Буквально все служащие бывшего Особого отдела знали Никиту в лицо, и прапорщик Николай Михайлович, конечно исключением не стал. Он радушно его принял, тут же выдал новое обмундирование, помог переодеться и даже перенёс орденские планки с гражданского костюма на п/ш. И через двадцать минут Калашников уже одетый как положено, входил в кабинет командира бригады Заботина.
- Хорош. – Генерал-лейтенант удовлетворённо кивнул, и бросив взгляд на часы, подхватил фуражку со стола, и кивнул Никите.
- Пойдём поедим, заодно пообщаемся.
Кормили в столовой замечательно несмотря на то, что рядом шло строительство нового корпуса, и всё вокруг было разворочено и повсюду лежала грязь.
- Значит так. Поскольку ты у нас одиночка и в затылок к тебе никого не пристроить, было бы неплохо, чтобы ты позанимался с парнями тактикой и практической стрельбой. Да. Я знаю, что ты стреляешь хорошо, но должен ещё лучше. Снайперская подготовка, скоростная стрельба в движении и так далее. Кроме того, у нас пришла вводная по пещерам, колодцам и всяким кяризам[1]. Есть у нас пара спецов, они будут вести занятия, так что ты тоже походи к ним. Инженеры нам сделают такую имитацию и будем народ обучать. Ещё обязательно походи на первую помощь. Ты конечно лечишь как бог, но не всякий раз нужно над дыркой шаманить. Когда требуется и просто перевязать рану. Ну и минно-взрывная подготовка. Это вот в обязательном порядке. Всякого взрывчатого хозяйства напридумывали столько что шагу не ступить.
Никите пришлось договариваться со школой, и для этого он даже справил себе серьёзную бумагу от Министерства Образования, что он как бы станет готовиться к Большой Школьной Олимпиаде. То, что таковой не существует, чиновников от образования совершенно не беспокоило, равно как и директора мгновенно предоставившего ему свободный допуск, правда со сдачей промежуточных экзаменов, что не выглядело проблемой.
А вот на учёбе в бригаде, пришлось выкладываться на полную. Опытные инструкторы сразу определили, где у него слабые места, и начали гонять именно в них, одновременно впихивая в него всякие премудрости, вроде общей военно-инженерной подготовки, минно-взрывного дела, техники связи, и всяческого оружия массового поражения, где вообще мало имело значения насколько ты крут физически.
Периодически он вылетал вместе с штурмовыми группами на ликвидацию очага инопланетного заражения, но скорее в качестве подстраховки, так как частично доделали защиту от поражающих факторов неизвестного излучения, а частично научились его купировать медикаментами. Но пару раз он всё-таки вступал в бой, чтобы не дать шагран ликвидировать базу.
В бригаде теперь служило около трёх тысяч человек, из которых две с половиной тысячи боевого состава. Срочников не брали, но служило много сверхсрочников – сержантов, из пограничных войск, и других подразделений КГБ и армии, обеспечивающих оцепление, транспорт, эвакуацию и остальные задачи. Временами группы из состава бригады вылетали в Афганистан, чтобы потрогать за вымя бледнолицых, и совсем редко в Китай, оказывая помощь в зачистке очередного «гнезда».
Никиту к таким выездам не привлекали, соблюдая режим секретности, но отчёты по командировкам внимательно изучались инструкторами, вносившими изменения в программу подготовки. Но временами случались командировки другого рода. В Якутию, Красноярский край, и Коми АССР, как практикум по ведению боевых действий, на севере. И наоборот в Туркмению и на Памир, для горной и пустынной практики.
Учили правильно спрыгивать из автомобиля и поезда на ходу, прыгать в воду с большой высоты, и многое другое.
Такая учёба Никите нравилась, и видимо нравилась его нейроассистенту, так как он внезапно расщедрился пятью пунктами прогресса, но распределил их самостоятельно в общую выносливость, и прочность сухожилий.
Ещё баллы капали за участие в зачистке баз, и совсем редко за другие виды подготовки, такие как например строевая, за что Никиту премировали целой единичкой прогресса.
Вообще он давно бросил попытки понять логику инопланетного вселенца, просто принимая ситуацию как есть, и вообще понимая, как сильно ему повезло, сменить овощное существование на настоящую жизнь. Кроме того, наконец закончилось формирование собственного эфирного колодца, и восполнение энергии сразу подскочило на порядок.
- Тема сегодняшнего занятия мины направленного действия. – Инструктор по сапёрной подготовке, майор Алексей Горянинов, несмотря на умение концентрироваться, был рассеян и далёк от проблем минных постановок. Всё дело в том, что среди командного состава бригады уже разошлась информация о попадании в плен группы майора Медведева. Специалисты – тактики полагали, что это была запланированная ловушка, и сейчас штаб бригады совместно с штабом спецопераций армейского спецназа и люди из армейской разведки, работали над планом спасения.
Проблема состояла в том, что в этом районе не имелось дружественных сил, и до точки контакта нужно преодолеть тридцать километров по горам. Как опытный офицер он понимал, что скорее всего наших просто обменяют на не наших, накопившихся в достаточном количестве в России, но общая ситуация ему очень не нравилась. Как минимум потому, что без агентурных данных такую ловушку не построить, а это в свою очередь означало, что где-то в системе «крот»
Ведя занятие, майор поглядывал на Никиту Калашникова. Парень явно школьного возраста, но уже с тремя! госнаградами, и таким ворохом легенд за плечами, что бывалый воин терялся чему верить, а чему нет. Но и правда Никита сильно отличался даже от других офицеров. Ему не требовалось повторять дважды, он имел совершенно запредельную точность и скорость движений, например, успев открутить взрыватель на учебной растяжке раньше, чем хлопнул капсюль детонатора УЗРГМ.
Внезапно течение урока прервал посыльный из штаба.
- Тащ майор, разрешите? – Сержант сверхсрочник коротко козырнул, и увидев разрешающий кивок, преподавателя, шагнул в класс.
- Вольнонаёмный Калашников, вызывается в штаб. Кабинет двадцать восемь.
- Разрешите идти? – Никита встал и бросил взгляд на майора.
- Идите, товарищ Калашников. – Майор отчего-то вдруг понял, что всё что говорили про этого парня может оказаться правдой, и в кабинет, где шла работа над планом операции по спасению группы, его вызывают не просто так. И повинуясь какому-то верхнему чутью, коротко бросил, когда Никита уже шёл по проходу. – Товарищи офицеры. – И люди стазу поняв в чём дело, встали, словно приветствуя старшего по званию.
Калашников прошёл через весь класс и перед тем как выйти, развернулся, и чётко козырнул, коснувшись края берета.
Двадцать восьмой кабинет – представлял собой группу из десятка помещений с огромным вертикальным планшетом в главном зале, залом для совещаний, комнатами приёма пищи и отдыха. Имелась даже своя курительная комната, и маленький спортивный зал, чтобы размяться. Но когда Никита вошёл, офицерам, собранным для решения проблемы, явно было не до разминок.
- Есть спутниковые снимки. – Один из офицеров вошел, и положил стопку фотографий в специальный лоток. И предвосхищая вопросы, мотнул головой. – Нет. Ничего нового.
- Гранит – четыре изменила маршрут, но им ещё трое суток до границы зоны. – Доложил худощавый капитан, с очками на длинном носу. Транспорт с пополнением припасов отправлен.
- Группа Восток – отмена. Они тоже попала в засаду. Командир докладывает, что отбились, но есть раненые. Борт эвакуации вызван.
- Как же всё… генерал-майор покачал головой, бросив взгляд на мужчину в маршальском мундире, спокойно попивавшим кофе, в уголке.
- Да, ладно тебе. – Павел Анатольевич Судоплатов усмехнулся. – Отбились же. А такие игры под низкие ставки не затевают. – Чуть выцветшие, но всё такие же твёрдые глаза уткнулись в Никиту, застывшего на пороге. – Проходи давай, - маршал взмахнул рукой. – Садись, да рассказывай, что там про тебя рассказывают правда, а что нет.
- Никак не могу, товарищ маршал инженерных войск. – Никита подошёл и усмехнулся. – Понятия не имею о чём там народ говорит.
- Ну, положим историю с кап-раз Гурвичем, я очень подробно изучил. Там её хрен подделаешь. Фото культей, акты операций по ампутации и состояние организма в целом… а после, человек проходит медкомиссию, снимает инвалидность и уходит старпомом на авианосец. И парней в «зелёной коме» видел собственными глазами. На тебя знаешь какой толщины дело? Уже три тома. – Главный диверсант Союза рассмеялся. – Но сейчас расклад такой… - Он встал и подошёл к карте.
- В тридцати километрах от города Фахрар, в провинции Кундуз, находится система пещер «Черная паутина». Там сам чёрт ногу сломит, и по нашим данным американцы прячут что-то ценное. Мы планируем, врезать туда БШУ, и пока зенитчики будут утирать кровавые сопли, десантировать тебя на вот эту площадку. – Судоплатов встал, подошёл к столу, и сунул в руки Никите спутниковый снимок где красным фломастером обвели небольшую террасу.
- Чего так сложно-то? – Никита сопоставил снимок и карту на планшете, где были указаны позиционные районы ПВО, и отдельные наблюдательные пункты, со стрелками-зенитчиками. – Я предлагаю прыгнуть со стратега. Прямо с двадцати тысяч. На такой высоте их местная ПВО не достанет, а я появлюсь у них в прицелах буквально на пару секунд. Выстрелить не успеют.
- А, да. У тебя же уже два десятка прыжков. – Припомнил Судоплатов данные по подготовке Никиты. – Ну так-то можно. Собственно твоя задача, чуть придержать их. Чтобы наших парней не вывезли оттуда. Там вертолётная площадка одна, и она будет прямо под тобой. Ты приземляешься на карниз, устанавливаешь облучатель – имитатор зенитно-ракетного комплекса и сидишь там тихо.
- Кстати, а чего я? Работа вроде несложная?
- Так там это чёртово поле. – Маршал поморщился. – Наши вроде с защитой шли, но вот. Не сдюжили. И то, хорошо, что аварийный сигнал послали, да радиомаяк успели включить.
Естественно, что Никита со стратега никогда не прыгал. Для учёбы слишком дорогое удовольствие. Но ему быстро подобрали спецкостюм, собрали в дорогу, и огромный Ту-160 «Белый Лебедь», взял курс на юг.