либеральная демократия не предполагает ни тормозов, ни заднего хода. Она стремится к полному и окончательному «освобождению». Поэтому за «освобождением» большинства последовало «освобождение» всевозможных меньшинств (сопровождающееся академическими рассуждениями даля и пр. О том, что для демократии-де на самом деле важно не мнение большинства, а консенсус меньшинств). Поэтому либеральные демократии «демократизуются». Поэтому либеральная демократия «экспортируется», причем порой во вред странам-«экспортерам» (не говоря уже об «импортерах»). Здравомыслящие либералы вроде Закарии призывают остановиться, но остановиться никто не сможет. Мы наблюдаем не девиацию либерально-демократического «прогресса», а его кульминацию.
5.4. Многие незападные государства копировали и копируют западные модели либерально-демократической олигархии с той или иной степенью успешности. Но хорошо известны и примеры частичного «опубличивания» и даже легализации олигархий как при копировании, так и при выстраивании альтернативных демократических и недемократических моделей. Имеется в виду, в частности, официальное либо неофициальное закрепление особой роли правящей партии или партии власти и партийного руководства – СССР, Китай с 1949 г., Мексика в 1938 – 2000 гг.[364](партократия, на определенном этапе неизбежно трансформирующаяся в партийную бюрократию, партбюрократию, – когда партия срастается с государственным аппаратом)[365], религиозно-политических лидеров – Иран (теократия), генералитета – Япония в 1900 – 1945 гг., Турция с основания республики Мустафой Кемалем в 1923 г. по 2000-е гг., Аргентина, Бразилия, Чили в разные периоды своей истории в XX в. (стратократия[366]). Чаще всего демократический элемент в незападных странах «уравновешивается» автократическим, то есть олигархии дополняются и «маскируются» не только демократией, но и автократией, либо демократический элемент присутствует в минимальном объеме или вовсе отсутствует, то есть внешне олигархия предстает личной диктатурой. Хотя и сам Запад в XX в. знал олигархии и демократическо-автократические (упоминавшийся деголлевский режим), и автократические (режимы в Италии при Бенито Муссолини в 1926 – 1943 гг., в Австрии при Энгельберте Дольфусе и Курте фон Шушниге в 1933 – 1938 гг., в Португалии при Антониу ди Оливейре Салазаре в 1933 – 1968 гг., в Испании при Франсиско Франко Баа-монде в 1939 – 1975 гг.).
5.5. Олигархии (и, следовательно, политические режимы) можно и нужно делить также на соревновательные и консенсусные.
Соревновательная олигархия организована на конкурентных началах, олигархи и олигархические коалиции, претенденты на олигархический статус публично соперничают напрямую или опосредованно через партийные, медийные, общественные институты. При консенсусной олигархии политическая конкуренция существенно ограничена, подчас вплоть до ее полной непубличности – из соображений сохранения политической стабильности и т. п. Соревновательная олигархия, конечно, не только не исключает, но, напротив, востребует свой консенсус. Как минимум консенсус о «правилах игры». Другое дело, что они не всегда оказываются адекватными и не всегда соблюдаются. И у такого консенсуса нет реального гаранта. Приходится полагаться на традиции, обычаи и право. Иногда их более чем достаточно, иногда нет, все зависит от политической культуры и конкретной конъюнктуры. В свою очередь при консенсусной олигархии, как сказано, конкуренция ограничена. Но не отменена. Конкуренция неотменяема в принципе, поскольку имманентна человеческой природе. Сущностное различие здесь не в наличии или отсутствии конкуренции либо консенсуса. При соревновательной олигархии конкуренция рассматривается как благо, как основа и как фактор развития. А при консенсусной – как «неизбежное зло», как то, что надлежит сдерживать или секвестировать.
Соревновательная олигархия при ее совмещении с либеральной демократией предполагает достаточно регулярную ротацию ядерных и периферийных участников олигархата посредством выборов, создает довольно многочисленные социальные лифты для желающих приобщиться к элите, войти в олигархат. При таком совмещении обеспечивается доступ во власть более многочисленного числа людей и групп, нежели при совмещении соревновательной олигархии и любой другой разновидности демократии. Но это никак нельзя считать безусловным благом.
Ограничение конкуренции при консенсусной олигархии гарантируется и поддерживается правителем-автократом (соправителями-автократами), выступающим верховным источником политической воли, устанавливающим «правила игры» и обеспечивающим их соблюдение. Возможен и вариант, при котором олигархат не позволяет появиться сильному правителю и при этом, стремясь консервировать статус-кво, самоограничивает себя, ограничивает возможности претендовать на олигархический статус.
Когда правитель-автократ навязывает себя либо устанавливает свой консенсус принуждением[367] и / или поддерживает его репрессиями, следует говорить о диктатуре. Такие случаи, однако, в наши дни редки. Режимы Сапармурата Ниязова (туркмения, 1991 – 2006 гг.) или Теодоро Обианга Нгемы Мбасого (Экваториальная Гвинея, с 1979 г.) – прецеденты по-своему уникальные. Вообще же к диктатурам относятся все консенсусные режимы, систематически применяющие насилие («неавтократические» партийные диктатуры типа большевистской и т. д.).[368]
Соревновательной бывает олигархия демократическая или демократическо-автократическая. Но не только. В Великобритании в XVII—XIX вв. функционировала идеальная соревновательная олигархия, то есть не демократическая и не автократическая (структура олигархата – аристократическая, затем аристократическо-плутократическая). Консенсусной же бывает олигархия и идеальная, и автократическая, и демократическая, и демократическо-автократическая. Примеры первого – «постфеодальные» аристократические режимы в арабских petrostates, военные режимы в Греции в 1967 – 1974 гг. при «черных полковниках»[369], в Аргентине в 1976 – 1983 гг., в Бразилии в 1964 – 1985 гг., лютая партийная диктатура «красных кхмеров» в Камбодже в 1975 – 1979 гг. И т. п. Примеры второго – режимы в Парагвае при альфредо стресснере Ма-тиауде в 1954 – 1989 гг., в Индонезии при Ахмеде Сукарно в 1959 – 1966 гг. И Мухаммеде Cухарто в 1966 – 1998 гг. Примеры третьего – нынешние режимы в Китае и Иране (там автократические элементы основательно вывелись после, соответственно, отхода от власти «патриарха китайских реформ» Дэн Сяопина в 1990-е гг.[370] и смерти лидера исламской революции и первого Рахбара Рухоллы Мусави Хомейни в 1989 г.[371]). Примеры четвертого – режимы в России при владимире Путине, в Казахстане при Нурсултане Назарбаеве, в Азербайджане при гейдаре и ильхаме алиевых.
О политических режимах следует говорить и применительно к территориальным образованиям. Региональные и местные олигархаты существуют либо как сугубо составные части единых олигархатов, либо будучи в известной мере обособленными. В абсолютном большинстве случаев на уровне субъектов федераций, а тем более территориальных единиц унитарных государств, действуют режимы, по всем характеристикам в целом аналогичные действующим на государственном уровне. Но возможны и исключения из этого правила. В государстве с демократическим режимом могут быть регионы с недемократическими режимами. Я уже упоминал южные штаты США в период 1870 – 1960-х гг. Возможны ситуации, когда на уровне государственном действует соревновательный режим, а на региональном консенсусный, на государственном – идеальная олигархия, а на региональном – автократическая. В России в 1990-е гг. при идеальной соревновательной олигархии на федеральном уровне во многих регионах были установлены автократические или автократическо-демократические консенсусные олигархии (Татарстан, Башкортостан, Москва).[372]
Я убежден, что политическая философия, политология и правоведение обязаны выработать новые подробные классификации политических режимов, безусловно признав: 1) что все и каждый из них имеют олигархическую основу; 2) что современная демократия, как и автократия, суть важные, но в принципе не обязательные элементы режимов; 3) что любой режим нужно изучать в контексте национальной политической культуры, истории; 4) что недопустима оценка режимов по степени их соответствия западным «демократическим стандартам» и любой пиетет по отношению к современным западным моделям.
ПриложениеРоссийское государство
Попробуем спроецировать изложенные выше идеи на государственно-политическую историю России. По форме правления Российская Империя до революции 1905 г. была типичной деспотией, по форме устройства – централизованным унитарным государством (включавшим, правда, немало разностатусных автономных образований), а по форме режима – автократической консенсусной олигархией. Структурно российский олигархат из аристократическо-бюрократического постепенно трансформировался в бюрок-ратическо-плутократический. Революция вызвала реформы правления и режима в постдеспотическом (ограниченно-монархическом) и, соответственно, демократическо-соревновательном направлении (учреждение выборной государственной думы, дозволение партий и пр.). Но Первая мировая война ослабила империю, а новая революция в 1917 г. Ее уничтожила.
1.
После почти годичного хаоса на имперских руинах было создано новое государство – советская российская республика. Весной 1918 г. Ее переименовали в российскую советскую Федеративную социалистическую республику (РСФСР).