«Нету, нету, маво милки,
Нету, не покажется.
Чай, сидит у потребилки,
Леший, кочевряжится.
Надоели девки нам,
Надоели барыни.
Пойдем ссуду открывать
Со стариками старыми.
Милые родители,
Люблю я потребителя.
Хорошо на счетах щелка(е)т,
Хорошо песни игра(е)т.
Пойду выпрошу кредиту,
Стану богатеем;
Погуляем, попоем,
Отдадим — успеем.
Где-й-то, где-й-то заиграли,
Где-й-то затальянили.
Знать, прошли ребята наши,
Деньги в банке заняли»189.
Короленко абсолютно прав, и эти забавные строчки — маркер целой эпохи.
Они — очень важное свидетельство воздействия модернизации на сознание крестьянства. Ведь еще 20 лет назад они не могли появиться в принципе. Для этого понадобилась аграрная реформа Столыпина.
После 1861 г. в России нашлись люди, оценившие усилия Германа Шульце-Делича и Вильгельма Фридриха Раффайзена по созданию кооперации, которая мирным путем в большой степени решила проблему повышения народного благосостояния на Западе и одновременно уронила акции революционных экстремистов.
Однако попытка пересадить европейский опыт на русскую почву, предпринятая в 1860–1870-х гг. земскими энтузиастами, окончилась плачевно[181].
Крестьяне не воспринимали саму идею кредита и часто видели в ссудных товариществах просто раздачу дармовщины. Однако проблема сельского кредита по-прежнему оставалась злободневной — публицистика без устали клеймила кулаков и ростовщиков.
И вдруг на глазах воистину изумленной публики за 10 лет в России появляется 15 тысяч кредитных кооперативов с более чем 10 миллионами участников, преимущественно крестьян, которые понимали слово «ответственность» и в массе исправно отдавали полученные ссуды (а на досуге сочиняли об этом частушки).
Понятно, что это факт огромного значения.
Он говорит о многом, но главное — о переменах в той самой психологии, которая множеством образованных людей считалась неизменяемой в принципе. Мы снова видим, насколько абстрактно они судили о сознании народа.
Кооперация после 1861 г. развивалась медленно, однако именно Столыпинская реформа придала ей невиданное ускорение и по ряду параметров вывела на достойный международный уровень.
Ниже я касаюсь только деятельности кредитных кооперативов, сельскохозяйственных обществ, сельскохозяйственных товариществ и артелей, т. е. добровольных организаций, которые участвовали в повседневной реализации реформы Столыпина и помогали крестьянам жить лучше.
В книге «20 лет до Великой войны» достаточно подробно разбираются статистические и институциональные аспекты их деятельности, поэтому сейчас я коротко коснусь того, что важно для нашего изложения[182].
Кредитная кооперация
Развитие кредитной кооперации — одна из самых ярких страниц реформы Столыпина. Она стала мощным средством вовлечения миллионов российских крестьян в процесс мирного преобразования страны.
Довольно забавно, что в традиционной литературе развитие кооперации не только остается как бы на периферии внимания, но даже не всегда связывается с реформой Столыпина.
Стремление преуменьшить ее масштаб и значение настолько велико, что и кооперация вольно или невольно трактуется как некий процесс, проходивший параллельно со «всеобщей хуторизацией страны», и вполне от нее автономный.
Кооперация, как и агрономическая помощь, как и многое другое, развивалась на деньги «ненавистного режима», что было неприятно осознавать — отсюда, в частности, постоянная критика «опеки» правительства и т. п.
Это, разумеется, неверно.
Кооперация, с одной стороны, была плотью от плоти реформы, а с другой, во многом стала ее приводным ремнем.
Бруцкус отмечал, что для успешного развития сельского хозяйства важно не только упорядоченный аграрный строй, «для него необходимы еще другие предпосылки, в том числе капитал, материальный и духовный. Переселенцам на новых местах, покупщикам земли у Крестьянского Банка, крестьянам, переверстывающим свою землю, правительство выдавало некоторые ссуды. Но они были, конечно, недостаточны. Только на основе кооперации можно было действительно обеспечить крестьянское население кредитом. Это правительство понимало… Кредитная кооперация является в бедной капиталами стране, подобной России, необходимым позвоночным столбом всей сельскохозяйственной кооперации»190.
После 1861 г. в России имелись ссудо-сберегательные товарищества, основной капитал которых создавался паевыми взносами участников, а также сословные кредитные учреждения[183]. В 1895 г. усилиями Витте появились беспаевые («раффайзеновские») кредитные товарищества, основной капитал которых составлялся из ссуд Государственного банка, а также кредитов земств и частных пожертвований. Остальные различия между ссудо-сберегательными и кредитными товариществами были непринципиальны191. Именно кредитные товарищества должны были охватить организованным кредитом преобладающую часть крестьянских хозяйств.
Однако до 1905 г. кредитная кооперация росла медленно.
С началом реформы правительство, предприняло ряд мер для развития мелкого кредита, которые, по мнению современников, имели ошеломляющий эффект, вполне заметный из таблицы 10.
Из нее следует, что за 10 лет общее число кредитных кооперативов выросло в 9,5 раз, а кредитных товариществ — в 15 раз.
Этот буквально взрывной рост стал результатом действия разных причин, совпавших по времени. В первую очередь нужно отметить разумную политику правительства. Были введены новые нормальные (стандартные) уставы и упрощена процедура создания кооперативов.
При Госбанке было создано Управление по делам мелкого кредита, на местах — подчиненные ему органы, главной задачей которых стало руководство действующими кредитными кооперативами и содействие в создании новых, а также всемерное распространение кооперативной идеи как таковой. Управление субсидировало учреждения мелкого кредита; краткосрочные кредиты Госбанка на 1 января 1913 г. составили 127,2 млн. руб.192
Таблица 10
Динамика развития кредитной кооперации
Источник: Статистический ежегодник России 1908 г. СПб., 1909. С. 452–455; Статистический ежегодник России 1909 г. СПб., 1910. С. 428–431; Статистический ежегодник России 1910 г. СПб., 1911. С. 244–249; Статистический ежегодник России 1911 г. СПб., 1912. Отдел XII. С. 25–32; Статистический ежегодник России 1912 г. СПб., 1913. Отдел XII. С. 90–97; Статистический ежегодник России 1913 г. СПб., 1914. Отдел XII. С. 90–97; Статистический ежегодник России 1913 г. СПб., 1914. Отдел XII. С. 90–97; Статистический ежегодник России 1914 г. Пг., 1915. Отдел XII. С. 90–97; Статистический ежегодник России 1915 г. Пг., 1916. Отдел XII. С. 94–101; Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год десятый. Пг., 1917. С. 563–569.
При этом, как и в случае с агрономической помощью, правительство, понимало важность контакта с общественностью и поэтому во всех начинаниях старалось опереться на местные культурные силы, на учителей, податных инспекторов и духовенство, которые играли очень важную роль в пропаганде мелкого кредита. У общественности, со своей стороны, был свой огромный интерес к кооперации[184].
Диаграмма 19. Число кредитных кооперативов в 1905–1915 гг.
Диаграмма 20. Число участников кредитных кооперативов в 1905–1915 гг. (тыс. чел.)
Диаграмма 21. Оборотные капиталы кредитных кооперативов в 1905–1915 гг. (млн. руб.)
Важнейшим фактором стало появление новой генерации крестьянства, которое читало книги и понимало, что кооперация — не раздача «Царского пайка» и что взятые долги нужно отдавать193.
Стремясь донести смысл кооперации до крестьян, Управление издавало популярные брошюры, образцовые уставы и другую литературу не только на русском, но и на татарском, чувашском, марийском, удмуртском, туркменском, армянском, литовском и латышском языках и распространяло ее194.
Все это обеспечило массовость кооперативного движения.
Из таблицы 10 следует, что кооперативный бум происходил прежде всего за счет кредитных и — в меньшей степени — ссудо-сберегательных товариществ.
Уже в 1906 г. кредитные товарищества опередили ссудо-сберегательные по числу учреждений и количеству членов. Однако вплоть до 1914 г. ликвидировать отставание в финансовой сфере они не могли; ссудо-сберегательные товарищества были намного богаче, потому что их создавали, как правило, относительно зажиточные крестьяне.
За годы реформы благодаря кредитным товариществам произошла серьезная демократизация участников кредитной кооперации, которая охватила значительную часть не только среднего крестьянства, но и многих бедняков, ведущих самостоятельное хозяйство195.
В 1905 г. в кредитных кооперативах насчитывалось 704,0 тыс. чел., в 1913 г. — 8270,1 тыс. чел., в 1915 г. — 10 087,3 тыс. чел. — увеличение, соответственно, в 11,7 и 14,3 раза.
Сумма оборотных капиталов кредитных и ссудо-сберегательных товариществ вместе взятых за 1905–1913 гг. выросла с 68,1 до 614,0 млн. руб., т. е. в 9 раз, а за 1914–1915 гг. — до 782,8 млн. руб., или в 11,5 раз.
Понятно, что кооперативный бум в отдельных регионах и губерниях проявился с разной интенсивностью; тут нельзя не увидеть аналогии с укреплением, с землеустройством и вообще любым массовым процессом.
Ясно и то, что бурное, «исключительно живое», по определению современников, количественное развитие кооперации не привело и не могло привести сразу к созданию полной и равномерно насыщенной сети кредитных учреждений.