немецких мыслителей к принижению учений того,что они называли западной философией. Тем неменее им блестяще удалось прояснитьэпистемологические особенности изученияистории. Они навсегда разрушили престижэпистемологических доктрин, обвинявших историюв том, что она является историей, а не«социальной физикой». Онипродемонстрировали тщетность поисковапостериорных законов исторических измененийили исторического становления, которые сделалибы возможным предсказание будущей историинаподобие того, как физик предсказывает будущееповедение меди. С их помощью история обреласамосознание.
Праксиология, априорная наука о человеческойдеятельности, и, более конкретно, её самыйразработанный раздел – экономическая наука,обеспечивает в своей области законченнуюинтерпретацию зафиксированных прошлых событий исовершенное предвидение результатов, которыеследует ожидать от будущих действийопределённого рода. Ни интерпретация, нипредвидение ничего не говорят о действительномсодержании и качестве ценностных сужденийдействующих индивидов. И то, и другоепредполагает, что индивиды формулируют оценки идействуют. Для наук о человеческой деятельностиэти характеристики являются конечной данностью,тем, что называется историческойиндивидуальностью.
Однако между конечной данностью естественныхнаук и наук о человеческой деятельностисуществует большая разница. Конечная данностьприроды – временна, т.е. до тех пор, покакому-нибудь не удастся представить её в виденеобходимого следствия какой-либо другойконечной данности – конечным пунктомчеловеческой рефлексии. Это есть то, что оно есть,вот и всё, что человек может сказать об этом.
Иначе обстоит дело с конечной данностьючеловеческой деятельности – ценностнымисуждениями индивидов и вызываемыми имидействиями. Они не представляют собой конечнуюданность, так как их нельзя представить в виденеобходимых следствий чего-либо ещё. В отличие отконечной данности естественных наук они неявляются конечным пунктом человеческойрефлексии. Они являются отправным пунктомособого способа рефлексии – специфическогопонимания исторических наук о человеческойдеятельности.
Если экспериментатор установил в лабораториифакт, который, по крайней мере пока, нельзя свестик другому факту, производным от которого егоможно представить, то об этой проблеме большеничего нельзя сказать. Но если мы сталкиваемся сценностным суждением и вызываемым им действием,то можем попытаться понять, каким образом онивозникли в уме действующего субъекта.Специфический метод понимания человеческойдеятельности, как он применяется каждым во всехмежчеловеческих отношениях и действиях,представляет собой умственную процедуру,которую нельзя смешивать ни с какими логическимисхемами, используемыми естественными науками икаждым человеком в чисто технологической итерапевтической деятельности.
Специфическое понимание направлено напознание действий других людей. Оноретроспективно задаётся вопросами: что он делал,к чему он стремился? Что он имел в виду, выбираяэту конкретную цель? Каков результат егодеятельности? Либо оно задаёт аналогичныевопросы по поводу будущего: какие цели онвыберет? Что он сделает, чтобы их достигнуть?Каковы будут результаты его деятельности?
В реальной жизни все эти вопросы редко задаютсяизолированно. В большинстве случаев они связаныс другими вопросами, относящимися либо кпраксиологии, либо к естественным наукам.Категориальные разграничения, которые вынужденапроводить праксиология, представляют собойинструменты наших мысленных операций. Реальныесобытия являются сложными явлениями и могут бытьсхвачены нашим разумом только в том случае, есликаждый из множества имеющихся инструментовбудет применяться только в тех целях, для которыхпредназначен.
Основная эпистемологическая проблемаспецифического понимания заключается вследующем: каким образом человек может получатькакое-либо знание о будущих ценностных сужденияхи действиях других людей? Традиционный методтрактовки этой проблемы, обычно называемойпроблемой alter ego или Fremdverstehen<пониманиечужого (нем.). – Прим. перев.>, нельзяпризнать удовлетворительным. Он концентрируетвнимание на понимании смысла поведения другихлюдей в «настоящем», или точнее, в прошлом. Нозадача, с которой действующий субъект, т.е. каждыйиз нас, сталкивается во всех отношениях сокружающими, касается не прошлого. Первая задачадействующего субъекта – знать будущую реакциюдругих людей. Знание об их прошлых ценностныхсуждениях и действиях представляет собой пусть инеобходимое, но всего лишь средство достиженияэтой цели.
Очевидно, что знание, обеспечивающее человекувозможность до некоторой степени предвосхищатьбудущее отношение людей, не является априорнымзнанием. Априорная дисциплина о человеческойдеятельности – праксиология – не занимаетсяизучением действительного содержанияценностных суждений; она имеет дело только с темфактом, что люди формулируют оценки и затемдействуют в соответствии со своими оценками. Всё,что нам известно о действительном содержанииценностных суждений может быть выведено толькоиз опыта. Мы располагаем опытом только прошлыхценностных суждений и действий других людей;кроме того, мы располагаем опытом нашихсобственных ценностных суждений и действий.
Последний обычно называется интроспекцией. Водной из ранних глав был предложен терминтимология для той отрасли знания, которая имеетдело с человеческими ценностными суждениями иидеями, чтобы отделить её от экспериментальнойпсихологии.
Вильгельм Дильтей особо подчёркивал роль,которую тимология – разумеется, он говорилпсихология – играет в Geistwissenschaften <науки одухе (нем.). – Прим. перев.> – науках,изучающих мысли, идеи и ценностные суждения, и ихдействия во внешнем мире <См.: Dilthey. Einleitung indie Geistwissenschaften. – Leipzig. 1883; См. также: Hodges H.A. ThePhilosophy of Wilhelm Dilthey. – London, 1952. P. 170>. В нашу задачу невходит прослеживание идей Дильтея в идеях болееранних авторов. Нет никаких сомнений в том, что онмногим обязан своим предшественникам, особенноДавиду Юму. Однако исследование этих влиянийследует оставить тем, кто занимается историейфилософии. Его главный вклад заключается в том,что он показал, в каком отношении тот видпсихологии, к которому он обращался,эпистемологически и методологически отличаетсяот естественных наук, а в связи с этим и отэкспериментальной психологии.
Тимологическим опытом является то, что мы знаемо человеческих ценностных суждениях,определяемых ими действиях и реакциях, которыеэти действия вызывают в других людях. Как ужеупоминалось, этот опыт приобретается либо врезультате интроспекции, либо в результатевзаимодействия с другими людьми, благодарянашему участию в разнообразных межчеловеческихотношениях. Как и любой опыт, тимологический опыттакже неизбежно является опытом о вещах, которыеслучились в прошлом. По причинам, достаточноясным из предыдущих параграфов, ему недопустимоприписывать смысл, который естественные наукиприписывают результатам экспериментирования.То, что мы узнаём из тимологического опыта,никогда не имеет значимости того, что вестественных науках называетсяэкспериментально установленным фактом. Этовсегда остаётся историческим фактом. Тимологияявляется исторической дисциплиной.
Ввиду того, что мы не располагаем болеесовершенным инструментом, мы должны прибегать кпомощи тимологии, если мы хотим предвидетьбудущее отношение и действия других людей. Изнашего общего тимологического опыта,приобретённого либо непосредственно изнаблюдения за окружающими нас людьми или веденияс ними дел, либо косвенно благодаря чтению имолве, а также из особого опыта, приобретённого впредыдущих контактах с данными индивидами илигруппами, мы пытаемся сформировать мнение об ихбудущем поведении. Легко увидеть, в чём состоитфундаментальная разница между этим типомпредвидения и предвидением инженера,составляющего план возведения моста.
Тимология говорит только о том, что человекомдвижут различные врождённые инстинкты,различные страсти и различные идеи.Прогнозирующий человек оставляет в стороне тефакторы, которые очевидно не играют никакой ролив рассматриваемом конкретном случае. Затем онделает выбор из оставшихся.
Обычно подобные прогнозы квалифицируются какболее или менее вероятные и противопоставляютсяпредсказаниям естественных наук, которыекогда-то были названы определёнными и всё ещёсчитаются определёнными и точными людьми, незнакомыми с проблемами логики и эпистемологии.Не касаясь этих проблем мы должны подчеркнуть,что вероятность прогнозов относительно будущейчеловеческой деятельности имеет мало общего скатегорией вероятности, имеющей дело сматематическим вычислением вероятности. Перваяпредставляет собой вероятность события, а невероятность класса <см. выше. Гл. 5, раздел6>. Чтобы предотвратить путаницу,целесообразно относиться к вероятности событиякак к правдоподобию.
В специфическом понимании будущих событийможно установить, как правило, правдоподобиедвух типов. Первый касается перечисленияфакторов, которые, возможно, могут участвоватьили уже приняли участие в производстверассматриваемого результата. Второй касаетсяопределения веса каждого из этих факторов впроизводстве результата. Как легко видеть,намного легче выявить действующие факторы, чемопределить их силу. Однако точность илинеточность прогноза зависит от точности илинеточности последней оценки. Ненадёжностьпредсказаний зависит главным образом отзапутанности второй проблемы. Этот вопросвызывает затруднения не только при составлениипрогнозов будущих событий. Не меньшиезатруднения он вызывает и у историков приретроспективном рассмотрении событий.
Государственному деятелю, политику, генералуили предпринимателю недостаточно знать всефакторы, которые возможно могут способствоватьбудущему событию. Для правильного предвиденияони также должны правильно предвидеть так