В задачи этого эссе не входит исследованиебиологических аспектов расистской доктрины.Поэтому мы воздержимся от анализапротиворечивых проблем расовой чистоты исмешения рас. Не входит в нашу задачу такжеисследование достоинств политической программырасизма. Это дело праксиологии и экономическойнауки.
Всё, что можно сказать о расовых проблемах наоснове исторического опыта, сводится к двумзаявлениям. Первое: существующие различия междуразными биологическими породами людейотразились в достижении цивилизацийпредставителей этих групп. Второе: в нашу эпохуосновные достижения цивилизации некоторыхнародов белой расы подавляющим большинствомпредставителей всех остальных рас считаютсяболее желанными, чем достижения цивилизации,созданной представителями их собственных рас.
Почти повсеместно признаваемая интерпретациясовременной цивилизации проводит различие междудуховными и материальными аспектами. Эторазграничение вызывает подозрения, посколькупорождается не беспристрастным наблюдениемфактов, а чувством обиды. Каждая раса, нация илиязыковая группа хвалится достижениями своихпредставителей в духовной сфере, даже признаваясвою отсталость в материальном отношении.Предполагается, что между этими двумя аспектамицивилизации не существует никакой связи, чтодуховное более величественно, достойно ипохвально, чем «просто» материальное и чтоозабоченность материальными улучшениями мешаетлюдям уделять достаточно внимания духовнымвопросам.
Таковы были в XIX в. представления лидеровнародов Востока, которые стремилисьвоспроизвести в своих странах достижения Запада.Изучение западной цивилизации заставило ихподсознательно презирать институты и идеологиисвоих стран и оставило чувство собственнойнеполноценности. Они восстановили своёпсихическое равновесие с помощью доктрины,принижающей западную цивилизацию как сугубоматериалистическую. Румыны или турки, жаждавшие,чтобы западный капитал построил им железныедороги или фабрики, утешали себя, превозносядуховную культуру своих народов. Индусы икитайцы, разумеется, опирались на более прочныйфундамент, когда ссылались на литературу иискусство своих предков. Но им, кажется, неприходило в голову, что от поколений,отличившихся философией и поэзией, их отделяютвека и что в эпоху знаменитых предков их страныбыли, если не впереди, то определённо не вторыми вматериальной цивилизации по сравнению с любымисвоими современниками.
В последние десятилетия доктрина, принижающаясовременную западную цивилизацию как сугубоматериалистическую, получила почти повсеместнуюподдержку среди народов, которые эту цивилизациюсоздали. Она утешает европейцев, когда онисравнивают экономическое процветаниеСоединённых Штатов с современными условиями в ихсобственных странах. Она служит американскимсоциалистам главным аргументом, когда тепытаются изобразить американский капитализм вкачестве проклятия человечества. Вынужденныенехотя признавать, что капитализм рассыпал налюдей блага, как из рога изобилия и чтопредсказания Маркса о прогрессирующем обнищаниимасс были опровергнуты с театральнойэффектностью, они пытаются спасти свою клеветуна капитализм, изображая современнуюцивилизацию как сугубо материалистическую ибутафорскую.
Ожесточённые атаки на современную цивилизациюпредпринимаются авторами, которые полагают, чтоони защищают дело религии. Они упрекают наш векза секуляризм. Они оплакивают утраченный образжизни, когда, как нас хотят уверить, люди не былиозабочены погоней за земными благами, а преждевсего стремились соблюдать свои религиозныеобязанности. Они приписывают всё злораспространению скептицизма и агностицизма истрастно отстаивают возвращение кортодоксальности ушедших времён.
Трудно найти другую доктрину, более радикальноискажающую историю, чем антисекуляризм. Во всевремена существовали набожные люди, чистыесердцем и посвятившие себя благочестивой жизни.Но набожность искренне верующих не имеет ничегообщего с установленной системой религиозности.Это миф, что политические и общественныеинституты эпох, предшествовавших современнойиндивидуалистической философии и современномукапитализму, были пропитаны подлиннохристианским духом. Официальное отношениеправительств к религии не определялосьевангельским учением. Наоборот, именно мирскиеинтересы светских правителей – абсолютныхмонархов и аристократической олигархии, а иногдатакже восставших крестьян и городской черни– превращали религию в инструмент мирскихполитических устремлений.
Не может быть ничего более несовместимого систинной религией, чем безжалостныепреследования еретиков и ужасы религиозныхкрестовых походов и войн. Ни один историк никогдане отрицал, что в Церкви XVI в., которую критиковалитеологи Реформации, и в Церкви XVIII в., которуюкритиковали философы эпохи Просвещения,оставалось очень мало от духа Христа.
Идеология индивидуализма и утилитаризма,лежащая у истоков современного капитализма,привнесла свободу также и в сферу религиозныхустремлений человека. Она расшатала претензиивласть имущих навязывать собственноевероисповедание своим подданным. Религия большене является соблюдением догматов, навязанныхполицейскими и палачами. Она суть то, чемучеловек, руководствуясь своей совестью, стихийноотдаётся как своей собственной вере. Современнаязападная цивилизация принадлежит этому миру. Ноименно её секуляризм, её религиознаяиндифферентность способствовала возрождениюподлинно религиозных чувств. Сегодня в свободнойстране посещать церковь людей заставляет несветская власть, а их совесть. В соответствии спредписаниями своей веры они жаждут спасения иобретения душевного покоя, а не стремятсяизбежать наказания со стороны земных властей.
Враждебность поборников антисекуляризма поотношению к современному образу жизнипроявляется в осуждении капитализма какнесправедливой системы.
По мнению социалистов, так же как иинтервенционистов, рыночная экономикапрепятствует полному использованию достиженийтехнологии и тем самым сдерживает развитиепроизводства и ограничивает количествопроизводимых товаров. В прежние времена этикритики капитализма не отрицали, что равномерноераспределение общественного продукта среди всехлюдей вряд ли приведёт к заметному улучшениюматериального положения подавляющегобольшинства людей. В их планах уравнительноераспределение играло подчинённую роль.Обещаемое ими процветание и изобилие для всех,как они полагали, следует ожидать отосвобождения производительных сил отсковывающего их эгоизма капиталистов. Цельпредлагаемых ими реформ – заменить капитализмболее эффективной системой производства и темсамым провозгласить эпоху богатства для всех.
Раз экономический анализ развеял иллюзии ивскрыл ошибки, содержащиеся в осуждениикапитализма социалистами и интервенционистами,они пытаются спасти свою программу другимиметодами. Марксисты разработали доктринунеизбежности социализма, а интервенционисты,следуя в их кильватере, говорят о необратимоститенденции ко всё большему и большемувмешательству государства в экономику. Очевидно,что эти паллиативы предназначены только длятого, чтобы прикрыть их поражение и отвлечьвнимание людей от катастрофических последствийсоциалистической и интервенционистскойэкономической политики.
Аналогичные мотивы движут теми, кто защищаетсоциализм и интервенционизм по нравственным ирелигиозным причинам. Они считают излишнимисследовать сопутствующие экономическиепроблемы и пытаются перенести дискуссию о«за» и «против» рыночной экономики изобласти экономического анализа в так называемыевысшие сферы. Они отвергают капитализм какнесправедливую систему и отстаивают каксоответствующие их нравственным или религиознымпринципам либо социализм, либо интервенционизм.Отвратительно, говорят они, смотреть начеловеческие дела с точки зренияпроизводительности, прибыли иматериалистических забот о богатстве и изобилииматериальных благ. Человек должен стремиться ксправедливости, а не к богатству.
Этот способ аргументации был быпоследователен, если бы бедности приписываласьвнутренняя нравственная ценность и осуждалисьлюбые попытки поднять уровень жизни выше уровняпростого выживания. Наука не может возражатьпротив подобных ценностных суждений, так какценностные суждения представляют собой конечныйвыбор высказывающих их индивидов.
Однако те, кто отвергает капитализм снравственной и религиозных точек зрения, непредпочитают нужду благополучию. Наоборот, ониговорят своей пастве, что желают улучшитьматериальное благополучие людей. Они считаютглавной слабостью капитализма то, что он необеспечивает широким массам такой уровеньблагосостояния, который, как они уверены, сможетобеспечить социализм или интервенционизм. Ихосуждение капитализма и рекомендации социальныхреформ подразумевают тезис, что социализм илиинтервенционизм повысит, а не понизит уровеньжизни простого человека. Таким образом, критикикапитализма всецело разделяют учениясоциалистов и интервенционистов, не изучивдискредитирующие последних аргументыэкономистов. В догмах социалистов-марксистов исветских интервенционистких партий они видятединственный недостаток – их приверженностьатеизму и секуляризму.
Очевидно, что вопрос о том, что лучше служитделу материального благосостояния – капитализм,социализм или интервенционизм – можно решитьтолько посредством тщательного анализа действиякаждой из этих систем. Экономическая науказанимается именно этим. Бессмысленно обсуждатьэти вопросы, не принимая во внимание всего, что обэтом может сказать экономическая теория.
Можно понять, если этика или религия говоритлюдям, что они должны лучше использоватьблагосостояние, данное им капитализмом; еслирелигия пытается побудить верующих найти лучшееприменение тратам на предосудительные пирушки,пьянство и азартные игры; если осуждает ложь имошенничество и восхваляет нравственныеценности, заключённые в чистоте семейныхотношений, и милосердие к тем, кто пребывает внужде. Но безответственно осуждать одну