Как можно видеть, Переселенческое Управление обретало опыт, и интересы переселенцев были для него на первом месте.
Отмечу, что в 1906–1916 гг. амбулаторно было принято 1,7 млн. переселенцев (население современного Новосибирска или Новгородской губернии в 1913 г.), а стационарно лечились 570 тыс. человек (население нынешнего Томска).
Несомненно, в организации перевозок было немало проблем, трудностей и недочетов как объективного, так и субъективного характера. Они неизбежны в любом по-настоящему большом деле. И в оценках переселения — если мы хотим быть объективными, нужно избегать крайностей классового подхода.
В 1908 г. были весьма удачно оптимизированы условия транспортировки переселенцев, что позволило в целом заметно упорядочить движение и избежать значительных «заторов», т. е. скопления людей на отдельных станциях, где их неожиданно надо было накормить, приютить и т. д.
Система постоянно улучшалась, совершенствовалась. В частности, с 1908 г. началась постройка специальных переселенческих вагонов пассажирского типа169. В. 1913 г. их было уже 3,4 тыс. Там было водяное отопление, туалеты, титаны с кипятком. Параллельно продолжали использоваться теплушки из товарных вагонов. В 1907 г. было выделено 8,5 тыс. теплушек, а затем еще 2 тыс.
Учитывая, что новые вагоны в военное время могли использоваться и для перевозки солдат, МПС с помощью военного ведомства добилось согласия Думы на выделение огромной суммы в 48 млн. руб. на их производство.
Кривошеин, которому Коковцов не давал необходимых ассигнований на реформу, отнесся неодобрительно и ревниво к такому, на его взгляд, расточительству. Во время поездки со Столыпиным в Сибирь Кривошеин возмущался, что внимание Думы и общества всегда сосредоточено на том, что находится перед глазами, на виду, в частности на этих вагонах, а на все другие нужды переселенческого дела она отпускает только 25 млн руб., т. е. почти в 2 раза меньше. Полезнее было бы истратить деньги на ссуды переселенцам.
Переселенец, по словам Кривошеина, никогда не имел дома таких удобств, как в этих вагонах, и не будет иметь их в Сибири, едет он всего две — четыре недели, а потом будет жить на новом месте много лет, и лучше уж там израсходовать больше средств170. Строго говоря, с Кривошеиным трудно не согласиться.
Позже советская власть перевозила в этих вагонах заключенных, и в памяти нашего народа они остались как «столыпинские» — и — естественно — с трагической коннотацией. Замечу, однако, что за репрессивную политику советской власти Столыпин с Кривошеиным отвечают не больше, чем за падение Тунгусского метеорита — кстати, в 1908 г.
Что ожидало людей на новых местах?
Правительство предоставляло им целый комплекс мероприятий — ссудную помощь на домообзаводство, на общеполезные надобности, на внутринадельное межевание, им была доступна врачебно-продовольственная и агрономическая помощь; детей-сирот переселенцев не оставляли на произвол судьбы.
Максимальные размеры ссуд на хозяйственное устройство сначала составляли 100 руб. на семью (150 руб. на Дальнем Востоке), затем они повысились до 165 руб. (и 200 руб. соответственно)171. В исключительных случаях (пожар, падеж скота и т. д.) они увеличивались. Ссуды при этом назначались не всем одинаково, а в соответствии с действительной потребностью конкретной семьи. Если на полученном участке не было строевого леса, переселенцы могли бесплатно получить лесоматериалы — 280 бревен и 50 жердей на двор. Очень важно, что еще в 1894 г. КСЖД распространил право получения ссуд и на самовольцев172.
В целом Переселенческое Управление хорошо сознавало недостаточность выдаваемых пособий, но здесь ничего сделать было нельзя — Коковцов осознанно давал ведомству мало денег.
В июле 1912 г. был принят закон, по которому с 1913 г. размер ссуд зависел от «степени государственной важности заселения различных районов и в соответствии с трудностью водворения в них»173.
Территория Азиатской России была разбита на 7 разрядов, причем в районах, близких к железной дороге, ссуд теперь не выдавали вовсе, а на Дальнем Востоке они были повышены до 400 руб., в остальных районах максимум равнялся 250 руб.
При этом на Дальнем Востоке и в пограничных местностях Семипалатинской, Семиреченской, Ферганской областей и Енисейской губернии половина ссуды была безвозвратным пособием.
Отдельную категорию государственной помощи составляли беспроцентные ссуды на общеполезные надобности, которые выдавали сельским обществам, селениям и товариществам крестьян-домохозяев для строительство церквей и школ, хлебозапасных магазинов, мельниц, колодцев, и других хозяйственных объектов, а также для внутринадельного размежевания.
Правительство считало необходимой выдачу этих ссуд, без которых невозможно было бы «удовлетворение религиозных потребностей новоселов и развитие среди них грамотности»174. Церкви и школы были предметом особой заботы властей, всерьез опасавшихся культурного «одичания» населения175.
И в центре и на местах были созданы специальные органы, которые ведали этим комплексом проблем. Их решению способствовал закон 19 апреля 1909 г. о выдаче ссуд на общеполезные надобности, который увеличил объем кредитов, облегчил и ускорил сам процесс их получения.
За 1909–1915 гг. за счет ссуд на религиозно-духовные надобности были построены 388 церквей и молитвенных домов, 338 причтовых домов, 169 церковно-приходских школ и около 700 министерских (т. е. школ Министерства народного просвещения).176 В 1909 г. при Знаменском монастыре в Москве были открыты пастырские курсы для подготовки священнослужителей в сибирские приходы177.
Переселенческое Управление последовательно создавало в Сибири медицинскую сеть из врачебных и фельдшерских пунктов.
В 1906 г. их было 84, а в 1915 г. — 416. В 1906 г. на них работало 40 врачей и 103 фельдшеров, фельдшериц и акушерок, а в 1915 г. — соответственно 130 и 684. В 1911–1915 гг. они обслуживали 6–8 тыс. поселков с населением приблизительно 2,6–2,9 млн. чел. За эти годы было принято амбулаторно 8,7 млн. больных, стационарно — 175,6 тыс., и они провели в больнице 2,3 млн дней.178 Оценивая скромную по нынешним временам численность медицинского персонала нужно понимать, что совсем недавно в Сибири не было и этого. Все начиналось буквально с нуля.
Продолжала расширяться и сеть сельскохозяйственных складов Переселенческого управления в Сибири, организацию которых Кривошеин начал еще в 1896 г. Число пунктов продажи сельхозмашин и орудий за 1913 г. возросло с 253 до 324 — благодаря привлечению к продаже различных кооперативов.
Конечно, особо хочется отметить следующее сообщение: «Наблюдаемое во многих местностях Сибири стремление к распашке в широких размерах целинных земель побудило склады испытать работу тракторных плугов»179. Отчет Переселенческого Управления за 1914 г. отмечает, что в Амурском районе «для работ во вновь заселяемых районах приобретены трактор системы „Катер Пиллер“ за 13 000 руб., пароплужная система Фаулера за 20 000 рублей и дисковый плуг за 1500 руб.»180.
Кроме того, при складах работали оборудованные их техникой зерноочистительные пункты, они пытались способствовать кустарному производству веялок, распространению льноводства в Енисейской губернии и Забайкальской области и т. д.
Успешно развивалась деятельность товарно-продовольственных лавок, которые с 1910 г. должны были снабжать переселенцев глухих местностей продовольствием и предметами домашнего обихода в Амурской, Приморской, Забайкальской областях и Енисейской губернии.
Из года в год росли обороты лесных складов, продававших лес переселенцам по льготным ценам.
В 1913 г. ГУЗиЗ разработало и начало апробацию рассчитанного на перспективу плана колонизации тайги: «Необходимость постепенного перехода к колонизации районов с тяжелыми природными условиями и уверенность, что при широкой постановке правительственной помощи все трудности первоначального устройства могут быть преодолены, подали мысль к составлению плана „последовательной“ колонизации таких районов… Применение этого плана рассчитано лишь на местности, заселение коих может быть признано или исключительно важным в государственных целях для обороны окраин, или же несомненно выгодным экономически в видах оживления производительности некультурных ранее пространств»181.
Планом предусматривалось устройство в определенный срок дорог, церквей, школ, больниц, даже домов для первоначального поселения, опытных полей и т. п.
В 1913 г. ГУЗиЗ начало его реализацию.
Уместно закончить этот краткий обзор мнением Бруцкуса о значении переселения. Он считает «крайне односторонней» народническую оценку переселения только с точки зрения сокращения избыточного населения в Европейской России.
Перемещение за несколько лет более чем 2,5 миллионов крестьян — «важнейший шаг к использованию богатств русских окраин, к строительству внешнего рынка для русской промышленности.
Промышленность успешнее всего развивается, если она располагает внешними рынками. Под последними следует разуметь районы экстенсивного хозяйства, в которых труд и капитал в сфере сельского хозяйства и вообще добывающей промышленности отличается максимальной производительностью.
Население этих экстенсивных районов отличается большой покупательной силой, эти районы являются богатыми покупателями товаров и выгодными поставщиками сырья для промышленности метрополии.
Этот обмен промышленных районов метрополии с экстенсивными районами создает благополучие и тех, и других, — так творится народное хозяйство и так создаются в метрополии богатые городские рынки для более ценных продуктов: местного сельского хозяйства, для продуктов животноводства и специальных культур для сахара и проч.
Россия находится в этом отношении в счастливых условиях. Этих рынков не надо приобретать за кордоном хитроумными торговыми договорами, их не надо было завоевывать за океаном, их можно было создать у себя, — надо было только уметь вскрыть богатства окраин.