Наша прогулка по полю
Давайте остановимся и задумаемся о том, куда нас уже завела прогулка по полю, или обучающее путешествие. Во-первых, на примере истории о пожаре мы исследовали, как слепое пятно проявляется на уровне личного опыта. Именно тогда начался мой путь: я почувствовал, как старый мир исчезает в огне и почва уходит из-под ног. В этот момент я соединился с той другой частью моего «я», о существовании которой до этого даже не подозревал.
Мы провели немало времени, знакомясь с U, и начали распознавать его части в своем опыте. Затем выясняли, как слепое пятно обнаруживает себя в опыте групп и командном обучении. Перед коллективами стоят новые вызовы, на которые невозможно ответить, опираясь на уроки из прошлого. Именно поэтому нужно отпустить прошлое, позволить ему «исчезнуть в огне» и открыться будущему, которое хочет возникнуть через нас. Это мы называем лидерством и обучением четвертого уровня.
Далее мы изучали, как слепое пятно обретает форму в контексте институционального опыта. Перед лидерами встают незнакомые типы вызовов, на которые нельзя успешно ответить с помощью обычных методов решения проблем. Чтобы иметь дело с эмерджентной сложностью, нужно научиться отбрасывать прежние инструменты, а это позволит внимать и действовать с точки зрения чистого холста – того источника, где создается организационная ценность.
Вслед за этим мы посмотрели на способы, которыми слепое пятно проявляется в обществе – в обличии третьей революции. Подобное начало сдвига сознания может помочь переформулировать основные общественные ценности так, чтобы они учитывали корни или источник, а не только видимую часть «дерева».
И наконец, прогулялись по полю общественных наук, где источник слепого пятна касается неспособности уловить создание социальной реальности. На каждом этапе мы осознаем, что постоянно попадаем в ситуации, требующие нового восприятия и сознавания. Что же все это значит для нас как ученых-практиков, делающих упор на сознавании?[168]
Онтологическое и эпистемологическое обоснования
В 2000 году у меня появилась еще одна возможность подробно побеседовать с Фритьофом Капрой. Сентябрьским днем в Беркли мы гуляли по лесу недалеко от Калифорнийского университета, обсуждая новую книгу, которую он тогда писал. В ней Капра планировал применить свои идеи к миру общественных отношений[169]. Я спросил: «Что вы считаете самым важным новым словом в теории систем и системном мышлении за прошедшее столетие?»
По его мнению, значимое развитие в этой области сводится к двум пунктам: во-первых, признание современными системными мыслителями феномена эмерджентности и, во-вторых, принятие идеи погруженности – того, что все системы и знания находятся в конкретном контексте.
Сидя в самолете, переносившем меня в Бостон, я нарисовал маленькую таблицу, отразившую то, о чем мы говорили с Капрой. В верхнем левом углу – ранее принятая системная теория (S1), укорененная в линейных системах и явном знании (K1). Из этого угла мы можем двигаться в двух направлениях: от S1 (линейной системы) к S2 (нелинейным системам), что отражает эмерджентность; и от K1 (явного знания) к K2 (неявному знанию) – это учитывает, что все знание находится в определенном контексте и погружено в него.
Таблица 6.1. Системная теория XX века: эпистемологическое и онтологическое обоснование
Концепция ситуативного обучения и сообществ практиков Этьена Венгера и Джин Лейв, а также теория ситуативного познавания Джона Брауна, Алана Коллинза и Пола Дугуида[170] – примеры того, как главный фокус теории социальных систем сместился от (S1, K1) к (S2, K2). Подобно измерениям Капры, эти системы учитывают оба явления: эмерджентность и погруженность в контекст.
При дальнейшем анализе таблицы стало ясно, что собственное исследование привело меня к границе между светло-серыми и темно-серыми квадратами. Именно здесь мы встречаемся и работаем с пограничными моментами человеческого существования. Здесь заходим на неизведанную территорию, которая развертывается на краю сознания. И именно здесь обнаруживаем, что укоренены в более глубоких философских допущениях о бытии (онтологии) и знании (эпистемологии).
Ницше однажды сказал, что самой высокой целью было бы смотреть на науку под углом зрения художника, на искусство же – под углом зрения жизни. Взглянуть на науку под углом зрения художника – значит применить научное исследование не только к объекту перед нами, но и к творческому процессу, и к самому себе, осуществляющему это действие. Или, говоря понятиями Аристотеля, следует взглянуть на науку не только как на эпистему, но и как на прикладное искусство (техне) и практическую мудрость (фронезис). Видеть искусство с точки зрения жизни означает осуществлять научную деятельность с целью послужить более глубокой цели, широкому эволюционному целому. Выражаясь словами Аристотеля, научная деятельность должна расширять границы науки так, чтобы они могли включать в себя как мудрость (софию), так и сознавание или интуицию первоначал (нус).
Другими философами, которые помогли мне глубже задуматься в этом направлении, стали Эдмунд Гуссерль и Мартин Хайдеггер. Читая работы Гуссерля, я лучше понял эпистемологическую границу между нормальным состоянием сознавания K1, которое он именовал «естественным отношением», и сознаванием K2, так называемым «феноменологическим отношением». Труды Хайдеггера, напротив, можно понимать как сдвиг онтологической границы с отражения мира в качестве абстрактного набора вещей к конкретному бытию-в-мире, которое всегда происходит на фоне определенного контекста. Реальность рассматривается Хайдеггером не как «вещь». Скорее, он видит ее процессом прихода в бытие – процессом явления из сокрытости в открытый просвет бытия. Эта мысль представляет собой сдвиг от S1 к S2.
Поздние работы Гуссерля и Хайдеггера приводят читателя в гораздо более медитативное состояние и создают впечатление, что оба автора нащупали еще один сдвиг границ, который в конце концов превратился в философское исследование на уровне источников обоих измерений: эпистемологического (K3) и онтологического (S3). Эпистемологический вопрос: где зарождаются наше внимание и знание? Именно об этом изыскания Гуссерля на тему трансцендентального «я». А онтологический вопрос звучит так: в чем источник наших коллективно задействуемых социальных структур и процессов? Другими словами, кто действует через нас, когда мы участвуем в глубинных социальных или коллективных процессах?
В то же время и Гуссерль, и Хайдеггер позволяют думать, что самый важный аспект их работы еще не проявился – речь идет о сдвиге границы философского исследования от уровней «что» (K1, S1) и «процесса» (K2, S2) к «источнику» обоих измерений – эпистемологии и онтологии (K3, S3). Это то дело, которое гиганты мысли оставили нашему поколению и новому столетию. Именно мы призваны расширить философское и научное исследование с четырех верхних левых клеток (представляющих собой дискурс XX века в философии и системном мышлении) на всю девятиклеточную матрицу.
Следствием такого расширения в XXI веке становится призыв к философам и системным мыслителям выйти из читальных залов и погрузиться в реальный мир, чтобы активно участвовать в его развертывании. Такая деятельно-научная философия занялась бы другим видом знания – знанием сердца. Как сказал об этом японский философ Китаро Нисида, «знание и любовь – одна и та же психическая деятельность; чтобы что-то знать, мы должны это любить, а чтобы любить нечто, мы должны это знать». Любовь, продолжает он, это «сила, с помощью которой мы постигаем предельную реальность. Любовь – это самое глубокое знание вещей»[171].
Обретая умение достигать самой глубокой части U, мы начинаем понимать, что любовь нелицеприятна, как говорит писатель Дэвид Хокинс. Он считает, что она универсальна и выше разделений. «Любовь безусловна, неизменна и постоянна. В ней нет колебаний – ее источник не зависит от внешних факторов. Любить – это состояние бытия. ‹…› Она не “разумна” и проистекает не из ума. Любовь исходит из сердца. Она обладает способностью поднимать людей на новые высоты и совершать великие дела благодаря чистоте своих мотивов»[172].
На следующем этапе наша прогулка по полю поможет подробно рассмотреть, как перенести себя и других через новый порог. Мы изучим сам этот порог и слепое пятно, а также приготовимся окунуться глубоко, на самое дно U, чтобы затем подняться на другой его стороне.
Глава 7. На пороге
Рисунок 1 в начале книги резюмирует ее первые семь глав, посвященные осознанию порога. Находясь на нем, мы обязаны остановиться, чтобы расширить и углубить свое внимание: перевести его с результатов на процесс, а затем на источник. Откуда приходят наши действия? Чтобы понять это, мы прогулялись по социальному полю. Должно быть, вы помните, что мы заметили слепое пятно во всех системах и на всех уровнях.
• На индивидуальном уровне мы встретились со слепым пятном в метафоре: это было пламя, которое оказалось способно разрушить мою прежнюю сущность и расчистить место, где я смог познакомиться с неизвестными прежде аспектами самого себя.
• На групповом уровне увидели слепое пятно в командной работе. Как выйти за рамки обучения на прошлом опыте и соединиться с тонкими полями будущих возможностей? Как учиться у будущего по мере его возникновения?
• На организационном уровне мы увидели слепое пятно как новый вид вызовов для лидеров. Перед ними насущные проблемы с высоким уровнем эмерджентной сложности. Мы подняли два вопроса: как эффективно действовать, когда рушится мир, к которому мы привыкли? Как двигаться вперед, если почва уходит из-под ног – наши институции выворачиваются наизнанку?
• На уровне общества слепое пятно обнаружилось в том, как экономические, политические и культурные движущие силы придают новую форму и лишают энергии старые институты и системы, из-за чего для решения ключевых проблем современности требуются радикально новые подходы.
• В общественных науках исследование слепого пятна сместило фокус с объективных структур на процессы и актуализованные системы, а оттуда на источники, из которых возникают формы социальной реальности. В общественных науках XIX и XX веков основными направляющими были объективность и межсубъективность, однако в новом столетии в них следует включить третью метакатегорию – транссубъективность, которая различает качество внимания как определяющую черту любого социального поля.
• На метауровне теории систем мы увидели, как слепое пятно в системном мышлении и философии сдвигается с категорий к процессам, а с них к источникам эмерджентности и знания – к онтологическому и эпистемологическому основаниям ситуации, в которой мы действуем (источникам как действия, так и мысли).
На каждом уровне мы встретились с одним и тем же фундаментальным сдвигом внимания, который углубляет восприятие реальности. Теперь сюда входит и ранее невидимое состояние чистого холста – источника внимания, намерения и действия. По мере того как проблемы на работе, дома и в обществе все больше сталкивают нас с проявлениями слепого пятна, мы упираемся в фундаментальный порог. Мы встречаемся с ним индивидуально, в командах, организациях и целых мировых общественных системах. Чтобы вступить на более глубинную территорию и перейти порог, мы должны взглянуть в лицо ситуации, с которой имеем дело, на уровне источника – научиться смотреть в лицо своему «Я».
Переступая порог
Английское слово «порог» происходит от старого как мир процесса молотьбы – сбивания оболочек с зерна. Буквально threshold («порог», англ.) означает «сидеть на золоте». В связи с порогом и золотом на ум приходит сказка Гете «Зеленая змея и прекрасная лилия». В этой истории мы встречаем зеленую змею, которая вся светится из-за проглоченного золота. Она находит четырех королей в подземном дворце. Один из них удивляется, как она смогла к ним попасть. «Откуда ты?» – спрашивает он. Змея отвечает: «Из расселин, где родина золота». А на вопрос: «Что великолепнее блеска золота?» – отвечает: «Сияние света». Затем они интересуются: «Что живительнее света?» – и она говорит: «Беседа».
Мы способны перейти порог, когда начинаем функционировать в качестве проводника для чего-либо драгоценнее золота или света. Скоро мы поймем, что идея перехода из одного состояния в другое присутствует во всех системах. Когда мы осознаем, что наш обычный способ видения и действия ни к чему не приводит, нам приходится направлять луч своего внимания обратно к его источнику – к тому, кто действует. Когда этот сдвиг происходит, мы начинаем внимать ситуации из другого пространства. Полевая структура внимания описывает область между зримым (тем, что мы видим) и незримым (источником или пространством, из которого его видим) мирами. Если мы меняем способ внимания, последствием становится рождение другого мира.
Когда огонь уничтожил родовое гнездо, полевая структура моего внимания изменилась; еще в первой половине дня я видел мир с обычного места в классе (1) и вдруг внезапно в окошко такси увидел это: дым и пламя вдалеке (2), а затем пожар и мое сегодняшнее «я». Лицом к лицу с огнем ощутил, как исчезает граница между наблюдателем и наблюдаемым; почувствовал, как пламя проникает в разум, и понял, что всё, кем я себя мыслил, навсегда исчезло (3). Время замедлилось, и я стоял на этом пороге, готовясь шагнуть к «золоту». Вот-вот должна была открыться дверь между старым «я» и возникающим новым «Я» – это стало моим пороговым моментом. И в этот миг я начал переход (4).
На коллективном уровне ситуации порога отличаются теми же характеристиками. Они ставят нас лицом к лицу с опытом, требующим перенаправить луч коллективного внимания. Когда в 1989 году пала Берлинская стена, а 12 лет спустя обрушились башни-близнецы Всемирного торгового центра, мы встретились лицом к лицу с двумя ситуациями, которые приглашали углубить восприятие и упразднить границу между наблюдателем и наблюдаемым. В эти короткие мгновения некоторые из нас начали видеть, как то, что происходит «где-то там», влияет на наши действия и суть «прямо здесь». Конечно, этот порог перешли не все. У многих падение башен-близнецов в Нью-Йорке не вызвало ничего, кроме затасканной реакции: «На нас напала империя зла, мы должны нанести ответный удар». Результат такой реакции (уровень 1) на подобное положение предсказуем: она создаст и приумножит проблему, которую, по заявлению авторов, пытается решить. Любой ответ на уровне 1 структурно слеп к тому, как человек своими действиями участвует в создании системы (мира), в которой живет. Для военной сверхдержавы такая низкопробная реакция может несколько лет оставаться безнаказанной, но рано или поздно она обязательно перестанет работать. (Десять лет спустя я перечитываю эти строки, и мне нечего добавить.)
В отличие от государств, обладающих военной мощью, компании и негосударственные организации, действующие в высокодинамичных условиях, вынуждены гораздо гибче реагировать на перемены вокруг и «золотые» возможности, которые предоставляет им жизнь. Подобно зеленой змее, они уже светятся. То есть они тоже должны научиться употреблять то золото, которое им уже предоставило взаимодействие с локальным контекстом. Некоторые достаточно шустры, чтобы перегруппироваться, изобрести себя заново и перестроиться. «Золотые» организации действуют как мост между двумя мирами, связывая текущую деятельность с распознанием и использованием возникающих возможностей. Переход через порог между этими мирами – отличительный признак организационного мастерства и ключ к высокой эффективности в быстро меняющейся обстановке. А если застрять на одной или другой стороне (в нынешней реальности нарождающегося будущего), это ведет к посредственному качеству организации в стабильной среде или быстрому уходу с рынка в динамичной обстановке.
Подпись нашего времени
Профессиональный и личный опыт требует, чтобы мы достигли того подземного уровня, о котором писал Гете: глубокой пещеры, где зеленая змея встретилась с королями. Именно об этом слое мы ранее говорили как о корневой системе дерева – той части поля, которая обычно не видна. Мы должны встретиться с глубинными уровнями создания социальной реальности и быть готовы переступить через пороги нашего времени. Итак, как же узнать, получается ли это у нас?
Эти пороги, или двери, обычно возникают, когда устоявшийся образ действия перестает работать и мы упираемся в стену. Необходимо бросить старые методики и перенаправить внимание на поле, которое разворачивается вокруг и внутри нас. В реальности словно появляется трещина: можно заделать ее, а можно остановиться: отложить инструменты, присмотреться к пропасти, открывающейся перед нами, настроиться на нее и перенаправить свое внимание туда. А затем двигаться с потоком. Умение заметить трещину – прервать движение и внимательно ее рассмотреть – ключевой навык нашего времени. Это та дисциплина, без которой в нужный момент мы не можем оказаться на высоте положения. Это навык, который требует внимания и развития подобно тому, как нуждается в возделывании почва на ферме.
Методы и орудия фермеров для культивации и улучшения качества почвы широко известны, а вот похожий набор для возделывания внутреннего мира социального поля большинству из нас недоступен. Это те способы, которые помогут нам искуснее видеть, останавливаться и настраиваться на трещины в жизни. О том, как получить доступ к этому инструментарию, мы поговорим в части II, «Входя в поле U».
Оглядитесь. Что-то постоянно происходит. Можно назвать это подписью нашего времени, выполненной крупным шрифтом. И эти события заставляют нас заглянуть за слепое пятно, присмотреться и обнаружить образы, обретающие форму на чистом холсте. Нам следует культивировать коллективную способность к переключению того внутреннего «места» – пространства, из которого мы действуем.
Я убежден, что все системы и уровни используют одну и ту же фундаментальную процессуальную грамматику. Кем бы вы ни были – руководителем, педагогом, художником, спортсменом, врачом, писателем или тренером, работаете в одиночку или в составе команды либо организации, – вы переходите порог, преображая свое внимание и сознавание, замечая трещину и присматриваясь к ней.
Индоевропейский корень слов lead и leadership («вести, руководство», англ.), *leith, означает «идти вперед», «переходить через порог» или «умирать»[173]. Иногда кажется, что отпустить равнозначно смерти. Но из глубинного процесса U мы знаем, что до появления нового должны произойти изменения – нужно переступить порог. Путь, лежащий перед нами, включает в себя раскрытие принципов и практик этого основополагающего процесса, чтобы они помогли пролить больше света на наше слепое пятно, углубляя сознание.