– Видела…
Мария-Луиза склоняется ко мне ближе и шепчет:
– Поверь, тусовка должна быть огонь!
– А… кто устраивает?
– Финн! – восклицает она, отстранившись. – Его родаки уезжают в командировку, поэтому он решил закатить большую вечеринку!
– Понятно…
Беру еще одну маленькую морковку и, откусив, медленно жую. Тусовка у Финна… Интересно.
– Ну так что, идешь?
Задумчиво прожевываю морковку и, облизав губы, отвечаю:
– Меня никто не приглашал.
– Ну я тебя приглашаю! – задорно восклицает девушка, подмигнув.
– А Финн не будет против?
– О-о-о нет! Финну ты нравишься. Он даже злится на то, что ты живешь под одной крышей с Теодором.
– Он мой будущий сводный брат, – роняю я.
А потом застываю. Картинка яркой вспышкой мелькает перед глазами. Утро. Машина. Я и Теодор… Он был настолько близко, что от воспоминаний по коже проходит холодок.
– Вот потому Финн и бесится, что Теодор не хочет, чтобы ты с кем-либо общалась, кроме него.
Удивляюсь тому, что только что сказала Мария.
– Что?
Девушка мешкает. На ее лице застывает смущение.
– Я проболталась, да?
Щурю глаза, строго смотря на нее.
– Ни с кем, кроме него?..
– Теодор убежден, что ты ходячая катастрофа. Да и его батя вечно ворчит, чтобы он приглядывал за тобой, – пожимает плечами подруга. – Но Теодор не может просто приглядывать. Ему легче не подпускать к тебе никого, чем быть нянькой.
– Нянькой? – вновь переспрашиваю я.
– Да, нянькой!
С минуту мы молчим. Я смотрю в глаза Марии-Луизе, а она смотрит на меня.
– Хорошо, – выдавливаю я, – я приду на вечеринку.
– Das klingt großartig! (Звучит здорово!) – восклицает подруга и, крепко обняв меня, добавляет: – Значит, увидимся на вечеринке!
– А когда она будет-то?
– Ой, точно! В эту пятницу!
– То есть… через три дня? – удивленно выгибаю бровь.
– А сегодня не пятница?
– Не-а…
– Значит, увидимся на вечеринке через три дня!
И, больше ничего не сказав, Мария-Луиза уходит прочь, оставив меня наедине с перекусом из сладкой морковки. М-да уж. Жизнь моя прямо приобретает новые краски.
Задумываюсь над тем, что сказала девушка: «Теодор не хочет, чтобы ты с кем-либо общалась, кроме него». Прокручиваю ее слова в голове, но никак не могу найти объяснение этой фразе. Во мне бушуют сомнения, так ли это.
Доедая морковку и витая в своих тяжелых мыслях, краем глаза замечаю Ганса и его друга. Мгновенно, практически не понимая, что делаю, я залезаю под стол, чтобы они меня не заметили. Нет, я не боюсь Ганса. Мне просто неприятно находиться с ним рядом, тем более после того случая. Он выглядит достаточно бодро, если не учитывать огромные синяки на лице. По всей видимости, он пришел к декану, никак не на пары. Выглядывая из-под стола, провожаю огромную спину взглядом и, как только громила скрывается из виду, тяжело выдыхаю. Пронесло.
Скоро начнется последняя пара, а после мне нужно будет как-то доехать до дома. Мария вряд ли меня подвезет, а друзья Теодора сегодня не попадались мне на глаза. Тихонько вздыхаю от безысходности и, поднявшись со скамьи, убираю за собой мусор, а после следую на пару.
Сейчас большой перерыв. Многие вышли на лужайку, чтобы подышать свежим воздухом. Кто-то направился в зону отдыха, которая располагается в небольшом внутреннем дворике с огромными ветровыми окнами. Кто-то и вовсе пошел в ближайшую кафешку. У многих, помимо этого, есть окошки, но вот моей группе не повезло.
Я до сих пор ни с кем еще толком не общаюсь – не было времени познакомиться, да и косые взгляды в свою сторону я собираю ежедневно. Это все заставляет меня чувствовать себя чужачкой, с которой никто не хочет разговаривать. Немного грустно, потому что не так я представляла учебу за границей, но что есть, того не отнять.
Возле кабинета топчутся студенты. Староста пытается всех перекричать, но получается у нее это очень плохо. Ее зовут Нинель, и она афроамериканка, однако уже не первое поколение ее семьи живет в Германии. Она кричит группе:
– Нет, мы никуда не пойдем, пока декан не скажет, что делать!
Какая-то девочка восклицает из толпы:
– Но он же заболел! Видишь объявление?
– Должна быть замена! – настаивала Нинель на своем. – Мы не можем уйти!
– Да ладно тебе, Нинель, – говорят кучерявый парень с зелеными глазами, закинув рюкзак за спину. – Отметишь, что мы были, сложно, что ли?
– Нет, так не пойдет, – тараторит Нинель так, что мне приходится вслушиваться в ее речь. – Мы будем ждать, пока…
Приходит декан. Мужчина стремительно идет к нашей группе и, остановившись около нее, громко заявляет, что пары не будет. Кто-то расходится сразу же, кто-то что-то спрашивает у декана, и он отвечает с милой улыбкой. Я сжимаю губы в тонкую ниточку, и…
На горизонте появляется Ганс. Машинально разворачиваюсь спиной и иду на выход. Очень боюсь, что он меня заметит, но, полагаю, с такого расстояния мало что можно увидеть.
Ускоряю шаг и вытаскиваю телефон. Пока спускаюсь по лестнице, терзаю себя сомнениями. Позвонить ли Теодору, чтобы он меня забрал? Мы же не договаривались, что он за мной заедет. Отвезти – да, но забрать… Эти размышления въедаются в мой разум, мешая и отвлекая от всего, что происходит вокруг. Не замечаю, как выхожу на улицу и вдыхаю прохладный аромат весеннего ветерка. Остановившись, продолжаю крепко сжимать телефон в руке, по-прежнему не решаясь позвонить Теодору. Тяжело вздыхаю, ища силы в себе позвонить сводному. Но не нахожу.
– Прохлаждаешься?
Басистый голос возвращает меня на землю. Я медленно разворачиваюсь и вижу, что передо мной стоит Ганс. Мы смотрим друг другу в глаза.
– Я тут учусь, – спокойно говорю ему, а у самой сердце в пятки убегает.
– Точно, – усмехается парень, выдавливая ехидную улыбку. – Твой братец отшиб мне мозги, ты в курсе?
Сглатываю тягучую слюну. Дрожь появляется в моих коленях, заставляя ноги каменеть.
– А я всего лишь хотел с тобой поболтать. Разве из-за этого бьют? – продолжает Ганс и делает два шага ко мне.
Его шаги огромные, надо мной теперь словно нависает грозовая туча. Замираю, как хамелеон на ветке, пытаясь каким-то образом слиться с обстановкой, чтобы Ганс потерял меня из виду. Взгляд его наполнен ненавистью и грубостью. Это отчетливо просматривается в радужке его глаз. Он склоняется ко мне, отчего я машинально подаюсь назад.
– Или же… он тебе не брат, а?
– Он мой сводный брат, – пытаюсь отвечать твердо, но мой голос дрожит. – Что тебе нужно, Ганс?
– Ничего такого, – лыбится тот. – Просто хочу с тобой погулять.
– Мне некогда.
Больше не проронив ни слова, я разворачиваюсь и иду на выход. Ноги несут меня быстрее, чем когда-либо, и вскоре я перехожу на бег.
Однако чья-то сильная рука все же дергает меня за локоть. В ужасе разворачиваюсь и вижу, что меня остановил Ганс.
– Я с тобой еще не договорил, куколка, – говорит он, практически шипя, как самая подлая змея.
– Отпусти по-хорошему, – говорю ему.
Но Ганс лишь сильнее сжимает мой локоть. Морщусь от тупой боли, которая проскальзывает импульсами по моим нервам. Страх прокрадывается в каждую клеточку моего тела, однако стараюсь успокоить себя тем, что в стенах университета Ганс вряд ли что-то учудит.
Он куда-то меня тащит, а затем останавливается в безлюдной рекреации и припирает меня к стене. Я задерживаю дыхание.
– Думаю, что мы не поняли друг друга, – шипит он мне в лицо. – Ты очень красивая девушка.
Шумно дышу. Сейчас, когда Тео находится дома, понимаю, что я в опасности. Что мне очень нужны его твердое плечо и орлиный глаз. Но, думаю, ничего плохого не случится, нужно просто дотерпеть до того момента, когда этой свинье станет неинтересно.
– И я думаю, – продолжает Ганс, проводя тыльной стороной по моей щеке, отчего мне становится противно и я машинально жмурюсь, – что ты согласишься со мной прогуляться.
Мое дыхание – рваное, шумное. Еще какое-то мгновение, и я задохнусь от нарастающего страха. Сердце пропускает один удар, когда Ганс еще ближе склоняется ко мне. Машинально отворачиваю голову, набирая побольше воздуха в легкие.
Ганс, славу богу, не совсем тупоголовый. А быть может, ему просто нравится видеть страх в глазах тех, кто слабее, за счет чего он самоутверждается. Поэтому в следующее мгновение Ганс отстраняется от меня и, послав воздушный поцелуй, добавляет:
– Подумай об этом, крошка!
Провожаю его взглядом до тех пор, пока он не скрывается из виду, и только потом шумно выдыхаю. Как назло, за все это время никто не прошел мимо. Ни единой души не было рядом, кто мог бы помочь мне. Сердце вот-вот проломит ребра и выпрыгнет из груди. Стараюсь хоть как-то успокоить себя, думая о хорошем. Однако перед глазами только образ Ганса и его устрашающий взгляд.
Направляюсь в противоположную сторону. На углу встречаю Марию-Луизу.
– Ой, Лэа! – восклицает она, произнеся мое имя немного… странно. – Ты меня напугала!
– Прости.
Девушка внимательно оглядывает меня.
– С тобой все в порядке?
– Да, – отвечаю ей на выдохе. – Все в порядке.
– Точно?
Сглатываю тягучую слюну.
К Марии-Луизе подходит Финн, лучезарно улыбаясь.
– Привет, – произносит он, оглядывая меня пронизывающим до костей взглядом.
– Привет, – сухо отвечаю.
– Я не помешал?
– Нет, дурень, – говорит Мария-Луиза, – ты же шел за мной!
– Ничего подобного, – отвечает тот и поправляет свою шевелюру.
На Финне белая рубашка, расстегнутая на две пуговицы, из-за чего оголено накачанное тело. На плече кожаная мужская сумка. Узкие светлые джинсы и зеленые найки.
– Я не виноват в том, что ты шла передо мной.
– Scheisskerl! – шипит девушка.
– Не ругайся, – тараторит Финн, – еще не выросла.
Мария-Луиза замахивается и дает Финну подзатыльник. Тот дергается и сразу же чешет его.
– Ай! А драться-то зачем?
– Я пойду, ребят, – говорю им.