним, что эту проблему огромная Российская империя не могла решить со времен Киселева. Точнее, не пыталась решить. Теперь ей приходилось заниматься в авральном режиме.
Если на 1906 г. в Землеустроительных комиссиях должны были работать 200 землемеров, то на 1908 г. потребность в межевых силах была определена уже в 1200 человек, а на 1909 г. — в 250079.
В стране начали открываться многочисленные землемерно-агрономические училища, а также краткосрочные землемерные курсы. Без этого реформа Столыпина не приняла бы столь впечатляющего масштаба.
Забегая вперед, замечу, что в день начала Первой Мировой войны в Землеустроительных комиссиях было 6998 землемерных чинов, из которых 2705 были призваны на военную службу или ушли добровольцами80.
Землеустройство начиналось с подачи крестьянами ходатайств об изменении условий землепользования, потом составлялся проект, в соответствии с которым проводились землемерные работы, далее эти работы выполнялись на местности и, наконец, утверждались принятые населением проекты.
Землеустройство делилось на личное (единоличное) и групповое (коллективное). Первое с 1912 г. включало 3 вида землеустроительных действий, а второе — 5.
Мы уже знаем, что оно было необходимо для ликвидации качественных недостатков крестьянского землепользования[163] и превращения надела в один компактный участок, что само по себе должно было создать предпосылки для подъема крестьянских хозяйств.
Однако создавать хутора и отруба, чем занималось личное землеустройство, было возможно только в тех селениях, которые имели точные юридические границы.
Однако десятки тысяч деревень таких границ не имели, и их устанавливало групповое землеустройство. Оно отграничивало все земли данного общества от смежных с ним владений, уничтожало описанную выше вненадельную чересполосицу между селениями и землями разной юрисдикции. После этого крестьяне решали, выходить ли им на хутора и отруба или оставаться в общине.
Из 6,2 млн поданных за 1907–1915 гг. ходатайств о землеустройстве 48,0 % относятся к личным и 52,0 % — к групповым. Цифры сами по себе громадные.
Карты 4 и 5 в Приложении показывают, что Европейская Россия делится на два сплошных массива губерний, в одном из которых велики показатели группового землеустройства, а во втором — единоличного. В первый входят Центр, Север и Северо-Восток, т. е. большей частью великорусские губернии, во второй — районы, вошедшие в состав России в XVII в. и позже — Запад, Юг и Юго-Восток.
Наиболее популярными категориями личного землеустройство были:
1) разверстание на хутора и отруба целых селений, т. е., попросту говоря, раздел деревни на единоличные владения (29,3 % всех ходатайств и 33,2 % всех утвержденных проектов)
2) выдел отрубов отдельным хозяевам, или единоличные выделы (14,0 % всех ходатайств и 15,2 % всех проектов).
Этот вид землеустройства был очень сложным и часто опасным для крестьян, потому что выделявшийся, как правило, шел против воли всей деревни и подвергался поэтому серьезным испытаниям. Его всячески преследовали, обижали, дискриминировали.
Таблица 6
Сводные данные по единоличному и групповому землеустройству
Источник: «Отчетные сведения о деятельности Землеустроительных комиссий на 1 января 1913 (1914, 1915, 1916 г.)». СПб. 1913.
Диаграмма 12. Сокращение чересполосицы в результате землеустройства по данным обследования ГУЗиЗ
Диаграмма 13. Уменьшение дальноземелья в результате землеустройства по данным обследования ГУЗиЗ
Диаграмма 14. Погодовая динамика землеустройства в 1907–1915 гг. (число домохозяйств)
Традиционная историография этому виду землеустройства уделяла особое внимание. Считается, что свое негативное отношение к реформе и к частной собственности крестьяне демонстрировали в бескомпромиссной — все на одного — борьбе против выделов, подробности которой, зачастую абсолютно варварские, противники реформы уже сто лет смакуют с постыдным злорадством.81
Источники говорят о том, что крестьянам для решения о единоличном выделе из общины действительно нередко требовалось самое настоящее мужество, как это часто бывает, когда речь идет о противостоянии немногих людей коллективу, точнее, толпе, сплоченной желанием наказать «слишком умного» соседа. Безусловно, в масштабах страны имели место тысячи случаев отказа крестьян от намерения выделиться — после проведенной «обчеством» «разъяснительной работы» о необходимости быть таким, как все, о «пользе коллектива». В 1990-х гг. многое из этого вандализма повторилось в отношении колхозников к фермерам.
Но были десятки тысяч обратных примеров — ведь в ряде губерний число выделов превысило число разверстаний целых деревень.
Центром группового землеустройства стал раздел однопланных селений — на него пришлось 29,0 % всех ходатайств и 30,6 % исполненных проектов.
Важное место заняло также уничтожение внешней чересполосности и отграничение земель, на которые в сумме пришлось 17,4 % ходатайств и 15,6 % проектов.
1907–1915 гг. делится на два этапа — 1907–1911 гг. и 1912–1915 гг., поскольку в каждом из них землеустройство проводилось на разных юридических основаниях. Указ 9 ноября 1906 г. стал законом 14 июня 1910 г. Разработанное на его основе Положение о землеустройстве 29 мая 1911 г. было введено в действие осенью того же года. Тем самым завершился первый этап преобразований, а с 1912 г. начался новый.
Диаграмма 15. Динамика землеустройства в 1907–1915 гг. по периодам (число домохозяйств)
Диаграмма 16. Погодовая динамика землеустройства в 1907–1915 гг. (площадь в дес.)
Диаграмма 17. Динамика землеустройства в 1907–1915 гг. (площадь в дес.)
Таблица 7
Внутринадельное землеустройство. Общие сводные данные*
Источник: «Отчетные сведения о деятельности Землеустроительных комиссий на 1 января 1913 (1914, 1915, 1916 г.)». СПб. 1913.
Всего за 1907–1915 гг. было подано 6174,5 тыс. ходатайств о землеустройстве, из них в 1907–1911 гг. 42,6 % (2633,5 тыс.), а в 1912–1915 гг. — 57,4 % (3540,9 тыс.), т. е. на 34,5 % больше — несмотря на начавшуюся Мировую войну. Это само по себе снимает вопрос о «провале» реформы.
Такой прогресс был связан с тем, что новый закон учел пятилетний опыт реформы и был куда лучше адаптирован к потребностям населения и конкретным ситуациям на местах.
Огромное значение имело получение Комиссиями судебных функций по решению почти всех споров и претензий, которые возникали при землеустройстве между соседними владельцами и которые раньше нередко относились к компетенции лично государя-императора.
Это резко расширило возможности Комиссий и само пространство землеустройства, т. к. появилась возможность решать проблемы, которые прежде годами стояли без движения.
Таблица 7 дает некоторое представление о масштабах перемен, уже происшедших в стране за считанные годы. За 1907–1915 гг. были закончены подготовкой (т. е. практически сделаны землемерами на местности) дела для 3,8 млн. дворов в 105,1 тыс. земельных единиц на площади в 34,3 млн. дес., что равно площади современных Германии и Черногории вместе взятых (или Италии и Ирландии). И это не считая землеустройства на землях Крестьянского банка и в Сибири!
Однако это было лишь началом. Кофод отводил землеустройству примерно 50 лет.
Хотя динамика землеустройства всегда конкретна и нередко прихотлива, ясно, что оно было востребовано в разных частях страны, что им заинтересовалось крестьянство губерний с различными исторически сложившимися типами землепользования.
Землеустройство развивалось неравномерно. Так, почти треть всех ходатайств было подано в 8 губерниях, половина (49,7 %) — в 14-ти, примерно две трети — в 20-ти губерниях. В остальных 27 губерниях дело шло медленнее.
В подавляющем большинстве губерний мы видим прогрессивный рост показателей. В большинстве — однако не везде, и это вполне естественно. Реформа такого масштаба всегда живой процесс еще и потому, что зависит от людей.
Факторы землеустройства
В истории динамика практически всякого масштабного процесса определяется неким числом факторов. Они всегда образуют своего ро