<Дасвершится правосудие, и да погибнет мир (лат.).– Прим. перев.>. Пустьсправедливость восторжествует, даже если мирбудет разрушен. Большинство сторонниковпостулата справедливости отвергнет эту максимукак экстравагантную, абсурдную и парадоксальную.Но она не более абсурдна, а просто болеескандальна, чем любая другая ссылка напроизвольное понятие абсолютной справедливости.Она со всей ясностью демонстрирует ложностьметодов, применяемых в дисциплине интуитивнойэтики.
Метод этой нормативной квазинауки – выводопределённых заповедей из интуиции иисследование их, как если бы их принятие вкачестве руководства к действию не оказывало бывлияния на достижение остальных целей,рассматриваемых как желаемые. Моралисты небеспокоятся о неизбежных последствияхвоплощения их постулатов в жизнь. Нам нет нуждыни обсуждать позицию людей, для которыхобращение к справедливости лишь явный предлог,выбранный сознательно или подсознательно, чтобызамаскировать свои краткосрочные интересы, ниразоблачать ханжество таких сомнительныхпонятий, как справедливые цены и справедливаязаработная плата <см.: Мизес Л.Человеческая деятельность. С. 673–677>.Философы, приписывающие в своих трактатах поэтике высшую ценность справедливости иприменяющие мерку справедливости ко всемобщественным институтам, не виноваты в этихуловках. Они не поддерживали эгоистичныегрупповые интересы, провозглашая только ихсправедливыми, честными и добродетельными, и непорочили всех несогласных, описывая их какапологетов неправого дела. В существованиевечной идеи абсолютной справедливости и вобязанность человека организовать всечеловеческие институты в согласии с этим идеаломверили платоники. Познание справедливостидаётся человеку его внутренним голосом, т.е.интуицией. Поборники этой доктрины не задаютсявопросом, каковы будут последствия реализации ихпроекта. Они молчаливо предполагают, что либо этипоследствия будут благоприятными, либочеловечество обязано смириться даже с оченьболезненными последствиями справедливости. Ещёменьше внимания эти учителя нравственностиобращают на тот факт, что люди могут расходиться(и на самом деле расходятся) в интерпретациивнутреннего голоса и что невозможно найти методмирного урегулирования подобных разногласий.
Все эти этические доктрины не могут понять, чтовне общественных уз нет ничего, чему можно былобы присвоить эпитет «справедливый».Гипотетически изолированный индивид поддавлением биологической конкуренции долженсмотреть на всех остальных людей как насмертельных врагов. Его единственная забота– сохранить собственную жизнь и здоровье; ему ненужно обращать внимание на последствия, которыеего выживание будет иметь для других людей; он ненуждается в справедливости. Он озабочен толькогигиеной и обороной. Но в рамках общественногосотрудничества с другими людьми индивидвынужден воздерживаться от поведения,несовместимого с жизнью в обществе. Только в этомслучае возникает различие между тем, чтоявляется справедливым и тем, что являетсянесправедливым. Оно всегда относится только кмежчеловеческим общественным отношениям. То, чтовыгодно индивиду и не оказываетнеблагоприятного влияния на окружающих,например соблюдение правил приёма некоторыхлекарств, остаётся гигиеной.
Конечным критерием справедливости являетсясодействие сохранению общественногосотрудничества. Поведение, способствующеесохранению общественного сотрудничества,является справедливым, поведение, наносящееущерб сохранению общества – несправедливым. Неможет стоять вопрос об организации общества наоснове произвольных предвзятых представлений осправедливости. Задача в том, чтобы организоватьобщество для максимально возможногоосуществления тех целей, которых посредствомобщественного сотрудничества стремятсядостигнуть люди. Общественная польза – единственный критерий справедливости. Онаявляется единственным ориентиромзаконодательства.
Таким образом между эгоизмом и альтруизмом,между экономической наукой и этикой, междуинтересами индивида и интересами общества несуществует непримиримого конфликта. Философияутилитаризма и её самый прекрасный продукт– экономическая наука – сводят этот кажущийсяантагонизм к противопоставлению краткосрочных идолгосрочных целей. Общество не смогло бывозникнуть или сохраниться без гармонииправильно понимаемых интересов всех его членов.
Существует только один способ трактовки всехпроблем общественной организации и поведениячленов общества, а именно метод, применяемыйпраксиологией и экономической наукой. Никакойдругой метод не может способствовать прояснениюэтих вопросов.
Концепция справедливости, используемая вюриспруденции, ссылается на легальность, т.е. назаконность с точки зрения действующего правастраны. Она подразумевает справедливость de legelata<с точки зрения действующего закона(лат.). – Прим. перев.>. Наука оправе ничего не может сказать о de lege ferenda<сточки зрения законодательного предположения(лат.). – Прим. перев.>, о законах,какими они должны быть. Введение в действие новыхзаконов и отмена старых является задачейзаконодательного органа, единственный критерийкоторого – общественная польза. Помощь, которуюзаконодатель может ждать от юристов, касаетсятолько технических деталей, а не существазаконов или декретов.
Нормативной науки, науки о том, что должно быть,не существует.
Суть учений философии утилитаризма вприменении к проблемам общества может бытьпереформулирована следующим образом.
Человеческие усилия на основе принципаразделения труда в условиях общественногосотрудничества добиваются, при прочих равныхусловиях, большей отдачи на единицу затрат, чемизолированные усилия одиноких индивидов. Разумчеловека способен осознать этот факт исоответствующим образом приспособить своёповедение. Таким образом, общественноесотрудничество почти для каждого человекастановится средством достижения всех целей.Специфически человеческий общий интерес – сохранение и интенсификация общественныхсвязей, заменяет собой безжалостнуюбиологическую конкуренцию – существенныйпризнак жизни животных и растений. Человекстановится общественным существом. Неизбежныезаконы природы больше не вынуждают его смотретьна всех остальных особей своего зоологическоговида как на смертельных врагов. Другие людистановятся его собратьями. Для животных каждыйновый член данного вида означает новогосоперника в борьбе за жизнь. Для человека, пока недостигнут оптимальный размер населения, этоозначает скорее улучшение, чем ухудшение егоматериального благополучия.
Несмотря на все социальные достижения, человекпо своей биологической структуре остаётсямлекопитающим. Его самые насущные потребности– питание, тепло и кров. Только когда этипотребности удовлетворены, он может занятьсядругими, присущими только человеческому виду ипотому называемыми специфически человеческимиили высшими потребностями. Удовлетворениепоследних также, как правило, зависит, по крайнеймере в определённой степени, от наличияразличных материальных осязаемых вещей.
Так как для действующего человека общественноесотрудничество является средством, а не целью, точтобы заставить его работать, нет необходимостив единодушии относительно ценностных суждений.Факт, что почти все люди сходятся в стремлении копределённым целям, к тем удовольствиям, которыекабинетные моралисты презирают как низменные инедостойные. Но точно также факт, что люди немогут преследовать даже самые возвышенные цели,пока не удовлетворят нужды своего животноготела. Самые величественные творения философии,искусства и литературы никогда не были бысозданы людьми, живущими вне общества.
Моралисты превозносят благородство людей,стремящихся к вещи ради неё самой. «Deutsch sein heissteine Sache um ihrer selbst willen tun» <быть немцем – значит хотеть что-то сделать исключительно радидела (нем.). – Прим. перев.>,провозгласил Рихард Вагнер
Кроме того, моралисты выдвигают противутилитаристов обвинение в (этическом)материализме. Здесь они также искажают доктринуутилитаризма. Её суть заключается в пониманиитого, что действие преследует выбранную цель ичто, следовательно, не может быть никаких иныхкритериев оценки поведения, кроме желательностиили нежелательности его результатов. Заповедиэтики предназначены сохранять, а не разрушать«мир» (world). Они призывают людей примириться снежелательными краткосрочными последствиями,чтобы не вызвать ещё более нежелательныхдолгосрочных последствий. Но они никогда недолжны рекомендовать действия, последствиякоторых они сами считают нежелательными, толькопотому, что не намерены бросать вызовпроизвольному правилу, выведенному интуитивно.Формула fiat justicia, pereat mundus развенчана какполный абсурд. Этическая доктрина, неучитывающая все последствия действий,представляет собой плод фантазии.
Утилитаризм не учит людей стремиться только кчувственным удовольствиям (хотя он признаёт, чтобольшинство или, по крайней мере, многие людиведут себя именно таким образом). Не позволяет онсебе также и ценностных суждений. Признавая, чтодля подавляющего большинства людей общественноесотрудничество является средством достижениясвоих целей, он развеивает представления обобществе, государстве, нации или любом другомобщественном образовании как конечной цели и отом, что отдельный человек является рабом этогообразования. Он отвергает философииуниверсализма, коллективизма и тоталитаризма. Вэтом отношении имеет смысл называть утилитаризм