– Да ну? – отзывается Маркус. – А почему не на члене?
– Когда ты нажрешься в щи, мы набьем тебе морду слона в паху. Будешь свой хобот тренировать, обещаю!
Финн заливается смехом, как больной. Боже. И за что мне достались такие друзья?
– Че набил-то? – спрашивает Маркус.
– Что и хотел. Огонь.
– Круто! – восклицает Финн. – Но слоник в паху был бы лучше.
– Заткнись, а.
Легонько ударяю Финна в пах, и тот вновь заливается смехом, как конь.
Мы идем дальше по коридору, огибая студентов, которые стоят и болтают.
– А где твоя секси-сестра? – спрашивает Финн.
Маркус тут же прищуривается.
– Че? У Теошки сеструха есть? – спрашивает он.
– О да! Такая секси!
– Она мне не сестра, – рычу парням, вырываясь вперед.
– Сводная, – уточняет Финн. – Мы тут гуляли недавно втроем…
– Подожди, подожди, – останавливает его Маркус.
Я тоже притормаживаю.
– У Тео теперь есть сводная?
– Ага. Прикинь! В его-то возрасте!
– Ну дела!
– А вас не смущает, что я тут? – спрашиваю, разводя руками, и смотрю на друзей.
Маркус и Финн усмехаются.
– Да ладно тебе, чего ты кипятишься? Она же твоя сводная!
– Сводная сводной рознь, – отвечаю Финну. – Батя мне башку оторвет, если с нее хоть волосок упадет.
– Ой, да брось. Я уверен, что она сама не прочь развлечься! – мурлычет Финн и вновь ударяет меня по плечу.
– Ай, scheisskerl! – восклицаю я. – Хватит меня бить!
– Прости-прости, – отзывается Финн.
Я понимаю, что забыл сигареты в своем шкафчике. Те, что курит Финн, я не люблю. Очень противный табак. А Маркус вот не курит. Молодец! Но пьет как не в себя.
– Я за сигами, – говорю им и поворачиваю в коридор налево.
– Давай. Мы на парковке будем! – говорит Маркус и, развернувшись, продолжает что-то обсуждать с Финном.
Конечно! Как же! Будете вы на парковке ждать!
Коридор соединяет два корпуса, хотя по виду этого не скажешь. Особенно если смотреть на здание с улицы. Во втором корпусе сейчас меньше студентов, потому что многие пошли в столовую или в кафешку около института.
Насвистываю любимую песню Бет Харт «Bad Woman Blu». Не попадаю в такт, но мне насрать. Главное, что мне нравится, а остальное… Да кому оно важно?
Заворачиваю к шкафчикам и замираю.
Лия.
Сердце рвется бешеной птицей из груди. Злость подступает к горлу.
Ганс пригвоздил ее к шкафчикам и что-то пытается вынюхать. Лия прижимает к себе сумку с учебниками, не зная, куда деться. Естественно, ведь он шире моей сводной в два раза. Такая грозовая придурковатая туча, нависшая над алым цветком.
– Ну чего ты ломаешься? – спрашивает он и, подняв руку, дотрагивается до щеки Лии.
Сам того не понимая, в два счета оказываюсь около Лии. Цепкой хваткой беру за руку Ганса и отвожу ее в сторону. Этот свинорылый пялится на меня так, будто я мамаша, поймавшая его за дрочкой. Что ж. Зрелище не очень впечатляющее.
– Руки убрал от нее, – говорю так холодно, что аж самого передергивает от собственного тона.
Ганс лыбится.
– А то что?
– А вот что!
Ничего не говоря больше, свободной рукой вмазываю этому свину меж глаз. Ганс шатается, потеряв координацию. Я стою неподвижно в ожидании ответного удара. Я уже говорил, что он дерется как девчонка? Скажу еще раз. Ганс дерется как девчонка, поэтому старается всегда ходить со своей шавкой Джердом. Но сейчас Джерда нет.
Перевожу взгляд на сводную, которая стоит с открытым ртом. Она, по всей видимости, не ожидала, что я врежу этому scheisskerl, но, если быть честным, я и сам не ожидал от себя такого.
– Verdammte scheisse! (Гребаное дерьмо!) – восклицает Ганс, подняв голову.
Из его ноздри вытекает тонкая струйка багровой крови.
– Я же велел тебе убрать руки от нее, – шиплю на него, стараясь сохранять самообладание.
Беру за руку Лию и отвожу ее за свою спину. Сводная жмется ко мне в испуге.
Ганс харкает на пол. Я пытаюсь предугадать его дальнейший шаг, потому что от этого выродка не знаешь, чего ожидать. Он слишком непредсказуем.
– Че ты так печешься о ней, а?
Я молчу, прикусив кончик языка. Вмазать один раз – более чем достаточно для Ганса. Но почему-то этот свинорылый не унимается.
Думаете, это первая наша драка? О нет, далеко не первая.
– Тебя это не касается, – рычу на него.
Лия сжимает мою руку сильнее.
– Тео, пойдем, – шепчет она мне на ухо.
И это правильное решение.
– Еще раз увижу тебя около Лии…
– Тогда что? – провоцирует меня свинорылый. – А? Еще раз ударишь за то, что я просто мило побеседовал с ней?
Я ничего не отвечаю. Резко разворачиваюсь и волочу Лию за собой, подальше от этого мудака.
Но не успеваю свернуть за угол, как он набрасывается на меня сзади. Его хватка настолько сильна, что мне сложно дышать. Лия оглушительно кричит. Мы с Гансом падаем на пол. Он чем-то ударяет меня по лицу. Пронизывающая боль стреляет в висок, отчего я на долю секунды морщусь. Следом принимаю еще один удар в нос. Что-то металлическое прикасается к моей коже. Я быстро определяю, что это кастет. Вновь острая боль расходится жгучими импульсами по всему лицу, оно немеет. В висках стреляет так громко, что я едва могу сконцентрироваться.
Но новый пронзительный крик сводной приводит меня в чувство. Ощущаю на губах вкус железа. Все как в замедленной съемке. Искривленное злобное лицо Ганса, а рядом – его замахнувшаяся рука с кастетом. Если я не сконцентрируюсь, то потеряю сознание. Третьего удара я не вынесу. Поэтому, собрав всю волю в кулак, резким движением руки даю Гансу прямо в кадык. Тот начинает кашлять. Беру его в удушение, переворачиваю на спину и одним ударом отправляю в отключку.
Тяжело дышать. Боль острой стрелой продолжает пульсировать в носу. В глазах двоится. Горький сгусток адреналина перекрывает дыхание. В ушах звенит так громко, что я слышу бешеный ритм своего сердца. Кровь капает из носа медленными каплями на Ганса.
Кто-то присаживается рядом со мной и кладет руку на плечо. Поворачиваю голову. Это Лия… Что-то мне говорит, но я не слышу. Все звуки приглушены, будто бы я в вакууме. Лия трясет меня за плечо, продолжая что-то говорить. Моргаю несколько раз, словно мне это поможет. Ни хрена это не поможет!
В коридоре появляются другие студенты. Кажется, они в ужасе от произошедшего.
Постепенно ко мне возвращается слух. И вот, я уже слышу приятный голос Лии…
– Тео! Тео, ты меня слышишь?
Морщусь от оглушительной боли. Пытаюсь встать, но меня ведет. Лия помогает мне опереться на себя.
С конца коридора доносится грозный голос охранника. Он идет к нам. За ним следует декан, который с ужасом в глазах смотрит на эту картину. Это рослый мужчина лет сорока пяти, в коричневом костюме. Его черные волосы успела тронуть седина.
– Теодор! – восклицает он, подойдя ближе. – Что произошло?
Охранник нащупывает пульс у Ганса и одобрительно кивает, мол, с ним все в порядке.
– Я… – начинаю говорить.
Но Лия перебивает меня.
– Ганс напал на Теодора, – говорит она по-немецки, да так чисто, что не скажешь, что она из России. – Словно с цепи сорвался!
Декан недоверчиво смотрит вначале на испуганную Лию, потом на меня.
По правде говоря, все у меня перед глазами двоится. И мне от этого становится смешно. Адреналин спадает на нет, и мои мышцы расслабляются.
– В медицинский кабинет его! – распоряжается декан, сказав это Лии. – И вызовите «скорую»!
Лия пытается меня вести, повесив на плечо мой рюкзак. Мне не хочется ее обременять, потому что… выглядит не по-мужски, когда девушка тащит парня. Но выбора, как я понимаю, у меня нет. Сводная не знает, где находится медкабинет. Но старается держаться невозмутимо. Останавливается на развилке, мешкает. Я указываю ей в ту сторону, куда нам нужно идти, и Лия ведет меня. Мы собираем взгляды всех студентов, которые нам встречаются.
– Зачем ты ударил его? – спрашивает она шепотом.
– В следующий раз я позволю ему тебя изнасиловать, – шиплю в ответ.
Лия лишь цокает языком.
Хоть бы спасибо сказала!
Глава 11Лия
До сих пор сердце бьется бешеной птицей в груди. Когда я привожу Тео в медицинский кабинет, меня выставляют, говоря, чтобы я шла на следующую пару, и практически закрывают перед моим носом дверь. Я еще долго стою, не понимая, что делать дальше. Оглядываюсь, смотрю по сторонам, потому что чувствую, что что-то не так. Словно какая-то черная полоса в жизни настигла меня и не дает теперь дышать полной грудью.
На следующей паре я знакомлюсь с девочкой по имени Мария-Луиза Шульц. Это стройная черноволосая девушка с зелеными, как весенняя трава, глазами. Я больше чем уверена, что если бы не свободное место рядом с ней за партой, если бы не ручка, которой не оказалось у Марии-Луизы, и я ей вежливо не одолжила свою, то разговор бы и не завязался. Впрочем, я рада, что могу хоть с кем-то поговорить. Кстати, Мария знает русский.
В нашей группе вообще много русскоговорящих студентов. Одни, как и я, по обмену, другие просто переехали сюда учиться. Третьи имеют русские корни, а четвертые, чтобы не отставать, самостоятельно учат русский язык.
Мария-Луиза показывает мне университет и рассказывает, где что находится, кому лучше не попадаться на глаза, с кем из преподавателей можно поговорить по душам. Эта информация оказывается полезной.
– А ты сестра Тео? – спрашивает она, выгнув бровь, когда мы сидим на лужайке, поедая вкусные яблоки из университетской столовой.
– Откуда знаешь?
– Я дружу с его другом Маркусом, – говорит она, откусив яблоко. – Чувак он прикольный, но тупенький.
– Так ты в их компании?
Мария-Луиза хороша собой. Она красива, язык подвешен. Одевается стильно и, как мне кажется, знает обо всех все. Ее отец родом из России. Мария-Луиза переехала сюда, будучи ребенком, выросла, настрадалась в средней школе – и вот она в Мюнхенском университете.