– Нет, – призналась я.
– Здесь очень крутой клуб, а на втором этаже ресторан.
– Понятно.
– Идем! – Он заглушил двигатель и выпрыгнул из машины.
Помочь мне выйти он тоже не собирался. Возможно, эти традиции давно устарели. Да никто и не обязывал его быть моим рыцарем на этот вечер, так?
Спасибо хоть придержал входную дверь в ресторан. Внутри было светло и довольно шумно. Привычных для таких мест столиков я не узрела, наоборот, все столы были сдвинуты к стене и составлены в шведский стол, заставленный тарелками с закусками. По большому залу с бокалами в руках бродили люди и разговаривали друг с другом под ненавязчивую музыку.
– Что это? – вырвалось у меня.
Как-то неожиданно было обнаружить чей-то фуршет вместо столика, накрытого на двоих. Где белые скатерти, свечи и романтика? Где это все?
– Сюрприз! – положил руку на мое плечо Кошкин. – Это вечеринка в честь окончания съемок!
– Ты привел меня на… корпоратив? – растерялась я.
– Не благодари! – стиснул меня в своих объятиях парень. – Сегодня ты познакомишься с настоящими звездами! Захватывающе?
– Э… да… – нахмурилась я.
– Ага, и жратва халявная, – радостно закивал он. – Шампанское, икра, мидии-хламидии всякие. Ешь что хочешь. Гляди, стол ломится от еды. Ты что будешь? – Парень подтолкнул меня вперед.
– Я… Не знаю… – Мне все никак не удавалось прийти в себя от шутки про мидии-хламидии. – Выпила бы что-нибудь…
– Съешь хотя бы виноградинку! – Харитон схватил со стола несколько виноградин и запихал мне в рот.
– Пф… мф… – промычала я, задыхаясь от злости и пытаясь прожевать виноград, который он цапнул, между прочим, немытыми пальцами перед тем, как затолкнуть мне в рот.
– Эй, красавица! – остановил официантку с подносом Кошкин. – Дай-ка мне и моей девушке по бокальчику.
Я с радостью схватила бокал: его можно было держать в руке, обороняясь от загребущих лап спортсмена. Хотя ему было сейчас совсем не до меня: Харитон хватал все, что попадалось ему под руку с общего стола, и со скоростью света закидывал в рот.
– Ммм, как фкуфно! – С его губ слетели крошки. – Будеф?
– Нет, спасибо, – поморщилась я при виде протянутого мятого канапе, – я сыта.
Оглянулась по сторонам. Похоже, наедине нам сегодня не посидеть.
– Привет! Привет! Привет! – здоровался и обнимался с каждым проходящим мимо Харитон. А потом шептал мне: – Это член съемочной группы. Это фешн-блогер. Это риелтор. Это наш креативный директор – генератор идей. Знаешь, что самое важное в рекламном ролике?
– Что? – спросила я, переминаясь с ноги на ногу.
Туфли натирали, похоже, образовалась мозоль, ужасно хотелось куда-нибудь присесть.
– У нас есть всего три-пять секунд, чтобы заинтересовать зрителя! Если не получается, то канал переключат, а значит, такой ролик в итоге снимут с эфира.
– Логично.
– А знаешь, как тяжело мне пришлось на последних съемках? – выпучил глаза Харитон. – Серьезная роль. Така-а-ая нагрузка! Но режиссер меня похвалил. – Он горделиво надул губы. – Так и сказал: «Потрясающе правдоподобно, Харитон». Понимаешь?
Его буквально трясло от возбуждения.
– О да, ты молодец! – улыбнулась я.
– Да! Увидишь ролик – упадешь, – пообещал он.
Я кивнула. Мне захотелось притвориться мертвой – совсем как Федя. Кошкин в это время продолжал здороваться со всеми проходящими мимо людьми.
– Это Иннокентий Михайлос, это Саша Какелия, это Егор Дринк… – представлял он мне выряженных в перья и фальшивые жемчуга незнакомцев. А потом наклонялся к уху и шептал: – Да ты знаешь его, знаешь. Вспоминай. Тот самый чувак, который чистил яйцо пастой «Бленд-а-мед»!
А потом была Оксана – «Голден Леди», Наташа – «Крылатые Олвейс», Миша – «Доктор, у нее кариес! Но ведь мы каждый день чистим зубы!» и Зина, которая снималась в «Бай-бай, прыщики».
Когда у меня нестерпимо заныла поясница, а от зевания чуть не вывихнулась челюсть, Харитон радостно спросил:
– А хочешь, я попрошу у Ирусика для тебя целую коробку пробников крутого шампуня?
– Чего? – хлопая глазами, я отставила на столик бокал.
– Мне их дарят после каждой съемки. Вот. – Он пошарил в заднем кармане и протянул мне… презерватив! – Упс. Хе-хе! – не растерялся Кошкин. – Не то. Щас. – Пошарил еще и вынул пару пакетиков из фольги. – Вот! – Запустил пятерню в волосы и наклонился ко мне: – Реально крутой! Никакой перхоти. Надо?
– Спасибо. Не стоит, – замотала головой я. – Это слишком… щедро.
Особенно для первого свидания.
– Как хочешь! – надулся Харитон. И, завидев кого-то в толпе, замахал руками. Затем обернулся ко мне: – Подожди, я сейчас.
Он метнулся к разодетым в дорогие костюмы мужчинам и бодро заговорил с ними. «Наверное, подмазывается, чтобы взяли в следующий ролик», – подумала я.
– На прошлый корпоратив он привел сюда Тину и сказал, что ее кожа такая же гладкая, как линолеум, – раздалось за моей спиной.
Я сразу узнала этот голос. Стало так неприятно и мерзко, что по спине мазнуло холодом. Обернулась.
– Привет, – сказала, поджав губы.
Тим Левицкий. Собственной персоной. Стоял и нагло улыбался мне. Кто, вообще, пустил его сюда в джинсах и рубахе с закатанными до локтей рукавами?
– Как дела? – оскалился он, обнажая в кривой ухмылке ровные белые зубы.
– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась я, впиваясь пальцами в сумочку. – Тоже снимался в рекламе средства для потенции? Или… хм, дай угадаю… облысение? Дурной запах изо рта? Венерические заболевания?
Левицкий улыбнулся еще шире:
– Вообще-то, я хозяин этого заведения. Подумал, вдруг ты желаешь смыться, хотел предложить вызвать тебе такси, но раз так… извини! Мне пора! – Он развернулся и пошел к двери.
– Тим! – Ненавидя себя, я направилась за ним. – Стой!
– Все еще злишься на меня? – спросил он, притормаживая.
Я обернулась, проверяя, заметил ли мое бегство Харитон. Но тот, как ни в чем не бывало, продолжал беседу с людьми в костюмах.
– Конечно, – ответила я честно. Мы вышли в коридор и встали друг напротив друга. – Ты сказал, что мы с тобой спали, хотя этого не было!
– Я извинился! – Тим развел руками. – Так вышло. К тому же я был зол, что ты меня продинамила. Знаю, это меня не оправдывает, но я окупил свою вину с лихвой. Сначала твои дружки привязали меня к столбу возле универа с позорной табличкой на груди, потом твой брат со своими друзьями-ботаниками намяли мне бока в кафешке. Ах да, и самое главное: он угнал мою тачку и вернул ее прежнему владельцу! Думаю, мы в расчете.
Я замерла, переваривая услышанное. Информация о том, что брат отомстил за меня, дошла быстро. Но про ботаников я была не в курсе. Нужно будет уточнить этот момент у Ромки.
– Так, значит, это место принадлежит тебе? – с недоверием переспросила я.
– Да, мне и моей девушке, – уже спокойнее сказал Тим.
– За ум, что ли, решил взяться? – Я не удержалась от улыбки.
Левицкий вместо ответа просто раскинул руки.
– Неплохо, – хмыкнула я.
– Мне показалось, ты устала от вечеринки знаменитостей, – напомнил Тим.
– Ах, это… Да, я рассчитывала на стандартное свидание, знаешь ли.
– Бывает! – Левицкий помялся на месте. – Давай я попрошу Марту отвезти тебя домой, ладно? Ездила раньше на байке?
– Нет! – Я энергично мотнула головой. – А Марта… это твоя девушка, да? Она не будет против? Не разозлится?
– Можешь не переживать, – раздался приятный женский голос. По коридору к нам направлялась эффектная молодая брюнетка в рваных джинсах и темной водолазке. – Друзья Тима – мои друзья.
– Ну, мы не то чтобы друзья… – замялась я, косясь на Тима.
– Могу себе представить, – многозначительно произнесла она.
Подошла ближе и рассмеялась. Протянула мне руку:
– Марта.
– Лена.
– Приятно познакомиться.
Отпустив мою ладонь, она обняла Тима и нежно поцеловала в шею:
– Я туда и обратно. Убери пока все и закрой кабинет, вернусь – сразу поедем домой.
– Осторожнее, – тихо прошептал он, целуя девушку в губы.
Мне пришлось отвести взгляд.
– Так где ты живешь? – поинтересовалась Марта, увлекая меня за собой на улицу.
Я, как завороженная, наблюдала за тем, как грациозно она двигалась.
– А я не домой. Отвезите меня, пожалуйста… В общем, я покажу дорогу.
– Только давай на «ты», хорошо? – направляясь к парковке, попросила Марта.
– Хорошо! – легко согласилась я.
23
Енотов не тяготит безумие – они им наслаждаются.
Пока я пытался почитать учебник, Федор Степаныч настойчиво ковырял дырки в моих носках. Отошел приготовить себе чай – этот негодник открыл бутылку с водой, разлил содержимое на стол и постирал в этой луже мои тетради для записей. Пока я пытался ликвидировать последствия потопа, мохнатозадый мокрыми лапками проверял стены на гладкость и радовался тому, что на ней остаются следы.
Далее у нас была битва за ручки и карандаши, потом мы дрались за право постирать мои вещи, позже он отбирал у меня швабру, чтобы самому как следует помыть полы в комнате, затем плескался водой из грязного ведра и замачивал в ней футляр от моих очков.
И как раз в тот момент, когда я готов был сдаться и позволить зверю сполоснуть в ведре остатки нашего совместного имущества (а это проще, чем пытаться противодействовать ему), на улице раздался звонкий собачий лай.
– Кто-то пришел, – констатировал я, – пойдем-ка, посмотрим.
Взял мокрого енота под мышку и спустился с ним вниз. Вышел на улицу. К этому времени лай немного поутих.
– Привет! – Лена махала нам из-за забора.
Волнение заполнило меня целиком: начало с ушей и щек, к которым резко прилила краска, поползло вниз удушающим жаром, трепыхнулось где-то в сердце и рухнуло вместе с ним прямо в пятки. Какой же она была красивой! Каким же я буду счастливым, если мне посчастливится однажды ощутить ее губы на своих…
– Привет! – ответил я растерянно. – Я не ждал тебя. Как ты? Откуда? Ты же…