Лето перевалило жару, покатилось под горку, к прохладе, к ранним сумеркам. И все вернулось. Но к ночным крикам добавился пугающий сторожей случай. В стационаре жила кошка. Она неоднократно беременела и рожала, котят раздавали пациентам. Тамара ее не любила, называла отродьем. Однажды утром сторож Х., спустился на первый этаж и увидел на полу цепочку кровавых кошачьих следов, ведущих от двери тамариной подсобки в туалет, через унитаз в открытое окно. Больше кошку никто никогда не видел.
А ночи становились все кошмарнее. Тамара уже не просто визжала, она ревела и рычала, она била дверью с мощью парового молота. Сторож Х. не выдержал, и в очередной приступ ее ярости, заорал, склонившись над лестницей:
- Тамара, задолбала уже, прекрати орать!
- А что вы мне сердце за ниточку тянете! - крикнула она и ударила дверью.
- Утомила ты меня, никакого покоя нет! - крикнул сторож, выходя из себя, и добавил, не найдя ничего поумнее: - Не прекратишь, я сейчас милицию вызову!
- Да пошел ты нахуй, вызывай свою милицию! - завизжала Тамара, ударила дверью и зарычала.
Сторож У. принес на свое дежурство связку дубовых веток, осенял ими тамарину дверь:
- Это должно ее сдержать. Но тут конкретно бесов нужно изгонять. Или просто мужика найти, который ее трахать будет, - вот и весь экзорцизм. "Тамара: Демон, мы одне...".
- Я не буду... - испуганно сказал сторож Х. - Хочешь, сам займись.
- Чтобы потом как кошка, в туалетное окно прыгать на последнем издыхании? Спасибо! Маме сказать, чтоб уволила, - жалко, идти-то ей некуда... Так что терпи, авось ее бог поможет. Слушай, может Грише сказать?
- Чтоб он ее сам задушил? Нет, я лучше потерплю, может, успокоится...
А осенью в стационаре затеяли небольшой ремонт - меняли линолеум. Работали баптисты. У их главного был родной брат-электрик, но странным образом, не баптист. Обыкновенный пьяница, он смеялся над своим братом, но деньги, всегда бывшие в общине, исправно занимал и никогда не возвращал. Как-то раз, блестя глазками, он сказал сторожам:
- А ничего у вас санитарочка. Чистенькая. Вот бы ее...
- Ты ее не трогай, - сказал Х. - У братца спроси, почему нельзя.
- Да знаю я! Мозги у них наизнанку, больные люди! Ни водки, ни бабу чужую, - а жить-то как?
Но как-то раз в дежурство сторожа У. электрик пришел к нему с бутылкой. У. пить отказался, и электрик спустился к Тамаре.
- Я думал, она его не пустит, - рассказывал У., - а она пустила. Я сказал: Тамара, если что, кричи, я услышу...
Но все было тихо. Через час довольный электрик поднялся на второй этаж:
- Закрой за мной дверь. Все нормально, сама дала. Как-нибудь еще наведаюсь. Давно ей мужика надо было, маялась баба, а все попы проклятые!
Сторож У. постучался к Тамаре, спросил, все ли нормально. Она пожала плечами, улыбаясь:
- С Божьей помощью...
И сторож У., подумав: "Ну наконец-то", поднялся к себе, спокойно уснул.
А ранним утром, когда спустился в туалет, увидел, что дверь в подсобку открыта. Заглянул. Тамара сидела на полу под окном, свесив голову на грудь. Она уже окоченела. Веревка была привязана к оконной ручке...
Но долго еще ночами сторожа, покрываясь мурашками страха, слышали на пустом первом этаже тихие шаги и скрип дверей.
А электрику судьба приготовила сюрприз уже через месяц. Но об этом - чуть позже...
ФИЛОСОФИЯ УДАЧИ
- Ты осознаешь, что виноват в смерти Тамары? - строго сказал в темноте некто серый. Нет, это не сон, не мистика. Это новый персонаж. Некто - потому что имя дадим только сейчас. Назовем его Серый - он любит серые тона одежды. Да и вообще... Лицо его представить нетрудно всякому, кто видел "Автопортрет" Крамского, - одно лицо. Этим сходством двойник гордился. Как и тем, что родился в один день с Гете. Но талантами обоих прототипов Серый не обладал - не писал ни маслом, ни чернилами. Чем он занимался, есть тайна, хотя, если немного подумать, можно было догадаться. Особенно если учесть, что он изучал дианетику и сайентологию вкупе с психологией и менеджментом. Но это он еще только изучал, - "создавал внутренний микроклимат" по его выражению. А тем временем зарабатывал на жизнь, производя и продавая фотовспышки - конденсатор, лампы, зонтик, - при этом, почему-то считая, что зонтик в качестве рефлектора есть его изобретение. Фотографировал по школам на выпускных, но так педантично целился, шевеля бородой, что половина выпускников входила в историю с закрытыми глазами.
Вот и сейчас в темноте шел процесс проявки и печати очередных школьных "групповух". Сторож Х. согласился помочь Серому, соблазнившись обещанной половиной выручки. Вообще-то Серый никогда не был членом вышеочерченной компании. Учились на одном потоке, никогда не пересекаясь. Просто сразу после армии Х. встретил его на улице, и первый вопрос, который задал Серый, обескуражил: "Ну что, хоть один боевой вылет совершил? Или всю войну на аэродроме просидел?". Слово за слово, и Серый начал встречаться на его пути все чаще. И вот они вместе печатали фотографии.
Сторож Х. предоставил фотографу ночь в стационаре, проточную воду, свет, и свою помощь. Были куплены большие пластмассовые емкости, сделаны кассеты с рядами натянутой лески, вмещавшие десятки листов фотобумаги, и теперь шел завершающий процесс. Журчала вода, вспыхивали поочередно три основных цвета, на ощупь тренированными движениями заряжалась экспонированной бумагой кассета, опускалась в ведро с проявителем.
- Я виноват в смерти Тамары? - переспросил сторож Х. - Ты не путай жопу с пальцем - вину и косвенную причину. И потом, все предопределено. Ты в этом убедился вчера, в пельменной. Как и в том, что ты невезучий. Чистый эксперимент получился, я им горжусь.
Это сторож Х. сказал специально, чтобы сменить тему. Он знал, что невезение - хроническое заболевание Серого, которое он тщательно скрывает от других. И угадал - Серый вскинулся:
- Не передергивай! Вчера проиграл ты!
А что было вчера? Возвращаясь из школы и споря о невезении, они зашли в пельменную на Первомайской. Сторож Х., как это иногда с ним бывало, вдруг неожиданно для себя предложил, чувствуя близость удачи:
- Занимаем очередь, выбирай, где ты стоишь, перед или за мной. На ком пельмени кончатся, тот и невезучий.
- А почему ты думаешь, что они кончатся на ком-то из нас? Какова вероятность?
- Я не думаю, я знаю, - сказал Х. - Где бы ты ни встал, они кончатся на тебе.
Поколебавшись, Серый встал впереди. Когда до раздачи оставался один человек, он обернулся:
- А ты кофе себе пробил? Я тоже пойду, выбью.
И ушел к кассе. Накладывая впередистоящему порцию, раздатчитца крикнула, что пельмени закончились, ждите, пока сварится следующая.
- Ну что, - подошел Серый. - На тебе?
- Такими уловками провидение не обманешь, - засмеялся довольный Х.
- Ну почему же, - заволновался Серый. - Если мне что-то уготовано, а я соскочу на шаг раньше, то это что-то и достанется истинному неудачнику. Логично?
- Схоластика. Я продемонстрировал тебе, что ты по жизни выбираешь неправильные позиции...
Сейчас в темноте спор продолжался.
- Ох, чувствую, зря печатаем, - бормотал Серый. - Связался с тобой, теперь пожинаю. Кажется, пленка слегка засветилась, крышка на кассете косо сидела. Тогда весь труд по этой школе насмарку. И все ты! Отвлекался на восьмиклассниц, веселил их, вместо того, чтобы...
- Чтобы что?
- Да какая разница, "что"! Ты не тот климат создавал, безответственность и неточность сеял, понимаешь? Да, я из староверов, меня шутить не учили, но всему свое время, ты не чувствуешь, как надо себя вести...
Он надолго замолчал. Щелкал фильтрами, менял бумагу. Потом нервно спросил:
- А как брат поживает?
Сторож Х. насторожился: "Брат - моя институтская кличка. Я сижу здесь в темноте. Других братьев, о жизни которых может возникнуть вопрос, нет. Интересно, у кого сейчас Серый спрашивает обо мне? Лао Цзы, блин"...
- Какой брат? - спросил он, слегка приподнимаясь, чтобы успеть среагировать - мало ли что придет в голову шизоиду в полной темноте.
Серый подумал (слышно было его частое дыхание) и сказал виновато:
- Мне надо поспать. Мне нельзя не спать ночью.
Утром смотрели фотографии.
- Я же говорил! - с досадой воскликнул Серый. - Запороли!
- Ничего страшного, - сказал сторож. - Очень даже ничего.
- Как это ничего страшного? На всех снимках прямо по лицам - красная полоса! Нас выпрут в шею и правильно сделают! Нет, я в школу не пойду, репутация дороже денег! Затраты делим пополам.
- А я пойду, - сказал сторож. - И они возьмут фотки за милую душу!
- Ну-ну! Иди, позорься! Можешь все деньги себе забрать. Если хоть рубль дадут. А я с тобой больше не работаю, у тебя энергетика противодействует моей...
Сторож отглянцевал снимки и отправился в школу. Завуч с пачкой денег в руке склонилась над разложенными на столе фотографиями, долго смотрела, потом неуверенно спросила:
- А что это на лицах красное?
- А это вам повезло, - сказал сторож. - Снимали-то на закате, вот солнышко и попало. Прощальный луч, так сказать. Теплые снимки получились, с подтекстом...
- А, правда, - заинтересованно кивнула завуч, - настроение такое... грусть и надежда... Аж плакать хочется. Спасибо вам, ребята, приходите на следующий год!
ТЕОРИЯ ТАНЦА
...Знаменитые вопросы "кто виноват" и "что делать" возникают уже потом. А сначала умный юноша придет к Сократу и спросит совета. Сократ ответит: как ни поступай, все равно пожалеешь. Потом Сократа за такую правду приговорят к цикуте, но юноше-то от этого не легче, он уже страдает, как было предсказано...
Примерно так глумились сторожа над желанием Серого жениться. Особенность была в том, что желание существовало, но постоянный объект отсутствовал. Угрюмому бородатому субъекту в наше свободное время, если он не обладает определенным состоянием, почти невозможно найти пару, - да еще согласную на следующие условия: