— Нет, все в порядке. Но у меня действительно полно работы. Давай уже объясни, что ты хочешь…
Не договорив, я вопросительно подняла бровь.
Кажется, до него дошло.
— Понятно. Извини. Просто оказался поблизости и решил: дай заскочу на минутку повидаться.
— Мэтт, — вкрадчиво, как капризному ребенку, объясняла я, — ты тут каждый день поблизости. Студия находится в конце квартала. А мы с тобой не так уж хорошо знакомы. С чего ты вдруг решил повидаться?
— Ну, не только повидаться…
На секунду он нахмурился, а потом вновь ослепил меня своей невозможной улыбкой. Еще немного, и моя броня расплавится в ее лучах. Главное, чтобы Мэтт не заметил.
— В каком смысле? — спросила я как можно невозмутимее.
Мэтт, пожав плечами, вытянул длинные ноги и откинулся на спинку кресла.
— Ладно, раз уж ты настаиваешь, перехожу к делу. Я тут подумал: может, ты согласишься рассказать о своей работе?
— О работе? — недоверчиво переспросила я, совершенно не понимая, чего он хочет.
— Ну да. Меня вроде как раскручивают. В этом сезоне сцен с моим участием предполагается больше.
— Поздравляю, — ответила я, по-прежнему недоумевая, какое это имеет отношение ко мне.
— Спасибо, — улыбнулся Мэтт. — Вот я и подумал, может, ты меня выручишь? Сейчас я играю адвоката, но в суде я по роли практически не появляюсь. А в следующем сезоне по сценарию придется выступать в суде. И я не уверен, что справлюсь, если меня не поднатаскать. — Он поглядел на меня почти умоляюще. — Помоги, ты мне нужна.
Я откашлялась, пытаясь не придавать значения его последним словам — ничего такого в них нет, я нужна ему только для того, чтобы помочь с ролью. И все равно трудно взять себя в руки, когда потрясающе красивый мужчина смотрит тебе в глаза и говорит, что ты ему нужна. Тем более если этот потрясающе красивый мужчина воспринимает тебя как нормальную женщину, а не тупую блондинку. Но тогда получается, что в его просьбе нет ни грамма флирта, он действительно пришел по делу.
— Мэтт… — Я запнулась, потом продолжила, стараясь говорить как можно спокойнее: — Я, конечно, польщена, что ты обратился ко мне, но я все-таки патентный поверенный. А тебе нужно сыграть адвоката по уголовным делам. И в суде я бываю редко.
Мэтт кивнул.
— Я в курсе. Но ты закончила юридический. Тебе известно, как ведутся уголовные дела. И я знаю, что первый год после выпуска ты работала адвокатом.
Я изумленно посмотрела на него.
— А ты откуда знаешь?
— Эмми рассказывала.
— Ты спрашивал ее?
Опять щеки заполыхали, оставалось только надеяться, что Мэтт не заметит.
Он, кивнув, пожал плечами.
— Ну да, полюбопытствовал. Так как, ты мне поможешь?
Я пристально посмотрела на него.
— Я понятия не имею, чего ты от меня ожидаешь, — наконец ответила я.
По правде говоря, не представляю, как бы мне удалось ему отказать.
— Ничего особенного, — заверил он. — Я загляну на неделе и буду тебя расспрашивать. Покопаюсь, скажем так, в твоей памяти — термины всякие, заключительная речь, поведение в суде и все в таком роде.
Я недоверчиво посмотрела на него. Он, похоже, понял мои сомнения по-своему.
— Не беспокойся, почасовую оплату гарантирую.
— Нет-нет, не дури, — замахала я руками. И, секунду подумав, согласилась: — Ладно, Мэтт, не знаю уж, как это тебе поможет, но если ты на этой неделе заглянешь ко мне в обеденный перерыв, я постараюсь ответить на все твои вопросы. Идет?
Он радостно кивнул.
— Спасибо огромное, Харпер. Мне это правда очень поможет.
Я откинулась в кресле и улыбнулась в ответ.
— Не благодари раньше времени, — рассеянно вертя в пальцах шариковую ручку, возразила я. — Еще неизвестно, выйдет ли из нашей беседы какой-нибудь толк.
— Выйдет, я уверен, — убежденно заявил Мэтт.
Я вызвала Молли, чтобы она сказала, есть ли какой-нибудь день, когда у меня не назначен бизнес-ланч. По графику выходило, что есть окно в четверг, так что мы с Мэттом договорились встретиться через два дня.
— Вот и замечательно! — обрадованно заключил он и, встав, протянул на прощание руку — надо же, как все официально. Тем не менее в ответ я твердо пожала его руку, как мы всегда прощались с клиентами. Мэтт поглядел мне в глаза и широко улыбнулся. Сердце предательски дрогнуло. — Увидимся в четверг за ланчем!
— До четверга, — пробормотала я, провожая его взглядом.
Со спины он тоже смотрелся красиво. Впрочем, какое мне дело? Правда же?
К концу рабочего дня я успела разобраться с документацией и встретиться с постоянным клиентом — Ларри Бондом, директором по развитию «Фишер фармасьютикалз», небольшой фармацевтической компании, с которой я уже долго сотрудничала в качестве патентного поверенного. Исследовательский отдел у них работал как часы. Только в этом году я получила для них патенты на два новых средства от экземы и противозачаточный пластырь с низким содержанием прогестерона. А сегодня мы обсуждали новое болеутоляющее. Ларри хотел заранее заняться патентной документацией, поэтому мы до вечера корпели над бумагами и заявлениями. И пока мы так и сяк вертели цифры и статистические данные, меня не покидала мысль, как же мало в моей работе внешнего блеска. Мэтта Джеймса ждет глубочайшее разочарование, когда он узнает, что приукрасить роль защитника в суде Патрика Карра, блестящего адвоката, ему будет нечем. Я, наверное, самый скучный юрист Манхэттена. Нет, мне моя работа нравится, но для телесериала она недостаточно увлекательна.
Закрутившись на работе и безуспешно пытаясь выкинуть из головы мысли о неожиданном визите Мэтта, я совсем забыла, что операция «Блондинка» близится к завершению. Осталось совсем немного, а я так и не выяснила ничего нового — только горькую истину, о которой знала и до этого: большинство мужчин предпочитают преданно хлопающих ресницами глупышек.
Вечером, получив хотя бы до завтра передышку от операции «Блондинка», я переоделась в мягкий трикотажный спортивный костюм и устроилась на диване с кипой документов. И тут в дверь постучали. Я, нахмурившись, бросила взгляд на часы. Без пятнадцати десять. У нас сегодня что, государственный праздник, День незапланированных посещений Харпер Робертс? Сначала Мэтт Джеймс, теперь еще кого-то нелегкая принесла…
Со вздохом я отложила ворох бумаг на кушетку, прошлепала к двери и, моргая от яркого света ламп, не сразу узнала постучавшегося ко мне человека. На нем были темные джинсы и рубашка с отложным воротником, рыжие волосы аккуратно зачесаны назад.
— Что вы здесь делаете? — выпалила я, позабыв от удивления о хороших манерах.
— Хорошо же вы встречаете того, кто на днях примчался к вам на помощь с охапкой полотенец! — заметил Шон О'Салливан, тот самый мастер-сантехник, который в субботу приходил чинить мой унитаз.
— Ой, мамочки! — Я в отчаянии хлопнула себя по лбу. — Какая же я дура! Полотенца! Я ведь обещала, что буду дома, чтобы вы могли их забрать! Еще вчера, да? Простите меня, пожалуйста!
— Ничего страшного, — улыбнулся он. — Слыхали бы вы, что я наплел своему другу, хозяину квартиры, про эти полотенца!
— Простите, — повторила я, ужасаясь собственной рассеянности. Полотенца-то я постирать успела. Но потом закрутилась в водовороте свиданий и думать забыла про благородного мастера. — Позвонили бы мне, и я бы их сама занесла.
— Я не знаю телефона. — Шон пожал плечами. — Только адрес. А сейчас вот возвращался домой из бара, дай, думаю, зайду, все равно по пути.
— С девушкой встречались? — вырвалось у меня.
В ужасе я припечатала ладонью собственный рот. Что на меня нашло, привязалась к парню!.. Конечно, он явился такой приглаженный, да еще мой нос уловил легкий аромат одеколона, вот я и подумала, что он был на свидании. И что, это дает мне право лезть в его жизнь?
Но он, кажется, не рассердился, смеется.
— Вообще-то, да. Только ничего у нас не вышло.
— Не вышло? — невольно переспросила я.
— Не-а, — покачал головой Шон. — Какая-то она пустомеля оказалась.
— Пустомеля? — улыбнулась я.
Надо же, редкое словцо подобрал.
Шон с серьезным видом кивнул.
— Не шибко умная, если вы понимаете, о чем я.
Он прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.
— А мне казалось, мужчинам как раз такие нравятся, — обиженно протянула я, ощутив болезненный укол при воспоминании о последних четырех неудавшихся встречах.
— Да нет, — нахмурился он, недоуменно глядя на меня. — Вам это что, какой-нибудь приятель сказанул?
Я вздохнула, покачав головой.
— Сама вычислила, у меня богатый опыт неудавшихся отношений.
— Может, вы просто не с теми встречались? — улыбнулся Шон своей ободряющей улыбкой, и его синие глаза заискрились смехом.
Я нахмурилась.
— В каком смысле? — спросила я после секундного раздумья, обижаться или не стоит.
— Я не хотел сказать ничего такого. — Он оторвался от двери и смущенно отступил на шаг. — Просто такая замечательная женщина, как вы, должна встретить интересного мужчину, который будет вас ценить.
— Вашими бы устами… — проворчала я. Почему-то я без всякой видимой причины слегка на него злилась. — Сейчас, подождите, я принесу ваши полотенца. Еще раз прошу меня простить. Что я могу сделать, чтобы загладить вину?
— Пригласите меня зайти на минутку, и мы не будем торчать на пороге, — улыбнулся Шон.
Я помолчала, потом улыбнулась в ответ.
— Да, конечно, заходите, я сейчас принесу.
Шон, кивнув, перешагнул порог и остался ждать в прихожей, пока я ходила в спальню за полотенцами, сложенными стопкой после стирки. В мыслях у меня все еще крутились его слова о том, что я встречаюсь не с теми, и, вернувшись в прихожую с угрожающе высокой стопкой полотенец, я с головой ушла в раздумья. Полотенца я плюхнула на стойку в прихожей.
— Ну вот, как новенькие. Еще раз спасибо, вы меня тогда очень выручили.
— А как иначе? — подмигнул Шон. — Не оставлять же вас мокнуть в болоте.