Начиная с эпохи модерна, или современности, и с развитием эволюционных взглядов многие теоретики начали предлагать классификации различных мировоззрений с точки зрения их развития. Одну из первых подобных классификаций, все еще остающуюся наиболее влиятельной, предложил Огюст Конт, основатель позитивизма. В его знаменитом «законе трех стадий» утверждалось, что человеческое познание прошло через три основные стадии развития: религия, метафизика и наука. Каждая последующая стадия была менее примитивна и более точна. (И «по счастливой случайности» предложенная Контом последовательность завершилась той стадией, на которой находился он сам. Постоянно встречающийся дефект теорий развития заключается в том, что высшая предлагаемая в них стадия по странному стечению обстоятельств оказывается именно той, которой придерживается сторонник той или иной конкретной теории. Спешу подчеркнуть, что сам я никогда не делал подобного заявления, хотя меня в этом зачастую и обвиняют.) На данный момент наиболее изощренной и основывающейся на принципе развития классификации знания является теория, созданная Георгом Вильгельмом Фридрихом Гегелем, чья неопровержимо гениальная систематическая философия, по его мнению, нашла место для всех основных мировоззрений в истории – будь то Запада или Востока. (К сожалению, как указал Бертран Рассел, все, что Гегелю было известно о Китае, к примеру, так это то, что на карте мира есть такая страна. Эта и более тонкие проблемы, связанные с гегельянской системой, привели к ее ниспровержению; однако мы тем не менее можем с уважением отнестись к идеализму за гениальность того, что он пытался достичь.)[127] Иные широко известные основывающиеся на принципе историчности и развития модели (которые могут рассматривать как развитие, так и распад) были предложены Адамом Смитом, Карлом Марксом, Гербертом Спенсером, Освальдом Шпенглером, Арнольдом Тойнби, Питиримом Сорокиным, Антонио Грамши, Пьером Тейяром де Шарденом, Кэрролом Куигли, Юргеном Хабермасом, Джерардом Ленски, Жаном Гебсером и Шри Ауробиндо.
В относительно недавнее время некоторые философы попытались предложить «обзорные» модели, выводившие типы мировоззрений, которые люди могут формировать. Одной из первых была модель, предложенная в книге «Мировые гипотезы» Стивена Пеппера (1942), где он утверждал, что существует четыре мировые гипотезы: формизм (мир существует в виде категорий), механицизм (мир как причинно-следственные связи), контекстуализм (мир как отношения) и органицизм (мир как взаимодействия и отношения). Шварц и Рассек (см. раздел «Интегральная медицина» в пятой главе) опираются на модель Пеппера и добавили к ней еще четыре гипотезы: имплицитный процесс (мир имеет более тонкие энергии и сознание), циркулярная причинность (кибернетика), творческое развертывание (эмерджентная адаптация) и интегративное многообразие (которое пытается все их интегрировать).[128]
Еще одной влиятельной классификацией мировоззрений, основанной на наблюдаемых типах, была предложенная теоретиком социальных систем Талкоттом Парсонсом модель, располагавшая мировоззрения вдоль (политического) континуума из пяти позиций: правая системность, правая маргинальность, умеренная маргинальность, левая маргинальность, левая системность. Хотя данная классификация и полезна в чем-то, она в действительности охватывает очень узкий, срединный диапазон возможных мировоззрений, как мы убедимся далее. Роберт Белла предложил свой ракурс анализа, обнаружив в Соединенных Штатах четыре основных мировоззрения: республиканское, библейское, утилитарное и романтическое. Марк Герзон обнаруживает шесть мировоззрений: религиозное, капиталистическое, недовольное, медийное, нью-эйджевское и политическое. Сэмюэл Хантингтон считает, что над миром довлеет столкновение девяти основных культурных мировоззрений (или цивилизаций): западная цивилизация, латиноамериканская цивилизация, африканская цивилизация, исламская цивилизация, китайская цивилизация, индийская цивилизация, православная цивилизация, буддийская цивилизация и японская цивилизация. Однако все вышеперечисленные модели являются хорошими примерами «метаанализа» типов мировоззрений, пользу от которого находят многие современные ученые. Они действительно полезны, если мы сможем найти более всеобъемлющий контекст, опираясь на который можно было бы с уважением отнестись к каждой из моделей. (Ах вот в чем загвоздка-то!)
Концепция уровней реальности (или волн бытия) – это еще один вид системы индексирования. Неважно, прибегаем ли мы к спиральной динамике, Великой цепи бытия или уровням развития самости по Джейн Левинджер, смысл состоит в том, что мы можем довольно легко классифицировать типы мировоззрений согласно уровню самого мировоззрения, и многочисленные теоретики поступили именно так. Можно незамедлительно привести несколько примеров: считается, что мировоззрения сексуализма и витализма, например рассмотренные Фрейдом и Бергсоном, возникают преимущественно с уровня биологической жизни, или бежевого мема; мировоззрения власти, например рассмотренные Ницше, проистекают с красного мема; рациональные мировоззрения, например рассмотренные Декартом, – с оранжевого мема; постмодернизм, например рассмотренный Дерридой и Лиотаром, – с зеленого мема; природный мистицизм, как у Торо, – с кораллового/психического; божественный мистицизм, как у св. Терезы Авильской, – с тонкого; а бесформенный мистицизм, как у Майстера Экхарта, – с причинного[129].[130]
По всей видимости, есть все основания считать, что уровни бытия и познания и вправду вносят свой вклад в существование различных мировоззрений, а поэтому мудрым поступком было бы включить данный факт в любую подлинную Теорию Всего.
Есть еще и последнее требование. Интегральный синтез, чтобы быть подлинно целостным, должен найти способ принять тот факт, что все основные мировоззрения в основе своей истинны (пусть они при этом и частичны). Смысл не в том, что более высокие уровни предлагают более точные воззрения, а более низкие уровни предлагают лишь ложь, суеверия и примитивный нонсенс. Мы должны прийти к разумению, при котором истинны будут даже «детские» магические мифы (например, о Санта-Клаусе). Ведь мировоззрения – это просто способ, посредством которого данный уровень (или данная волна сознания) смотрит на мир. Все волны представляют собой жизненно важные ингредиенты Космоса. На мифическом уровне Санта-Клаус (или Зевс, или Аполлон, или астрология) – это феноменологическая реальность. Ничего хорошего не будет в том, чтобы говорить: «Что ж, мы развились за пределы этой стадии, а посему теперь мы знаем, что Санта-Клауса не существует!» – поскольку будь это так (а ведь все стадии видятся примитивными и ложными в свете дальнейшей эволюции), нам пришлось бы признать и то, что наши собственные воззрения прямо сейчас ложны (ибо последующая эволюция их оставит и двинется дальше). Однако дело не обстоит так, словно есть один уровень реальности, а все остальные воззрения суть примитивные и ложные версии этого одного уровня. Каждое воззрение – это правильный взгляд на более низкий и все же фундаментально важный уровень реальности, а не ложный взгляд на один единственно реально существующий уровень. Понимание процессов развития позволяет нам признать вложенность истин друг в друга, а не считать все примитивными суевериями.[131]
Меня часто спрашивают: зачем вообще пытаться интегрировать различные мировоззрения? Разве недостаточно просто чествовать изобильное многообразие различных воззрений и не пытаться их интегрировать? Что ж, признание многообразия – безусловно, благородное дело, и я всем сердцем поддерживаю этот плюралистический порыв. Однако если мы будем оставаться исключительно на стадии чествования многообразия, то мы в итоге будем способствовать раздробленности, отчуждению, отделенности и отчаянию. Ты идешь своим путем, я иду своим, мы благополучно разлетаемся по сторонам. Именно это зачастую и происходило под знаменем плюралистического релятивизма, который оставил нас с окружившей нас по всем фронтам постмодернистской вавилонской башней. Недостаточно признавать множество граней наших различий: нам нужно идти дальше и начинать признавать множество граней сходства. Иначе мы будем способствовать не возникновению холизма, а приумножению беспорядочных нагромождений. Основываясь на богатом многообразии, предлагаемом плюралистическим релятивизмом, мы должны предпринять следующий шаг и сплести множество нитей в единую холоническую спираль объединяющих взаимосвязей – взаимопереплетенный Космос, наполненный взаимосочетающимися связями. Если коротко, то нам нужно выйти за пределы плюралистического релятивизма и перейти к универсальному интегрализму: нам нужно продолжать попытки найти Единое-во-Многом, являющееся формой самого Космоса.
Я убежден, что именно поэтому мы должны пытаться приходить к подобного рода интегративному видению. Сможем ли мы когда-нибудь полностью преуспеть? Никогда. Должны ли мы продолжать пытаться? Всегда. Почему? Потому что намерение найти Единое-во-Многом сонастраивает наши головы и сердца с Единым-во-Многом, являющимся самим лучезарно сияющим в мире Духом.
Я уверен в том, что подобный интегральный подход – это наиболее жизнеспособная попытка представить Единое-во-Многом, ведь она явным образом с уважением включает все мировоззренческие концепции, упомянутые в настоящей главе (как мы увидим ниже). К тому же интегральное обозрение, или Теория Всего, действует, как я уже упоминал, как система индексирования для всех этих мировоззрений, тем самым позволяя нам признавать ценность особого и глубинного вклада, делаемого каждой из них. И нужно ли говорить, что моя собственная версия подобной Теории Всего, даже если бы она и была полностью верной, обречена на то, чтобы быть превзойденной еще более глубокими и улучшенными воззрениями.