– Разве не ты совсем недавно убеждал меня, что она от тебя без ума?
Майкин наигранно отмахнулся:
– Я?! Да эта девчонка – настоящая заноза в заднице! Как мы с ней до сих пор не поубивали друг друга? Не-е-ет, лучше держаться подальше.
– Да-да! – Я рассмеялся и ударил его по плечу.
– Привет, ржавый! – раздалось с площадки, на которой девчонки тренировались в прыжках в высоту.
А вот и она. Стоило только вспомнить.
– Здорово, очкастая! – ласково ответил Антоха, помахав ей рукой.
Маринка показала ему язык и отвернулась. Майкин шумно выдохнул.
– Как малые дети, ей-богу. – Я покачал головой.
– Начинайте разминку! – скомандовал преподаватель. – Пара кругов, затем упражнения. Козлов, ты за старшего!
И наша группа послушно побежала по кругу. Я выискивал глазами Лену, но среди студентов, занятых на разных площадках, ее не было. Наконец знакомая светлая прическа мелькнула в толпе готовящихся к забегу на шестьдесят метров. Рядом со стартом, капризно обмахиваясь модными журналами, топтались в поблескивающих золотом и серебром кроссовках Ленины подружки.
– Привет, – сказал я одними губами, когда Лена выпрямилась и подняла на меня взгляд.
– Привет, – робко улыбнулась она в ответ и покосилась на подруг.
Те проводили меня хмурыми взглядами и недовольно цокнули языками.
– Похоже, твоя теория действительно работает, – заметил Антон. – Что-то в ней неуловимо изменилось. А что, сразу и не скажешь.
Я обернулся. Розовые шортики, белая футболка, удобные кеды и высокий хвост, в который были собраны мягкие светлые волосы. Изменилось ли что-то в ней? Не знаю. По-моему, Лена всегда была самой красивой и милой. Просто теперь она не стеснялась показывать себя такую всем остальным.
– Эй, дрищ! – прервал поток моих мыслей знакомый голос.
Не сбавляя темпа, я обернулся на звук. На широкой баскетбольной площадке под кольцами разминались парни из группы Харитона. Они дружно заржали из-за того, что я откликнулся. Кошкин смеялся громче всех.
– Не останавливайся, – тихо сказал Майкин, – не обращай на него внимания.
Мы двинулись дальше. Слева на трибуне отдыхали после бега ребята, которые учились на курс старше. Среди них был и Кирилл Леманн – парень Ольги Еремеевой. Он махнул мне рукой. В ответ я тоже поднял ладонь. Но тут же опустил, заметив, что на ряд выше с кривой ухмылкой заседает Левицкий. И пусть мы с ним выяснили отношения еще в прошлую встречу, но неприязнь-то никуда не делась.
На втором круге Савина снова корчила рожицы Майкину, а Настя толкала ее в бок, чтобы та прекратила. Довольный Антоха не без удовольствия отвечал девчонке тем же, а потом ворчал, «как же она его бесит».
Перекинуться взглядами с Леной не удалось: теперь она была занята разминкой. Зато у меня открылось второе дыхание – вместо привычной боли в боку откуда ни возьмись появились силы – хоть сейчас еще десять кругов пробеги.
– Эй, очконавт! Придурок! Угребище!
Как мне ни хотелось проигнорировать этот голос, я не мог. Замедлился, собираясь с духом. Надо было подойти и ответить ему. Сказать в лицо, что придурок – это он.
– Эй, рохля!
Ну все!
Я остановился, и в этот же момент мне в спину больно прилетел баскетбольный мяч. Бам! Глухой звук отозвался болью между лопаток.
– О, прости, – заржал Кошкин, подходя ближе и подхватывая мяч, – не заметил тебя, придурок.
Я повернулся и окинул его сердитым взглядом. Внутри меня закипал гнев.
– Хочешь что-то сказать, мямля? – ухмыльнулся он.
Его друзья дружно заржали.
– Хочу, – кивнул я.
Кошкин подошел ко мне ближе.
– Похоже, ты чем-то недоволен, очкастый? – Он заметил вставшего рядом со мной Антона и округлил глаза: – О, да ты с подружкой! Мне уже страшно!
Новый взрыв смеха.
Его друзья стали подтягиваться ближе, и у меня пересохло в горле. В руке одного из парней была камера. Они намеревались записать свои издевательства надо мной и, вероятно, выложить в Интернет.
– Что тебе от меня нужно? – серьезно спросил я.
– Что мне нужно? – рассмеялся он, впиваясь пальцами в тугую резину мяча. – Чтобы ты не маячил перед моими глазами, вот что!
А дальше я не успел среагировать: Кошкин метнул мяч мне в грудь, и меня отбросило назад. Я едва устоял на ногах. Удар пришелся аккурат в солнечное сплетение, и мне не сразу удалось вернуть себе ориентацию в пространстве. Я закашлялся и почувствовал, как Антоха придерживает меня за локоть. Выдохнул, выпрямился и пулей кинулся на противника.
Тот, смеясь, увернулся от удара и оттолкнул меня. Кто-то из его дружков подставил Антохе подножку, другой снова швырнул в меня мяч. Третий мощно толкнул локтем. Вокруг нас уже собиралась толпа любопытных: кто-то кричал, девочки беспокойно шептались. Я продолжал держать оборону, а парень с камерой то и дело наклонялся к моему лицу, чтобы заполучить лучший кадр.
– Двое против целой толпы? – вдруг сказал кто-то. – Это вы считаете нормальным?
Все расступились. Я вытер кровь с губы и поднялся на ноги. Рядом, тяжело дыша, сжимал кулаки Антоха. Мы все еще были готовы биться до конца.
– Кто это у вас такой умный? – Оглядел толпу Кирилл. Он встал между нами и опешившими от такой наглости дружками Харитона. – Может быть, ты? – Он посмотрел на Кошкина. – Или ты? – И покачал головой. – А слабо команда на команду? По-честному, в баскетбол. Вас пятеро, и нас – как мужики.
– Ты бы отвалил, – как-то неуверенно сказал Харитон, потирая кулаки, – мы тут сами разберемся.
– Нормально вы разбираетесь, – вступил в разговор подошедший Рома Гаевский. – Я так тоже могу. Идем с нами за трибуны? Мы толпой с тобой тоже быстро разберемся.
– Так как насчет честного матча, а? – расправил плечи Кирилл.
Кошкин покосился на парня с камерой и натянул самоуверенную ухмылку:
– А давай!
Правильно. Что ему стоило сыграть с двумя ботаниками? Он – баскетболист, с ним его друзья, из которых двое – тоже спортсмены. А то, что вокруг уже собралось прилично народа, его только раззадоривало: отличный шанс покрасоваться.
– Идет, – кивнул Кирилл, забирая у него мяч. Оглянулся и посмотрел на нас. – Так, нас четверо, не хватает еще одного.
– Пятеро, – сказал, выходя из толпы, Левицкий. – Я тоже в деле.
26
– Ничего не поняла, – выдохнула я, сгибаясь пополам после очередного забега. Воздух враз стал тяжелым и горячим комом в горле. – Объясни толком.
Пот, сбегая по спине, противно щекотал спину. Очень хотелось пить, мышцы ныли.
– Я говорю, там, – Настя указала рукой на толпу, собравшуюся на баскетбольной площадке, – Кошкин с друзьями начали к Жене цепляться, потом завязалась драка. Они его мячом, потом…
– Что? – уставилась я на нее.
– Я как увидела, сразу Ромке сказала. Он уже там.
Не дожидаясь дальнейших пояснений, я побежала к площадке.
– Лен, ты куда? Стой! – зазвенели за спиной голоса Жанки и Окси.
Но я ни о чем думать не могла, кроме того, что Женя мог пострадать. И, возможно, из-за меня. Да, Харитон вечно до всех докапывался, но дело ведь никогда не доходило до драки. К тому же парни были, мягко говоря, в разных силовых категориях, поэтому от волнения мое сердце больно колотилось о ребра.
– Пустите! Пропустите! Отойдите! – растолкала я всех и застыла.
И не поверила собственным глазам: они… играли в баскетбол. В баскетбол!
Женя, его друг Антон, мой брат Рома, его приятель Кирилл… и Левицкий?! Вы серьезно?!
Они впятером сражались с командой Харитона. И не просто боролись, а держались на уровне. Цеплялись, дрались за каждый подбор, двигались с такой скоростью, что трудно было за ними уследить.
– Я! Мне! Сюда!
Мяч с глухим звуком ударялся о настил площадки, взлетал вверх и опускался вновь. Шепот и гул толпы смешивались с лихорадочным топотом игроков и вторили безумному биению моего сердца.
Выдох застыл на моих губах, когда я нашла взглядом Женю. В мокрой майке, обнимающей тело, с запекшейся на губе кровью, с взъерошенными волосами. Он бегал так быстро, казался таким ловким и сильным, что мне с непривычки едва удалось удержать готовую упасть челюсть.
– Вау…
Его ноги двигались уверенно и быстро, но острый аналитический ум и тут играл не последнюю роль: парень вовремя появлялся в нужной зоне, чтобы принять передачу, и решительно шел вперед, не боясь получить удар от агрессивных соперников.
Один из них вероломно толкнул его в спину, едва тот передал мяч Роме. Но Женя только пошатнулся и сжал зубы. Даже оборачиваться не стал. Я вздрогнула и до боли закусила губы. Как раз в этот момент кто-то встал рядом и крепко сжал мою ладонь. Это была Настя. Она едва дышала от напряжения и тоже ужасно волновалась за ребят.
– Фол! – неодобрительно загудели зрители, заметив очередной факт неспортивного поведения.
Болельщики замахали руками, но игра продолжалась. Мяч залетел в корзину одной команды, затем в корзину другой. Затем еще по мячу. Футболки ребят уже промокли от пота, с волос едва ли не капало, вены вздулись от напряжения. То и дело сквозь шум толпы прорывались нецензурные выкрики участников игры.
Я вскрикнула, когда Харитон чуть не с руками вырвал мяч у Антона и прорвался к кольцу. Бросок! Мимо! Он промахнулся и зарычал с досады. Но наших ребят не нужно было долго упрашивать: они тут же сориентировались, выиграли подбор и понеслись в другой конец площадки.
– Что спите?! – заорал Кошкин.
Мое сердце сбилось с ритма. Я отпустила Настину руку и закрыла рот ладонями. Задержала дыхание. Ромка бежал впереди всех, за ним мяч дриблингом вел Женя. Мяч яростно отстукивал ритм о покрытие площадки.
Все получится. Получится.
Время застыло, оставаясь в памяти кадрами кинопленки. Я перевела взгляд на соперников. Одни преследовали Женю, другие – толкались и пихались под кольцом. Мяч из руки Жени полетел к Роме. Тот раскрыл ладони в прыжке. Я почти чувствовала, как грубая поверхность оранжевого шара жжет кожу его рук.