Когда масштаб явления за 8 лет вырастает на порядок и более, то, понятно, речь идет о новой реальности. Кредитные товарищества появились там, где их просто не было, причем не только в Азиатской России, но, скажем, и в Литве. Характерно, что правительство сотнями создавало кредитные кооперативы в Сибири и в Средней Азии для борьбы с последствиями неурожая 1911–1912 г.196 Эта активная кампания позволяет еще раз оценить не только потенциал, но и оперативность реакции власти на кризисные ситуации.
Больше всего кредитных кооперативов было в южной половине Европейской России, в степном и северно-черноземном районах, а также в западных губерниях, поскольку это касалось ссудо-сберегательных товариществ.
Отмечу, что Мировая война не прервала поступательного движения кооперации, и то, что можно назвать логикой развития кредитного дела оказалось нарушено войной куда меньше, чем можно было предположить.
Значение кредитной кооперации для русской деревни вполне обрисовывает таблица 11.
Таблица 11
Выдача ссуд кредитными кооперативами в 1906–1913 гг. (тыс. руб.)
Источник:Давыдов М. А. 20 лет до Великой войны… С. 705.
В историографии много и справедливо говорится о том, что ссуды, выдававшиеся правительством при землеустройстве и переселении, были относительно невелики; правительство и само постоянно сетовало на этот счет.
Землеустроительные комиссии за 1907–1915 гг. выдали ссуд и безвозвратных пособий на 34,3 млн. руб.,197 домообзаводственные и путевые ссуды переселенцам за 1906–1914 гг. составили 75,9 млн. руб.,198 а всего — 110,2 млн. руб.
Между тем только кредитные кооперативы за 1906–1913 гг. выдали крестьянам ссуд более чем на 2,5 млрд, руб., а исключая Прибалтийские и польские губернии, не участвовавшие в реформе, — 1,9 млрд, руб., т. е. в 17, 4 раза больше, причем львиная доля этой суммы попала к крестьянам.
Таким образом, кооперативы стали приводным ремнем Столыпинской аграрной реформы.
Эта сумма — 1,9 млрд. руб. вдвое превышает военный бюджет страны за 1913 г., в 4,5 раза стоимость «Большой Флотской программы», в 5,3 раза больше, чем затратило на землеустройство и переселение государство и земство (362,6 млн. руб., из которых земских средств 66,2 млн. руб.199), в 6,4 раза больше, чем стоила вся ввезенная в Россию за 1907–1913 гг. импортная сельхозтехника (301 млн. руб.200).
Однако, помимо кредитов, кооперация давала отечественному крестьянству и то, что не было у них воспитано предшествующей историей России и не измерялось деньгами, — чувство самостоятельности и чувство ответственности.
Для нашей темы важен вопрос — откуда кооперативы брали деньги?
Что касается начальных ассигнований правительства, то кооперативы быстро возвращали их. Перед войной займы правительства составляли менее 20 % их оборотных средств. А богатая маслодельческая кооперация зависела от них еще меньше201.
Основой пассивного баланса кооперативов были привлекаемые ими вклады из местных источников202. Здесь важную роль играли как экономические условия данного района, так и степень деловой «продвинутости» населения, понимание преимуществ вкладов под проценты перед «кубышкой».
И в этом плане на одном полюсе был Туркестан, на другом — Польша и Прибалтика. А между ними — целая градация переходов в уровне благосостояния, но прежде всего — в экономическом поведении203.
В сущности, кооперативы должны были брать нужные им средства из тех же местных источников, что и государственные сберегательные кассы, и это придавало вкладной операции определенную пикантность. Сберкассы самим фактом своего существования должны были затруднить их работу.
На 1 января 1905 г. в кассах кредитных и ссудо-сберегательных товариществ имелось 33,1 млн. руб., а в сберкассах — свыше 1 млрд. руб. У сберкасс перед кооперативами было несомненное преимущество в силу, во-первых, устоявшейся привычки к ним части населения, а во-вторых, ввиду того, что они отвечали перед вкладчиками всем государственным достоянием. Очень важно было и то, что избыточных денег у кооперативов поначалу было относительно немного и что они еще не завоевали у людей необходимый авторитет.
Существенный момент — население при появлении кредитного кооператива должно было не только освоиться с ним как с «фактом мироздания», но и убедиться в безопасности передачи ему своих излишков, а также в строгом соблюдении им тайны вкладов.
Очень часто крестьяне не хотели, чтобы соседи знали о наличии у них свободных средств. Это могло перевесить удобство территориальной близости кооператива.
О важности данного обстоятельства, говорил не слишком удачный опыт устройства сберегательных касс при волостных правлениях и слабое развитие вкладной операции в сословно-общественных кассах старого типа.
Весьма часто из «опасения податных требований» люди «без всяких иных видимых и объективных оснований помещают деньги не у себя в селе, а вне его и иногда довольно далеко»204.
Но если тайна вкладов соблюдалась, то кооперативы приобретали доверие населения. К тому же у них были «неубиваемые» козыри — более высокий процент по вкладам и отсутствие ограничений по его размерам.
В 1913 г. среднесложный процент по вкладам в кредитных товариществах «грубо» определялся в 6,5 %, а для ссудо-сберегательных товариществ — приблизительно в 6 %205. В то же время в сберегательных кассах по вкладам платили 4–3,6 %206 и там не принимали вклады свыше 1000 руб.
Поэтому, как мы увидим, кредитные кооперативы оттягивали и весьма успешно к себе часть средств, которая раньше шла преимущественно в сберегательные кассы.
С течением времени новые кооперативы начинают восприниматься населением как нечто уже знакомое, и «свободные местные средства идут к ним легче и скорее».
Для нашей темы важно то, что уже в 1908–1909 гг. в ряде местностей фиксируется избыточный прилив местных средств в кооперативы — факт довольно неожиданный в рамках традиционных представлений негативистской историографии о крестьянском благосостоянии.
Согласно Отчету за 1910–1911 гг., «случаи перегруженности отдельных товариществ вкладами в 1911–1912 г. стали более частыми. Так, например, в Воронежской губернии в 1909 г. избыток вкладов был отмечен в 4 кооперативах, а в 1911 г. — уже в 19-ти (от 10 до 43 тыс. руб.), хотя в большинстве товариществ это было спорадическое явление»207.
Другими словами, у многих крестьян были лишние деньги!
Объем ссудной операции расширялся вместе с ростом капиталов, и это не могло не оказывать благоприятного воздействия на экономику страны и жизнь населения, крестьян в первую очередь.
Средний размер ссуд по всем категориям колебался от 70 руб. (на покупку земли), 57 руб. (торговые ссуды) до 22 руб. (личные расходы), а в среднем равнялся примерно 38 руб.208
Почти 66 % всех выданных в 1913 г. ссуд пошли на нужды сельского хозяйства, 6,6 % — на ремесленное и кустарное производство, а 27,7 % — на торговые и на разные другие расходы (в том числе и личные).
Кредитные кооперативы все чаще и все активнее занимались торговым посредничеством. На правах мелкооптовых покупателей они приобретали для своих членов необходимые товары по пониженным ценам. Здесь на первом месте стояла сельхозтехника (если в 1909 г. на это ушло 400,4 тыс. руб., то в 1913 г. — 9,7 млн. руб.), затем семена трав и хлебов, сырье для ремесленного и кустарного производства, стройматериалы, корма для скота и т. д.
Благодаря посредничеству по закупке в обиход крестьян входили незнакомые им раньше орудия и машины, сырье и материалы производства, что повышало производительность труда.
Снабжение крестьян сельхозтехникой, спрос на которую неуклонно возрастал с началом реформы, шло также и на комиссионных началах, когда товарищества принимали товар на комиссию от земства и от частных фирм. Иногда кооперативы входили в соглашение с земскими сельскохозяйственными складами, и те отпускали сельхозтехнику по ордерам товариществ.209 При товариществах часто имелись прокатные станции.
Кооперативы ряда южных губерний, прежде всего, Харьковской, Херсонской и Бессарабской все шире практиковали совместный сбыт хлеба, хотя эта операция заведомо была более рискованной, чем закупочное посредничество. В 1912 г. сельскохозяйственной продукции было продано на 1,4 млн. руб., а в 1913 — на 2 млн. руб.
Практиковалась совместная аренда или покупка земли. Иногда товарищества выступали как организаторы промышленных предприятий — мельниц, кирпичных и черепичных заводов, различных мастерских и др.210.
Очень важно отметить, что число кооперативных товариществ, имевших чистую прибыль, колебалось в пределах 95–96 % их общего числа. За 1913 год ее получили 95,4 % кредитных (9098) и 95,5 % ссудо-сберегательных товариществ (3398). Средний размер чистой прибыли был относительно высок — 1150 руб. в первых и 1950 руб. во вторых.
Можно сколько угодно рассуждать о бедности новых кооперативов и недостаточности средней величины балансовых средств и займов, приходящихся на 1 члена с учетом средних потребностей крестьянского хозяйства, как это делает А. П. Корелин,211 однако я поставлю вопрос так — крестьяне выиграли или проиграли от бурного распространения кредитных кооперативов?
Кажется, ответ может быть только один.
Если за 1905 г. кредитные кооперативы выдали ссуд на 74,0 млн. руб. и сословные кредитные учреждения еще на 82,0 млн. руб.212, ав 1912 г. — соответственно 571,4 млн. руб. и 131,8 млн. руб.213 — это хорошо или плохо? Замечу, что и в годы войны остатки ссуд сократились незначительно.214
Ведь раньше деньги на насущные нужды крестьяне весьма часто брали у ростовщиков за «кабальные» проценты.
Повторюсь — помимо кредитов, кооперация приучала российских крестьян к таким фундаментальным вещам как чувство самостоятельности и чувство ответственности, далеко выходящим за рамки народнического патернализма.