ся до тех пор, пока не формируется задержка развития или же пока человек не развивается до сфер души и духа, на которых открывает для себя глубинную духовность и божественное «Я»: в таком случае узкая религия человека превращается в глубинную религию).
Несколько бросающихся в глаза примеров узкой религии на каждой из волн бытия. Пурпурная религия включает в себя некоторые формы вуду и верований в магию слова. Красная религия – это религия архетипических мифических верований с акцентом на магической силе архетипических фигур (Моисей раздвинул воды Красного моря, Христос был рожден девственницей, Лао-цзы родился девятисотлетним стариком и т. д.). Синяя религия является религией закона и порядка, структура мифического членства, которая связывает людей воедино через послушание великому Порядку или Другому; это авторитарная, жестко иерархическая система, которая использует вину для социального контроля (десять заповедей, «Аналекты Конфуция», значительная часть Корана и т. д.); но она и действительно распространяет заботу на всех, придерживающихся данных мифических верований (тогда как все те, кто таковых не придерживается, обрекаются на геенну огненную на веки вечные). Оранжевая религия – это религия позитивизма и научного материализма; ее сторонники верят в данное мировоззрение настолько же религиозно, насколько и любые фундаменталисты, и у них есть свои собственные инквизиторы-скептики, которые будут подвергать нападкам и насмешкам мировоззрения любого другого уровня. (Огюст Конт, отец современного научного позитивизма, в действительности предложил назначать – и это его собственные слова – «Папу Позитивизма», что является отличным примером узкой религии, возможной на эгоически-рациональном уровне. Это, опять-таки, и есть та самая «религия» Спока.) Однако оранжевая религия также стоит у основания веры в равные права для всех людей, независимо от расы, цвета кожи, вероисповедания и пола. Зеленая религия расширяет это до чувствительности ко всем населяющим землю существам (хотя сама она становится очень злобной – «злобным зеленым мемом» – по отношению к тем, кто не разделяет ее религию политкорректных взглядов). Второпорядковая религия есть религия холизма, космического единства и универсальных паттернов (как выразили это Бек и Кован, второй порядок верит в то, что «земля есть единый организм с коллективным разумом»). Выходя за пределы даже интегральной веры в космическое единство, душевная (или психическая) религия представляет собой реальное переживание данного космического единства (разновидность природного мистицизма). Тонкая религия – это прямое переживание божественной Основы этого космического порядка (божественный мистицизм). А причинная религия – это прямое переживание радикально бесконечной и неописуемой природы данной Основы (бесформенный мистицизм).
Таким образом, узкая религия – это попросту те верования, практики, обычаи, переживания и традиции, которые помогают людям транслировать и принимать мировоззрение той или иной волны; в то же время глубинная религия включает в себя практики, методы и традиции, которые помогают трансформироваться к более высоким, наднациональным, трансперсональным волнам (душевной, тонкой, причинной и недвойственной; или, иначе говоря, душе и духу). И глубинные духовные практики раскрывают действительные реалии; они соприкасаются с подлинными истинами. Глубинные духовные практики, следовательно, известны (отчасти) как созерцательные науки – или, попросту говоря, хорошая наука, – потому что они являются не просто верованиями, а действительными практиками, основанными на предписаниях, опытных данных и коллегиальной верификации. Они являются воспроизводимыми, совместно разделяемыми, публичными практиками, которые раскрывают реалии, то есть действительные истины, а не исключительно культурными смыслами, местными ценностными структурами и так далее. Эти высшие волны настолько же истинны, насколько истинны синяя, оранжевая или зеленая волны. Если вы убеждены в том, что имеются хорошие свидетельства в пользу этих волн, то же самое применимо и к трансперсональным волнам, которые утверждают о прямом переживании Божественного.
18. Означает ли это, что через стадии можно перескочить? Вовсе нет, поскольку утверждение, что мир до эпохи Просвещения был, к примеру, на синей волне, означает лишь то, что на синем был средний уровень сознания. Отдельные личности могут находиться на куда более высоких или низких волнах в каждом отдельном случае, и, опираясь на второй порядок, или универсальное сознание, многие мистики развивались в душевную, тонкую и причинную волны. Однако общество в целом не поддерживало данных высших волн, и, следовательно, их достижение было осложнено, если человек находился за пределами защищенных анклавов или общин. А посему такие случаи были значительно более редкими и ограничивались преимущественно шаманами, святыми и мудрецами. Полное обсуждение данного вопроса, а также обзор огромного количества кросс-культурных данных в поддержку существования высших волн развития см. в книге «Интегральная психология».
19. На языке, предложенном в прим. 17, мы можем выразиться так: с наступлением эпохи Просвещения оранжевая узкая религия научного материализма приняла на себя позицию жестких противников синей узкой религии Церкви.
20. Обсуждение постлиберальной духовности см. в книгах «Око Духа» (CW7), «Свадьба рассудка и души» (CW8) и «Бумерит».
1. Термин «флатландия» объясняется в «Свадьбе рассудка и души», а также более подробно в СЭД и «Краткой истории всего». Я использую данный термин в двух смыслах: 1) в техническом, формальном смысле это вера в то, что только правосторонние реальности нередуцируемы и реальны; это сведение, или редукция, всех левосторонних событий к их правосторонним коррелятам; 2) я также использую слово «флатландия» для обозначения любого левостороннего убеждения, которое лишь приходит из одного конкретного уровня сознания, либо верит лишь в один кон крепили уровень сознания. Таким образом, бихевиористы – это флатландия в первом смысле (они верят лишь в объективно наблюдаемое поведение), а плюралистические релятивисты – это флатландия во втором смысле (они признают лишь ценности зеленого мема).
У флатландского редукционизма (в первом смысле) можно выделить две степени выраженности: тонкий редукционизм, который редуцирует все к нижне-правому квадранту (например, теории систем динамических процессов, хаоса и сложности, традиционная теория систем, социальный автопоэз, концепции Паутины жизни и т. д.); и грубый редукционизм, который еще более выражен и редукционно низводит данные объективные системы до объективных атомов (редуцирует все феномены до атомистических единиц в верхне-правом). Тонкий редукционизм также называется внешним холизмом, или флатландским холизмом (в противоположность интегральному холизму, который объединяет как внутренний холизм, так и внешний холизм). И грубый, и тонкий редукционизм верят в то, что весь мир можно объяснить при помощи «оно»-языка третьего лица (то есть оба вида редукционизма монологичны, а не диалогичны или транслогичны). «Преступление Просвещения», кстати говоря, состояло в тонком, а не грубом редукционизме. Философы эпохи Просвещения зачастую выступали как великолепные системные мыслители и первые великие сторонники System de la Nature – Системы Природы и «великого взаимосвязанного порядка» (Чарльз Тэйлор, «Источники себя» [Taylor С. Sources of the self. – Harvard University Press, 1989. – Примеч. пер.], см. также СЭД, гл. 12 и 13).
2. Взгляд на сознание человека как «чистую доску» – коррелятами которого является психология бихевиоризма и ассоцианизма, а также эпистемология эмпиризма – был принят либерализмом по многим причинам, не последняя из которых состояла в том, что он обещал перспективу «безграничного усовершенствования» людей при помощи различного рода методов объективной социальной инженерии. Все врожденные различия, способности и структуры полностью отвергались, а людям, согласно этому взгляду, рождавшимся в состоянии, похожем на кусок глины, тем самым можно было придать любую желаемую форму посредством внешних социальных институтов и сил (бихевиоризма, ассоцианизма).
3. Дэвид Гартли в своих «Размышлениях о человеке» (1749) разработал психологическую теорию (ассоцианизм), которая считала разум совокупностью ощущений; это хорошо укладывалось в эмпирические теории эпистемологии (Локка, Беркли, Юма); и в совокупности они были созданы для поддержки возникавших в то время политических теорий либерализма. Джеймс Милль и его сын Джон Стюарт Милль переняли эти идеи по одной простой причине. «В психологии, – писал Джон о своем отце, – его фундаментальная доктрина состояла в том, что формирование всего характера человека происходит под властью обстоятельств [объективной причинности], через универсальный принцип ассоциации и последующую неограниченную возможность улучшения морально-нравственного и интеллектуального состояния человечества…» Данное улучшение могло бы происходить под влиянием бихевиористски ориентированного образования, при котором требуемые внешние реалии впечатывались бы во внутренние реалии; или, особенно в более поздних версиях, под влиянием более агрессивной социальной инженерии (вот почему бихевиоризм – невзирая на то, сколь грубым и ложным во многих аспектах он является, – оставался государственной психологией Советского Союза и сохраняется в качестве имплицитной психологии во многих формах традиционного либерализма).
4. Как отмечает Джон Пассмор (в книге «Сто лет философии»): «В одной из своих самых ранних речей [Джон Стюарт] Милль объявил, что он разделяет убежденность своего отца в возможности усовершенствования человека; та же самая вера не менее ярко выражена и в поздних трудах Милля. Он всегда с ходу отвергал возможность врожденных различий, что наиболее страстно было выражено в его труде „Подчиненность женщины“ (1869), в котором он утверждал, что даже „наименее оспариваемые различия» между полами таковы, что „они, вполне возможно, произведены обстоятельствами [объективная причинность] без каких-либо различий в способностях, данных от природы [субъективная причинность]“». Всегда есть чистая доска, на которую можно излить более совершенный мир извне, без какого-либо рассмотрения того вопроса, существуют ли внутренние реалии, которые также требуют рассмотрения. «Чистая доска» означала радикальную социальную политику. «Ассоцианизм, по взглядам Милля, не есть только лишь психологическая гипотеза, которую необходимо открыто изучить: это существеннейшая презумпция для радикальной социальной политики».