провидения, направляющего ход событий. Онипровозгласили новую социальную философию,абсолютно отличную от того, что называлосьфилософией истории. Они смотрели на события сточки зрения целей, к которым стремятсядействующие люди, а не с точки зрения планов,предписанных Богом или природой.
Значимость этого радикального измененияидеологической перспективы лучше всегоиллюстрирует ссылка на точку зрения Адама Смита.Но прежде чем проанализировать идеи Смита,обратимся к Мандевилю.
Прежние этические системы были едины восуждении эгоизма. Они находили простительнымэгоизм крестьян и часто пытались оправдывать,или даже прославлять, страсть королей квозвеличиванию, но были непреклонны в осуждениистремления других людей к благополучию ибогатству. Ссылаясь на Нагорную проповедь [31], онипревозносили самоотречение и безразличие ксокровищам, как к преходящему и развращающему, иклеймили эгоизм как предосудительный порок.Бернар де Мандевиль в своей «Басне о пчёлах»сделал попытку подвергнуть сомнению этудоктрину. Он заметил, что эгоизм и стремление кматериальному благополучию, обычно третируемыекак пороки, в действительности представляютсобой побудительные мотивы, действие которыхсоздаёт благосостояние, процветание ицивилизацию.
Эту идею воспринял Адам Смит. В своёмисследовании он не преследовал цель разработатьфилософию истории в соответствии страдиционными образцами. Он не претендовал на то,что разгадал цели, которые провидениеустанавливает человечеству и стремитсяреализовать, направляя его действия. Смитвоздерживается от предсказаний по поводу судебчеловечества и неотвратимой цели историческихизменений. Он просто хотел определить ипроанализировать факторы, определявшие развитиечеловека от стеснённых условий прежних эпох доболее удовлетворительных условий эпохи, вкоторой он жил. Именно с этой точки зрения онакцентировал тот факт, что «при внимательномисследовании в каждой частичке природы можнонайти доказательства заботливости Творца» и«мы можем удивляться его мудрости и благости всамих заблуждениях и слабостях человека».Богатые, стараясь «удовлетворить свои пустые иненасытные желания» «невидимой рукойнаправляются» по такому пути, что они «безвсякого преднамеренного желания, и вовсе того неподозревая, служат общественным интересам иумножению человеческого рода» <Смит А.Теория нравственных чувств. – М.: Республика, 1997.С 119, 185>. Веря в существование Бога, Смит немог не находить в нём и его провиденциальнойзаботе причины всего земного, точно так же, какпозже католик Бастиа говорил о персте Божьем <Bastiat.Harmonies economiques 2d ed. – Paris. 1851. P. 334>. Но ссылаясьна Бога никто из них не предполагал делатькаких-либо утверждений о тех целях, которые Богжелает реализовать в ходе историческогоразвития. Цели, исследовавшиеся в их работах,были целями, к которым стремились действующиелюди, а не провидение. Упоминаемая имипредустановленная гармония не оказывала влиянияна их эпистемологические принципы и способаргументации. Это было всего лишь средствомпримирить чисто светские и земные процедуры,применяемые ими в научной работе, и своирелигиозные убеждения. Они позаимствовали этотприём у верующих астрономов, физиков и биологов,прибегавших к нему, не отклоняясь в своихисследованиях от эмпирических методовестественных наук.
Причиной, заставившей Адама Смита искатьтакого примирения было то, что он – как иМандевиль до него – не сумел освободиться отнорм и терминологии традиционной этики,осуждавшей как порочное желание человекаулучшить материальные условия своегосуществования. Соответственно, он столкнулся спарадоксом. Как может быть так, что действия,обыкновенно порицаемые как порочные, приводят крезультатам, которые обычно хвалят какблаготворные. То, что имеет своим результатомблаго, не может отвергаться как нравственнопорочное. Порочны только те действия, которыеприводят к порочным результатам. Ноутилитаристская точка зрения не сталадоминирующей. Общественное мнение всё ещёцепляется за домандевилианские идеи. Оно снеодобрением относится к успеху бизнесмена вобеспечении потребителей товарами, которыебольше соответствуют их желаниям. Оно кососмотрит на богатство, приобретённое в торговле ипромышленности, и находит его простительнымтолько в том случае, если владелец компенсируетего, делая взносы в благотворительныеорганизации.
Историкам и экономистам, придерживающимсяагностических, атеистических [32] иантитеистических воззрений, нет нуждыобращаться к невидимой руке Смита и Бастиа.Христианские историки и экономисты, отвергающиекапитализм как несправедливую систему, считаютбогохульным описывать эгоизм как средство,избранное провидением для достижения своихцелей. Таким образом, теологические взглядыСмита и Бастиа для нашей эпохи не имеют никакогосмысла. Но вполне возможно, что христианскиецеркви и секты однажды обнаружат, чторелигиозную свободу можно осуществить только врыночной экономике, и прекратят поддерживатьантикапиталистические тенденции. Тогда они либоперестанут осуждать эгоизм, либо вернутся крешению, предложенному этими выдающимисямыслителями.
Столь же важным, как осознание сути различиймежду философией истории и новой, чисто мирскойсоциальной философией, развиваемой с XVIII в.,является понимание разницы между доктринойэтапов, подразумеваемой почти в каждой философииистории, и попытками историков разделитьтотальность исторических событий на различныепериоды и эпохи.
В контексте философии истории различные стадиии этапы, как уже отмечалось, являютсяпромежуточными остановками на пути к конечнойстадии, которая полностью осуществит планпровидения. Для многих христианских философийистории образец был задан четырьмя царствамиКниги Даниила. Современные философии историизаимствовали у пророка Даниила понятие конечнойстадии дел человеческих, «владычества вечного,которое не прейдет» <Дан 7:14>. Как быГегель, Конт и Маркс ни расходились с пророкомДаниилом и друг с другом, все они признают этопонятие, являющееся существенным элементомлюбой философии истории. Они объявляют либо чтоконечная стадия уже достигнута (Гегель), либо чточеловечество ещё только вступает в неё (Конт),либо что её наступление ожидается со дня на день(Маркс).
Исторические эпохи, выделяемые историками,имеют иной характер. Историки не претендуют накакое-либо знание относительно будущего. Ониимеют дело только с прошлым. Их периодизацииимеют целью классификацию исторических явлений,предсказания будущих событий. Желание многихисториков втиснуть историю в целом или еёспециальные области – такие, как экономическаяили социальная история или история войн – вискусственные подразделы имело серьёзныенедостатки. Оно было скорее помехой, чем помощьюв изучении истории. Часто оно побуждалосьполитической предвзятостью. Современныеисторики дружно не обращают особого внимания наподобные периодизации. Но для нас важноустановить тот факт, что эпистемологическийхарактер периодизации истории историкамиотличается от выделения стадий философиейистории.
Три самые популярные додарвиновские <марксистскаясистема философии истории и диалектическийматериализм были завершены в Предисловии кработе «К критике политической экономии»,датированном январём 1859 г. «Происхождениевидов» Дарвина появилась в том же году. Маркспрочитал её в начале декабря 1860 г. и заявил вписьмах Энгельсу [33] и Лассалю, что несмотря нанедостатки, она обеспечивает биологическоеоснование («естественно-историческую основуили «naturwissenschaftlische Unterlage») его теорииклассовой борьбы. (Marx К. Chronik seines lebens in Einzeldaten.– Moscow: Marx-Engels-Lenin Institute, 1934. P. 206, 207)> философииистории XIX в. – философии истории Гегеля, Конта иМаркса – были адаптацией идей прогресса эпохиПросвещения. А доктрина человеческого прогрессабыла адаптацией христианской философииспасения.
Христианская история различает три этапачеловеческой истории: благословенность эпохи,предшествовавшей падению человека, эпоха земнойгреховности и, наконец, грядущее царствиенебесное. Сам по себе человек не способенискупить первородный грех и спастись. Но Богсвоей милостью ведёт его к вечной жизни. Несмотряна все разочарования и напасти, случающиеся счеловеком во время его земных скитаний,существует надежда на блаженное будущее.
Эпоха Просвещения изменила эту схему, чтобыпривести её в соответствие с научнымивоззрениями. Бог наделил человека разумом,который ведёт его по пути к совершенству. Вдалёком прошлом суеверия и злокозненные интригитиранов и жрецов сдерживали использование этогосамого драгоценного дара, которым наделёнчеловек. Но разум, наконец, разорвал оковы, и былапровозглашена новая эпоха. Впредь каждоепоколение будет превосходить своихпредшественников в мудрости, добродетели иуспехах в улучшении земных условий. Движение ксовершенству будет продолжаться вечно.Раскрепощённый и занявший должное место разумникогда не будет возращён в неподобающееположение, отводимое ему в веке обскурантизма.Все «реакционные» усилия мракобесовобречены на провал. Тенденция к прогрессунеодолима.
Понятие прогресса имело конкретное,недвусмысленное значение только в доктринахэкономистов. Все люди стремятся к выживанию и кулучшению материальных условий своегосуществования. Они хотят жить и повышать свойуровень жизни. Пользуясь термином«прогресс», экономист воздерживается отвыражения ценностных суждений. Он оцениваетположение вещей с точки зрения действующихлюдей. Он называет более хорошим или более плохимто, что представляется таковым на их взгляд.Таким образом, капитализм означает прогресс, таккак ведёт к прогрессивному улучшениюматериальных условий жизни постоянноувеличивающегося населения. Он предоставляетлюдям определённые удовольствия, которых они неполучали прежде и которые удовлетворяют ихстремления.
Но для большинства живших в XVIII в. поборников