только набить своё брюхо, или их расходы связанытакже с другими целями, например, с исполнениемтого, что они считают своими этическими ирелигиозными обязанностями. Разграничивая чистоэкономические мотивы и остальные мотивы,экономисты классической школы обращались толькок приобретательской стороне человеческогоповедения. Они никогда и не думали отрицать, чточеловек движим также и другими мотивами.
Подход экономистов классической школыпредставляется в высшей степенинеудовлетворительным с точки зрения современнойсубъективной экономической теории. Современнаяэкономическая наука отвергает как совершенноошибочную аргументацию, эпистемологическиобосновывающую классические методы, выдвинутыеих последними приверженцами, особенно ДжономСтюартом Миллем. Согласно этой неудачнойапологии, чистая экономическая теория изучаеттолько «экономический» аспектфункционирования человечества, только феноменыпроизводства богатства, «поскольку этифеномены не видоизменяются преследованиемкакой-либо иной цели». Однако, говорит Милль,чтобы адекватно трактовать реальнуюдействительность «дидактический автор,пишущий на эти темы, в своём изложении к истинечистой науки будет органически добавлятьстолько практических модификаций, сколько по егооценке необходимо для повышения полезности егоработы» <Mill J. S. Essays on Some Unsettled Questions ofPolitical Economy. 3d ed. – London, 1877. P. 140–141>.Безусловно, это подрывает утверждение Мюрдаля втой части, которая касается классической школы.
Современная экономическая наука находитпричины всех человеческих действий в ценностныхсуждениях индивидов. В отличие от того, в чём еёобвиняет Мюрдаль, она не настолько глупа, чтобысчитать, что все люди стремятся к более высокимдоходам и более низким ценам. В ответ на этунеобоснованную критику, сотни раз повторённую,Бём-Баверк уже в первой своей работе по теорииценности, а затем снова и снова недвусмысленноподчёркивал, что термин «благополучие» (Wohlfahrtszwecke),используемый им при изложении теории ценности,относится не только к заботам, обычно называемымэгоистическими, но и охватывает собой всё, чтоиндивиду представляется желательным и к чемустоит стремиться (erstrebenswert)<Бём-БаверкЕ. Основы теории ценности хозяйственных благ// Австрийская школа в политической экономии / К.Менгер, Е. Бём-Баверк, Ф. Визер. – М.: Экономика, 1992.С. 259 сн.>.
В деятельности человек отдаёт предпочтениеодной вещи перед другой, и выбирает междуразличными вариантами поведения. Результатпсихического процесса, заставляющего человекаотдавать предпочтение одной вещи перед другой,называется ценностным суждением. Говоря оценностях и оценках экономическая наука имеет ввиду эти ценностные суждения, каким бы ни было ихсодержание. Для экономической теории, наиболееразработанного раздела праксиологии, не важно,стремится ли индивид как член профсоюза к болеевысоким ставкам заработной платы или как святойк наилучшему исполнению религиозныхобязанностей. «Институциональный» факт, чтоподавляющее большинство людей стремится кполучению большего количества осязаемых благ,является данностью экономической истории, а нетеоремой экономической науки.
Все разновидности историзма – немецкая ибританская исторические школы социальных наук,американский институционализм, адепты Сисмонди,Ле Плея и Веблена, а также множество родственных«неортодоксальных» сект – категорически непризнают экономическую науку. Однако их работыполны следствий из общих утверждений орезультатах различных образов действий.Разумеется, невозможно изучать любую«институциональную» или историческуюпроблему, не ссылаясь на такие общие утверждения.Любое историческое свидетельство, не важно,касается оно обстоятельств или событийотдалённого прошлого или вчерашнего дня,неизбежно основано на определённойэкономической теории Сторонники историзма неисключают экономических рассуждений из своихтрудов. Отвергая экономические доктрины, которыеим не нравятся, при трактовке событий онипользуются ложными доктринами, давноопровергнутыми экономической наукой.
Теоремы экономической науки, говорятсторонники историзма, бессодержательны,поскольку являются продуктом априорногорассуждения. Только исторический опыт можетпривести к реалистичной экономической науке. Онине могут понять, что исторический опыт – этовсегда опыт сложных явлений, опыт совместныхрезультатов, вызванных действием огромногомножества элементов. Такой исторический опыт непредоставляет в распоряжение наблюдателя фактовв том смысле, в каком естественные наукиприменяют этот термин к результатам, полученнымв лабораторных экспериментах. (Люди, называющиесвои здания, кабинеты и библиотеки«лабораториями» экономических,статистических и социальных исследований,являются безнадёжными путаниками.) Историческиефакты требуют интерпретации на основепредварительно имеющихся теорем. Они необъясняют себя сами.
Антагонизм между экономической наукой иисторизмом касается не исторических фактов. Онкасается интерпретации фактов. Изучая и излагаяисторические факты, учёный может внести ценныйвклад в историю, но он не способствует увеличениюи совершенствованию экономического знания.
Давайте ещё раз обратимся к часто повторяемомуутверждению то, что экономисты называютэкономическими законами, является простопринципами, действительными для капитализма, ибесполезны для общества, организованногопо-иному, особенно для грядущегосоциалистического управления делами. На взглядэтих критиков только капиталисты с ихприобретательством беспокоятся об издержках и оприбыли. Как только производство радипотребления заменит производство ради прибыли,категории издержек и прибыли станутбессмысленными. Главная ошибка экономическойнауки заключается в том, что она рассматриваетэти и другие категории в качестве вечныхпринципов, определяющих деятельность в условияхлюбого типа институциональных условий.
Однако издержки являются элементом любого видачеловеческой деятельности, какими быиндивидуальными характеристиками не отличалсякаждый конкретный случай. Издержки суть ценностьтех вещей, от которых субъект деятельностиотказывается, чтобы достичь того, чего он хочетдобиться; это ценность, которую он присваиваетсамому настоятельно желаемому удовольствиюсреди тех удовольствий, которые он не может иметьиз-за того, что предпочёл им другое. Это цена,которая платится за вещь. Если молодой человекговорит: «Эти экзамены стоили мне выходных сдрузьями на природе», он имеет в виду: «Еслибы я не выбрал подготовку к экзаменам, то я провёлбы эти выходные с друзьями на природе». Вещи,для достижения которых не требуется никакихжертв, являются не экономическими благами, абесплатными благами, и в качестве таковых неявляются целью никаких действий. Экономическаянаука их не изучает. Человек не должен выбиратьмежду ними и другими удовольствиями.
Прибыль представляет собой разницу между болеевысокой ценностью полученного блага и болеенизкой ценностью блага, пожертвованного для егополучения. Если деятельность, вследствиепутаницы, ошибки, неожиданного изменения условийили иных обстоятельств, приводит к получениючего-либо, чему действующий субъект присваиваетменьшую ценность, чем уплаченная цена, тодеятельность приводит к убыткам. Так какдействие неизменно нацелено на то, чтобызаменить положение дел, которое действующихсубъект считает менее удовлетворительным,положением дел, которое он считает болееудовлетворительным, то действие всегда нацеленона прибыль и никогда – на убытки. Этодействительно не только для действий индивидов врыночной экономике, но и в не меньшей степени длядействий экономического директорасоциалистического общества.
Очень часто историзм ошибочно отождествляют систорией. Однако они не имеют между собой ничегообщего. История является изложением прошлыхсобытий и обстоятельств, утверждением фактов иоб их следствиях. Историзм представляет собойэпистемологическую доктрину.
Некоторые школы историзма заявляют, чтоистория – единственный способ изучениячеловеческой деятельности и отрицаютадекватность, возможность и содержательностьобщей теоретической науки о человеческойдеятельности. Другие школы осуждают историю заеё ненаучность и, что достаточно парадоксально, ссочувствием относятся к негативной частидоктрин позитивистов, требующих создать новуюнауку, которая по образцу ньютоновской физикидолжна из исторического опыта вывести законыисторической эволюции и «динамических»изменений.
Естественные науки на основе второго законатермодинамики Карно сформулировали доктрину оходе истории во Вселенной. Свободная энергия,способная работать, зависит оттермодинамической нестабильности. Процесспроизводства этой энергии необратим. Как толькоистощится вся свободная энергия, производимаянестабильными системами, жизнь и цивилизацияпрекратятся. В свете такого понимания Вселеннаяв том виде, как мы её знаем, появляется какмимолётный эпизод в потоке вечности. Онадвижется к собственному угасанию.
Но закон, из которого сделан этот вывод, второйзакон Карно, сам по себе не является историческимили динамическим законом. Подобно всем другимзаконам естественных наук он выведен изнаблюдений за явлениями и подтверждёнэкспериментально. Мы называем его законом,потому что он описывает процесс, которыйповторяется всякий раз, когда существуют условиядля его действия. Этот процесс необратим, и изэтого факта учёные делают вывод о том, чтоусловий, требующихся для его действия, не будетсуществовать, как только исчезнет всякаятермодинамическая нестабильность.
Понятие закона исторических измененийвнутренне противоречиво. История представляетсобой последовательность явлений,характеризующихся единичностью. Те свойства,которые у одного события являются общими сдругими событиями, не являются историческими. То,что есть общее в делах об убийствах, относится куголовному кодексу, психологии и к техникеубийства. Как исторические события убийства ЮлияЦезаря и Генриха IV совершенно различны. Дляистории имеет значение важность события для