Я выпорхнула из аудитории и с легким сердцем помчалась в библиотеку. Но Жени там не оказалось. Подождала немного и пошла в столовку: он сидел там. Как раз только опустился за стол, поставил перед собой коробку с соком и круассан и достал тетрадь с конспектом, чтобы повторить материал перед зачетом.
Я подкралась к нему сзади и положила ладони на его веки.
– Хм, дай угадаю. – Сказал он. – Юля, Кристина, Полина?
– Нет! – Мое сердце рухнуло.
– А кто тогда? – усмехнулся он.
– Балбес! – Я убрала руки, наклонилась и обняла его сзади.
– Думаешь, я мог спутать твои руки с чьими-то еще? – спросил Женя, целуя мои ладони.
– Я чуть было не поверила в это.
Отпустила руки и плюхнулась на стул рядом.
– Ну как? Сдала? – ему не терпелось узнать.
– На «отлично». – Я не могла сдержать довольную улыбку.
– Я же говорил! – Женя наклонился и обнял меня. – Умница!
– Все благодаря тебе. Твои девчонки и их КГБ – просто супер! – призналась я. – Лучше вечеринки у меня в жизни не было!
– Я не удивлен.
– Вот посмотри! – Я достала из сумки блокнот и протянула ему. – Проснулась утром пораньше и сочинила текст объявлений. Вот такие посты мы разместим в соцсетях. – Указала пальцем. – Вот это для «Инстаграма». Нужно будет сделать несколько хороших фотографий…
– Ой, привет! – проворковал кто-то над моим ухом. – Какие люди!
Я медленно обернулась. Жанна и Окс обошли стол и остановились прямо перед нами. По их лицам было видно, что они чем-то сильно были недовольны, даже почти взбешены. Наверное, Ливенская не поставила им долгожданные трояки – такое кого угодно разозлит.
– Привет, девочки! – выпрямилась я. Мой голос прозвучал неуверенно. – Знакомьтесь, это Женя. – Я смутилась под их взглядами. – Мы с ним вчера ездили на соревнования, поэтому я не видела, что вы звонили. Только сегодня обнаружила пропущенные звонки.
– Да мы уж заметили, что ты вся расстаралась, пытаясь выжать из этого олуха по максимуму, – брезгливо бросила Жанна. – За ручку с ним шаталась по торговому центру. Мы видели, да. Чуть не прослезились. – Она взглянула на Женю свысока и снова посмотрела на меня. – Сидеть в обнимку на глазах у нормальных людей вот с этим… лузером? Ты серьезно? Думаю, это слишком большая жертва даже для тебя, Лена.
У меня похолодели конечности. Как она могла сказать такое при Жене?! В душе немедленно поднялось такой силы возмущение, что даже вздохнуть получилось с трудом. Я открыла рот, но так и застыла, не в силах произнести ни слова.
– В наше время, когда все продается и покупается, так заморачиваться из-за учебы? – фыркнула Жанна. – Заплатила бы ему, да и все.
– Посмотри на него, – не выдержав, вякнула Окс, – ты портишь свою репутацию!
– Девочки, замолчите, – надтреснутым голосом попросила я. – Перестаньте, пожалуйста!
Я перевела взгляд на Женю. Тот продолжал сидеть с невозмутимым видом.
– Ну же! Чего ты сидишь? – Жанна понизила голос. – Скажи этому лоху, что он может быть свободен. Ты ведь уже половину экзаменов сдала, на черта он тебе сейчас нужен?
Исаев перехватил мой взгляд и нахмурился.
– Да, хватит позориться, – тявкнула Окс.
Я соскочила со стула.
– Скажи, скажи ему! – требовала Жанна, подходя ближе.
– Что сказать? Девочки, что вы несете?
– Скажи этому стремному чуваку, зачем ты на самом деле к нему подкатила, – скривив лицо, поддакнула Окс. – А то сидит, возомнил о себе черт знает что! Пусть знает, что все было ради чертовых курсовых, ну!
– Короче, он сам уже все понял! – Жанна протянула мне руку. – Идем отсюда, Лена!
Я отшатнулась назад. У меня задрожали руки, закружилась голова.
– Пошли! – задрав подбородок, позвала и Окс.
– Женя, все не так, – тихо проговорила я, повернувшись к нему. – Точнее, не совсем так. Послушай меня…
Исаев молча поднялся со стула, медленно сложил вещи в рюкзак, закинул его на плечо и протиснулся мимо меня к выходу.
– Женя! – крикнула я.
Но парень не слушал, он уходил все дальше.
– Пусть валит! – холодно сказала Жанна.
– Вали-вали! – поддержала ее Окс.
Дыхание застряло у меня в горле, слезы горячей волной навернулись на глаза. Я почти физически чувствовала, как рушится мой мир. Это было так больно, что не высказать словами.
– Зачем? – Я обернулась к девочкам. – Зачем?!
Жанна ядовито улыбнулась:
– Ты позоришь не только себя, но и нас, Гаевская. Посмотри на себя: как выглядишь, с кем тусуешься. Ужас!
– Да вы… вы же последние ничтожества… – всхлипнув, выпалила я. – Вы и мизинца его не стоите!
– Это ты нас не стоишь, дура набитая! – воскликнула Окс.
– Уверена, ты пожалеешь, что променяла дружбу с нами на какого-то ботаника. Идем отсюда, Окси! – Жанна победоносно улыбнулась.
– Единственное, о чем я жалею, что связалась с такими эгоистичными тупыми курицами, как вы, – пробормотала я.
Но вряд ли они услышали.
Конечно, я сама была виновата. Не поговорила с ними сразу, избегала их, да что там – избегала саму себя и своих чувств. Я постоянно оправдывала подруг. Ждала, что они станут другими. Но это как пытаться выжать лимон и ждать, что из него пойдет томатный сок. Как же я раньше не понимала, что нам с ними совсем не по пути?
А теперь все пропало. Представляю, как Жене больно и неприятно! Нужно скорее найти его и все объяснить!
Я схватила сумку и понеслась прочь из столовой.
– Полоумная! – бросила Жанка, когда я задела ее плечом, обгоняя.
– Сумасшедшая! – не промолчала и Окс.
Но мне было все равно, что они подумают или скажут. Теперь мне было абсолютно все равно. Только один человек имел значение для меня в целом мире. И он шел к лестнице, печально опустив голову.
– Женя! – Я дернула его за рюкзак и развернула к себе.
Исаев спустился на ступеньку ниже и внимательно посмотрел мне в глаза. Теперь он казался таким высоким и далеким, как никогда.
– Жень, выслушай меня, пожалуйста! – Я оглянулась по сторонам и понизила голос, чтобы нас не услышали проходящие мимо студенты. – Жень, все, что они сказали, это неважно. Понимаешь? Я так не думаю, поверь. Да, сначала все было ради учебы. Но это только сначала. Ты мне нравился, иначе бы я никогда к тебе не подошла, и… и…
Я схватила его руку. Она была прохладной и не откликалась на мои попытки ее сжать.
– Жень, прости меня, пожалуйста. Давай все забудем, я больше не такая, какой была с ними. Ты сделал меня другой. Женя… Жень…
Парень медленно вдохнул, так же медленно выдохнул и освободил свою руку. Затем он наклонился и положил свои ладони на мое лицо.
– Лена, ты сама еще не решила, чего хочешь, – сказал он прямо мне в губы.
Кончики его пальцев били меня самым настоящим током.
– Решила, – дрожащим голосом ответила я.
Женя улыбнулся – так мудро и печально, с щемящей добротой в глазах.
– Нет, – он качнул головой, – не решила.
Я хотела, чтобы он поцеловал меня, крепко обнял и больше не отпускал. Но Исаев просто разорвал меня на части своим разочарованным взглядом, тяжело опустил руки, развернулся и ушел.
– Женя! Женя! – звала я.
Но он ушел, так ни разу и не обернувшись.
31
– Что? Что ты мне принес? – спросил я, не открывая глаз.
Уже несколько часов я лежал на кровати, не реагируя на внешние раздражители. Судя по звукам, Федя добрался до сумок с деталями машины Голдберга, открыл их и теперь гремел запчастями, разбирал остатки инсталляции и стаскивал понравившийся хлам в свое гнездо. У меня не было никаких сил противодействовать ему. Пусть делает, что хочет. Пусть хоть всю мою жизнь разберет на мелкие частички, от нее и так, кажется, ничего уже не осталось.
Лена врала мне. Все это время, пока я думал, что нам хорошо вместе, она всего лишь притворялась. Когда смотрела мне в глаза, обнимала, целовала – врала, врала, врала. Ради чего? Неужели какие-то оценки в зачетке стоили этого? Как можно было так искусно изображать симпатию? Ей самой от себя теперь не противно?
– Ну что? – От очередного тычка в плечо я открыл глаза.
Федор Степаныч, суетясь, забрался на постель.
– Что ты принес? – Мне пришлось сесть.
Енот подобрался ближе и положил передо мной кружевной бюстгальтер, который, видимо, собственноручно отвязал от катапульты.
– Можешь оставить себе, – безучастно проговорил я.
Зверек подвинул вещь ко мне.
– Я не ношу женское белье.
Федор Степаныч не поленился: подхватил бюстгальтер, подлез ближе и положил его на мою ладонь.
– Первый раз вижу, что ты делишься своими находками, дружок.
Енот, дернув мордочкой, вдруг почти по-собачьи завыл.
– Ох, – вздохнул я, – скучаешь по ней?
Федя замер и взглянул мне в глаза.
– Похоже, парень, ей с нами не по пути, – печально сказал я. Взял нижнее белье в руку и протянул ему. – Можешь оставить себе.
Зверек, будто не желая соглашаться со мной, начал суетливо крутиться на месте.
– Я тоже скучаю по ней. И что теперь? Что мне делать?
Но его было не унять. Федя закружился волчком, спустился на пол и начал поднимать и швырять в разные стороны детали проекта.
– Ладно! – Я шумно выдохнул и улегся обратно. – Выпусти пар! Только не могу не предупредить: это не помогает.
На следующее утро мы согласовали с Лирой тексты объявлений, сделали фотографии и связались с типографией по поводу изготовления листовок. В обед я приехал в общежитие, чтобы встретиться с Антохой и с Марли. Вместе с парнями мы разместили объявления в Интернете, организовали массовые рассылки и запустили вирусные ролики.
– Ты ей звонил? – спросил Майкин, когда я засобирался домой.
– Нет.
– А она? Пыталась с тобой связаться?
– Нет! – Я собрал вещи в рюкзак, закинул его на плечи и посмотрел другу в глаза: – А зачем?
– Затем, что вы не безразличны друг другу.
Марли, чтобы не встревать в разговор, надел наушни