существующими в тех частях мира, где никогда непонимали смысл идеи свободы.
Некоторые народы Востока разработалифилософию и науку задолго до того, как предкипредставителей современной Западнойцивилизации вырвались из первобытноговарварства. Существуют веские причиныпредполагать, что древнегреческая астрономия иматематика получили первоначальный импульс отзнакомства с тем, что было сделано на Востоке.Когда позднее арабы овладели знаниями технародов, которые они завоевали, в Персии,Месопотамии и Испании начался расцветмусульманской культуры. Вплоть до XIII в. знанияарабов были не хуже, чем достижения Запада тоговремени. Но затем религиозная ортодоксиянавязала непоколебимый традиционализм иположила конец всякой интеллектуальнойактивности и независимому мышлению вмусульманских странах, как прежде это произошлов Китае, Индии и в сфере действия ВосточногоХристианства. С другой стороны, силы ортодоксии ипреследование инакомыслящих не смогли заставитьзамолчать голоса западной науки и философии, ибодух свободы и индивидуализма на Западе был ужедостаточно силён, чтобы пережить всепреследования. С XIII в. все интеллектуальные,политические и экономические новшестварождались на Западе. До тех пор пока несколькодесятилетий назад Восток не был обогащёнконтактами с Западом, история, ведущая летописьвеликих имён в философии, науке, литературе,технологии, управлении государством икоммерцией, едва ли могла назвать кого-либо изуроженцев Востока. До тех пор, пока западные идеине начали проникать на Восток, там царил застой ижёсткий консерватизм. Самих жителей Востока некоробило рабство, крепостное право, наличие кастнеприкасаемых, традиции, наподобие обычая сати[59], уродование ног девочек, варварские наказания,массовая нищета, невежество, предрассудки ипренебрежение гигиеной. Будучи не в силах понятьзначение свободы и индивидуализма, сегодня ониприходят в восторг от программы коллективизма.
Несмотря на то, что все эти факты хорошоизвестны, сегодня миллионы людей с энтузиазмомподдерживают политику, направленную на заменуавтономного планирования своих действий каждыминдивидом планированием со стороны власти. Онижаждут рабства.
Разумеется, поборники тоталитаризма выражаютпротест и говорят, что они хотят упразднить«только экономическую свободу» и что«остальные свободы» никто не собираетсятрогать. Но свобода неделима. Разграничениеэкономической сферы человеческой жизни идеятельности и неэкономической сферы являетсяхудшим из всех заблуждений. Если всемогущийорган имеет право определять каждому индивидузадание, которое тот должен выполнить, то на долюиндивида не остаётся ничего, что можно назватьсвободой и автономией. Он может выбирать толькомежду беспрекословным подчинением и смертью отголода <Хайек Ф. Дорога к рабству. – М.:Экономика, 1992. С. 94 и далее; Мизес Л.Социализм. Экономический и социологическийанализ. – М.: Catallaxy. С. 373>.
Чтобы решить, следует ли дать молодому человекувозможность получить подготовку и работать винтеллектуальной или художественной сфере, напомощь плановому органу может быть призванкомитет экспертов. Однако подобная организациядела может воспитать только учеников, обречённыхна попугайское повторение идей предшествующегопоколения. Это создаст непреодолимыепрепятствия на пути новаторов, несогласных спризнанным образом мыслей. Невозможно будетвнедрить ни одно новшество, если его автор будетвынужден получать разрешение тех, от чьихметодов и доктрин он хочет отказаться. Гегель недал бы благословения Шопенгауэру и Фейербаху, апрофессор Pay не благословил бы Маркса или КарлаМенгера. Если наделить высший планирующий советправом выносить окончательные решения по поводутого, что должно публиковаться, кто долженэкспериментировать в лабораториях и кто писатькартины и лепить скульптуры, а также какиеизменения в технологию следует внести, то небудет ни улучшений, ни прогресса. Отдельныйчеловек станет пешкой в руках правителей,которые в своей «социальной инженерии»будут обращаться с ним так же, как инженерыобращаются с материалом, из которого они строятздания, мосты и механизмы. В любой областичеловеческой деятельности новшество бросаетвызов не только всем рутинёрам и экспертам ипрактикам традиционных методов, а даже в большейстепени тем, кто в прошлом сами были новаторами. Ссамого начала оно встречает прежде всего упорноесопротивление. В обществе, где существуетэкономическая свобода, эти препятствия можнопреодолеть. Но в социалистической системе онинепреодолимы.
Суть свободы индивида заключается ввозможности отклониться от традиционного образамыслей и действий. Централизованноепланирование препятствует планированию состороны индивидов.
Самая выдающаяся особенность историизаключается в том, что она представляет собойпоследовательность событий, которые никто неможет предсказать, прежде чем они произойдут.Самое большее, что могут предугадать самыедальновидные государственные деятели икоммерсанты – как сложатся обстоятельства вближайшем будущем, пока не происходитрадикальных изменений идеологии и общих условий.Британские и французские философы, произведениякоторых вызвали Великую Французскую революцию,мыслители и поэты, с энтузиазмомприветствовавшие первые шаги великихпреобразований, не предвидели ни царствотеррора, ни того, как Бабёф и его последователиочень скоро интерпретировали принцип равенства.Никто из экономистов, чьи теории уничтожилидокапиталистические методы ограниченияэкономической свободы, и никто из деловых людей,деятельность которых ознаменовала промышленнуюреволюцию, не ожидали ни беспрецедентныхдостижений свободного предпринимательства, нивраждебности, с которой отреагируют на него те,кому капитализм принёс больше всего пользы.Идеалисты, приветствовавшие как панацеюполитику президента Вильсона, направленную нато, чтобы «сделать мир безопасным длядемократии», не предвидели, какими будут еёпоследствия.
Ошибка, кроющаяся в предсказаниях ходаисторических событий, состоит в том, что пророкипредполагают, что умами людей всегда будутвладеть идеи, которые уже известны им самим.Гегель, Конт, Маркс, назовём только самыхпопулярных из этих прорицателей, никогда несомневались в собственном всеведении. Каждый изних был абсолютно убеждён, что именно он тотчеловек, которого мистические силы,провиденциально направляющие все человеческиесобытия, избрали, чтобы довести до конца эволюциюисторических изменений. С этого момента большене может произойти ничего значительного. Людямбольше нет необходимости думать. Грядущимпоколениям остаётся только одна задача – устроить всё в соответствии с рецептами,завещанными вестниками провидения. В этомотношении Маркс не отличался от Магомета, ОгюстКонт от инквизиторов.
На Западе пока никому из апостоловстабилизации и оцепенения не удалось истребитьврождённую склонность людей мыслить и подходитько всем проблемам с меркой разума. Обсуждаядоктрины, претендующие на точное знание того, чтоуготовило человечеству будущее, история ифилософия могут утверждать, только это и ничегобольше.