ошу, если возникнет.
И они ушли. Чтобы вернуться...
2.
Второй пример почти точь в точь повторяет первый, но с вариациями, которые тоже нужно учесть в работе. Здесь фигурируют две сестры - Стрелец и Скорпион. Стрелец, придя на лечебный массаж, передает его содержание сестре, и на энный сеанс они приходят вместе. Пока массажист массирует Стрельца, Скорпион сидит на стуле прямо у шторки в кабинку. И вдруг, на завершающей стадии, когда массажист берет губами стрелецкое ушко, он видит...
Он видит глаза Скорпиона. Но вы ни за что не догадаетесь, где.
На полу под шторой.
Нет, она не подглядывает, лежа. Она изобретательнее. Она положила зеркальце на ногу и подвела его под штору. Сидит и смотрит. Массажист, встретившись с ней глазами в зеркальце на ее ноге, от смеха не может продолжать такое серьезное дело. Он начинает думать о том, что стихийно можно открыть даже законы геометрической оптики. И когда Скорпион, сменяя сестру, ложится на кушетку, он все еще не может сосредоточиться. Тем более что уже возбужденная пациентка с первых же его прикосновений начинает изгибаться и постанывать, совершенно недвусмысленно намекая, что никакого массажа не нужно. Улыбаясь, он спрашивает:
- Вам что, больно?
Она мотает головой.
- Щекотно?
Она мотает головой и продолжает виться и стонать, и уже без спроса трогает его.
Бойтесь женщин, которые проявляют инициативу первыми. Они могут вас травмировать - как телесно, так и душевно.
Ему опять смешно, и желаний не возникает. Честно отмассировав, он накрывает ее простынкой и выходит.
Одевшись, она говорит ему:
- А вы бы не хотели встретиться с нами у меня на квартире?
- С вами двумями? - уточняет он, улыбаясь.
- Ну да. У меня день рождения скоро. Сестра будет со своим мужем, а вы - со мной.
- Нет, - говорит он. - Я не могу, уезжаю в командировку. Как-нибудь в другой раз...
3.
Итак, опять сестры. Старшая Овен, младшая Весы. Внешне похожи, внутренне - полярны. Старшая ходила на массаж уже несколько раз, была, как и положено Овну, огненна и непосредственна. Она была замужем, и ее визиты прекратились вскоре после того, как она появилась с большим животом - судя по всему, была на последнем месяце. Такой опыт у массажиста отсутствовал, и он осторожно принялся за дело. Осторожно, потому что знал: возбуждение может привести к преждевременным родам. Но она сама распустила руки, и сколько он ни пытался накрыть ее простынкой и выйти, это не получалось.
- Еще! - говорила она приказным громким шепотом, и массажист Х. со вздохом снова накладывал руки на ее набухшую грудь.
Массажист У. в соседней кабинке громко и возмущенно запевал.
- А что она у него просит? - спрашивала любопытная бабушка.
- Ну, в смысле, еще, говорит, такой прием проведите, - расшифровывал У.
- Настырная пациентка, - удивлялась бабушка.
Когда овниха исчезла, все-таки родив посредине курса (хорошо, что не в кабинке), массажист Х. узнал, что у нее есть младшая сестра. Это был совсем другой типаж, - интеллигентная девушка с классическими музыкальными наклонностями. Она сразу же попыталась изменить репертуар кабинета, принеся кассеты с Чайковским, Гайдном и прочими серьезными товарищами. Она вела беседы о живописи и литературе и, вообще, училась на искусствоведа, что позволяло массажисту держать с ней разговор на протяжении всего курса. Он долго не решался делать с ней что-либо, кроме массажа, думая - с какой целью сестра прислала ее к нему? Но все же по кожным реакциям он понял, что можно потихоньку действовать. Строгая, скованная интеллектом распустилась под его руками как цветок под солнцем. Она даже начала бесстыдничать - очаровательно-робко, - и он решился на главное. Но тут возникла проблема, к которой я и подвожу вас. Морально-этическая. Вы, конечно, можете засмеяться, - какая еще у негодяя может возникнуть этическая проблема? Может.
Она оказалась девственницей.
- А вот этого мы делать не будем, - сказал он, накрывая ее простыней. - Это - не наше.
Она молчала, опустив голову в руки, ее спина вздымалась от сбивчивого дыхания.
- Вы сейчас сама не своя, - сказал он, поглаживая ее плечо. - А потом пожалеете. Вот выйдете замуж, тогда приходите.
ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ
Читатель уже начинает волноваться. "Описания утех и маленьких приключений - это, конечно, хорошо, - говорит он, - однако не раз между строк упоминалось про то, как сторож Х. стучит ночами на машинке. И где результаты?". Автор не может оставить без внимания подобные вопросы. Тем более что по нашему условному хронометражу подошло время выхода в тираж - в первоначальном, хорошем смысле этого слова. Мы не будем рассказывать, как сторож Х. рассылал свои тексты в центральные журналы, как ждал ответов, перечитывая вторые экземпляры глазами редакторов, как получал отказы - то сухие, то пространные, дежурно обнадеживающие. Переделкино удалялось все дальше. Только "Знамя", прочитав повесть о войне, ответило, что если бы не забитый до отказа редакционный портфель на эту тему, оно бы... Словом, сторож Х. прекратил попытки, перестал писать и занялся вплотную астрологией, хиромантией, и вновь придвинул давно отодвинутые изыскания по физике. Однако пришло время, и то, что должно было случиться, случилось. Но в несколько этапов.
- Жене Мустая Карима нужен массаж, - сказал массажист У. массажисту Х. - Он живет совсем рядом, в том же доме, где Шевчук жил, иди к нему, поговоришь, дашь почитать свои рассказы, наверняка поможет.
- Да ну, - сказал массажист Х. - Печататься в башкирских газетах я не буду. Иди сам к Мустаю, ты по бабушкам профи.
- Ну, дай мне какой-нибудь рассказик, я ему покажу, может, посоветует, куда обратиться, спротежирует.
Массажист Х. выбрал военный рассказ, вынул из него две странички с описанием боя и отдал их массажисту У.
- Вот, чтобы не напрягать старика, - сказал он. - Наверняка у него от таких просителей отбою нет. А еще лучше, вообще не давай.
- Как это "не давай"? Обязательно дам. Я жене его здоровье принесу, что ему, жалко две странички прочитать? И вообще, говорят, он мужик умный, таланты поддерживает, - сказал массажист У., и ушел.
Он вернулся через два часа, тянул время, рассказывая, какая у Мустая квартира, какой он сам вблизи, как после массажа они попили чаю. Потом перешел к главному.
- В общем, дал я Мустаю твои листочки. Вот, говорю, Мустафа Сафич, мой друг пишет, не могли бы вы взглянуть. Он взял. Знаешь, взял двумя пальцами, брезгливо так, а на лице читалось - ох и заебали вы меня...
- Я же говорил! - с досадой воскликнул массажист Х. - Нахера мне, чтобы он думал, что я попрошайничаю!
- Дальше слушай... Взял он листочки и ушел в кабинет, неся их как дохлую мышку. Вышел через полчаса, держа их уже двумя руками, и сказал: да, это, конечно, писатель... Только вот жирного тумана не бывает. Помнишь, у тебя там, когда керосином стекла опылило, герой что-то там сквозь жирный туман... Ну вот, он и сказал, мол, не бывает жирного тумана...
- Как это не бывает? Пусть посмотрит сквозь обкеросиненное стекло! Не бывает... Ну и дальше что?
- А дальше... А дальше он так задумчиво, глядя в окно, сказал: а раз он писатель, то пусть дальше мучается. Писатель должен мучиться...
- И все?
- И все...
- Ну и на том спасибо, но мучиться я не собираюсь. Не хотят - не надо. Сами придут и сами все попросят, как сказал один неприятный тип. Не пришли и не дали, но нам все равно. Мы подождем. Придет еще время...
Прошло несколько дней. Массажист Х. массировал пожилую женщину, которая назвалась проректором одного из институтов. Она завела разговор о литературе, и массажист У. подал голос из-за перегородки.
- Учтите, массажист, который вас массирует, тоже писатель. Его сам Мустай Карим похвалил. Только печатать его не хотят.
Проректор встрепенулась:
- Я позвоню сегодня своей подруге, она замредактора "Вечерки", идите к ней завтра, и вас напечатают в их Литальманахе. Ее зовут...
И массажист Х., взяв пару рассказов, пошел. Надо же с чего-то начинать, хрен с ним, что газета, - вот и проректора со связями бог прислал. Я ее за язык не тянул...
Замредактора, старушка с заячьими зубами, посмотрела на него удивленно - ей никто не звонил, но она передаст рукопись редактору Литальманаха, оставьте телефон, он с вами свяжется...
Вернувшись в стационар, он спросил у невропатолога Л. про свою пациентку-проректора - нормальна ли она и какой у нее диагноз?
- Какой проректор? - удивилась Л. - Дворник она в институте! Вон, карточку можешь посмотреть...
А что, - подумал массажист, - может такой абсурд и ведет к успеху? И забыл про отданную в газету рукопись.
Редактор альманаха (просто литературная страничка в газете, выходящая с периодичностью раз в месяц) позвонил через неделю и пригласил к себе в редакцию. Массажист пришел в Дом печати, поднялся на третий этаж и вошел в комнату, всю заставленную столами, заваленными стопками рукописей. За одним из столов сидел бородатый, очкастый, большеухий и большеротый человек. Он разговаривал с очередным автором и был раздражен.
- Ну что вы мне опять принесли? - потряс он листком. - Почему опять так безграмотно?
- Так... Не русский же я... - бормотал не русский.
- Да и я, как вы можете догадаться, всего лишь россиянин! Но если решили писать по-русски, пишите грамотно!
Когда автор ушел, редактор преобразился - он заговорил тихо и доброжелательно, хотя посетитель Х. чувствовал, что эта метаморфоза далась хозяину стола тяжело.
- Хочу спросить, - сказал он, когда массажист сел. - Кто вы по профессии?
- Невропатолог, - ответил от неожиданности массажист. Он не боялся, что его раскроют, потому что знал - знакомство будет недолгим, сейчас ему скажут, что писать вы умеете, но напечатать это в нашей газете...