Анатолий Борисович наблюдал за ней очень внимательно. Так внимательно, что улетевшая мыслями черт знает куда Верка снова заподозрила в нем ОБХСС-овца. Но опять себя одернула: не ОБХСС-овец, хоть и глаз не сводит. Глаз не сводит и вошел уверенно. Уверенно, но не развязно… И смотрит без подвоха, подляну не готовит.
– Вам чего? – запутавшись, спросила она. – Вы кто?
– Я ваш сосед. Мой Анзор вчера познакомился с вами на базе. Я из ресторана «Погребок», я его директор.
– Ах вот оно что, – немного растерянно протянула она.
Дело в том, что об этом мужчине она уже слышала. Это было месяца два назад: пригласили ее посидеть в «Погребке» после работы. Она тогда удивилась – много раз проходила мимо ресторана, но ни разу его не заметила.
– Туда только своих пускают, – сказали ей. – А тебя, Вера, мы проведем.
– И что там? – спросила она. – Оно хоть того стоит?
– Легендарное место, – сказали ей.
Легендарное место показалось ей дырой. Нет, ну были кое-какие изыски, вроде рыбачьих сетей по стенам да искусственного винограда на потолке: тогда это были редкие, диковинные вещи. Но в целом смотреть не на что. Темно, накурено, музыки нет, подают обычные шашлыки, да еще штуку какую-то студенистую: ей сказали, что это мякоть баклажанов, сожженных на огне. «Неужели ты, Вероника, не знаешь такого блюда? – спросили. – Ты же с Кавказа». Она не стала уточнять про Кавказ, только, помнится, спросила: «Это кавказский ресторан?». Ей ответили: «Нет. Здесь разные блюда» и шепотом добавили: «Вон, директор идет. Легендарная личность».
Он прошмыгнул тенью вдоль стены, она даже разглядеть не успела, только подумала насмешливо: «Какие в Москве легенды забавные. Такие здесь есть красивые чудесные места – Красная площадь, например – а они все под землю норовят».
– А я кушала у вас два месяца назад, – сказала Верка Анатолию Борисовичу и вежливо добавила. – Вкусно.
– А пойдемте, Вера, пообедаем, – сказал он в ответ и, не дожидаясь ее согласия, встал.
Она даже не успела отказаться, как живот ее внезапно свело от голода. Так Верка впервые познакомилась с важной особенностью своего будущего любовника: он всегда добивался, чего хотел.
19
Бумажка с фамилией автора статьи и названием газеты, в которой статья была напечатана, так и лежит в столе, в правом ящике.
А ведь прошло три года.
На лбу выступает испарина – ее вещи не меняют мест, как не меняет мест она сама.
Лидия берет листок, рассматривает. Газета существует и сейчас, более того, сейчас она сильно раскрутилась.
В Интернете Лидия находит телефоны редакции. Она не удерживается от того, чтобы набрать «теория выигрыша» – и снова конвейер начинает свое движение. В полной тишине квартиры бесшумно ползет лента названий. Названий очень много, но Лидия не видит ничего, что подходило бы. Не видит даже той статьи. Впрочем, чтобы найти ее в бесконечном хламе, нужно рыться не один час.
– Здравствуйте, – говорит она в трубку. – Мне нужен один ваш автор. Как бы с ним встретиться? Я ваша коллега, из газеты… – Она называет газету и слышит, что для них это солидное название.
Они не обязаны помнить автора. Он мог быть каким-нибудь случайным человеком – например, ученым, напросившимся со своим комментарием. «Наболело! – мог сказать он. – Может, напечатаете?». И его статья валялась год, пока ею не заткнули дырку…
– Да, я помню, – говорит девушка на том конце провода. – Но он уже давно умер.
– Давно?
– Лет пять назад, если не больше.
– Статья вышла три года назад. Она была о фильме «Тайна воды». И немного о теории выигрыша.
– Значит, он умер три года назад. Да. Точно. Он умер сразу после этой статьи.
– Вы это помните?
– Это трудно не запомнить. Он еще когда ее писал, говорил: если я не помру после этой статьи, значит, я прав.
Спине вдруг становится холодно…
– Можно поговорить с вашим главным?
– Вряд ли он вас примет. Он занятой человек, интервью дает редко.
– Мой начальник попросит.
Она чуть не говорит: «Органы попросят», но вовремя сдерживается.
– Попробуйте…
Лидия набирает Виктора Сергеевича. Он веселый, его рот чем-то набит. Шумит музыка – он, наверное, ужинает в ресторане.
– Что? Кто умер? Говори громче, Лида! После статьи? Ах, какая прелесть!
Кажется, он уже пьяненький.
– И что? Ты отказываешься?
– Да нет, я просто хочу узнать подробности.
– Кому позвонить?
– Главному этой газеты. Чтобы я с ним встретилась, поговорила.
– Александрову? Хорошо, я позвоню. Тебе еще что-то надо?
– Нет, – говорит она и кладет трубку.
На следующий день она уже в газете.
Александров сидит перед ней и непрерывно курит. Его плохо видно в облаках дыма, у Лидии мелькает мысль, что он таким образом прячется от ее взгляда.
Он принял ее, потому что его попросил друг по либеральному лагерю. Но говорить с Лидией о статье трехлетней давности ему… Неинтересно! Да, неинтересно – с удивлением отмечает Лидия.
И это ее успокаивает.
– Ну что вам сказать, девушка? Автор статьи, Михаил Высоцкий…
– Не родственник?
– Однофамилец. Он был хорошим журналистом. Мы с ним еще в «Правде» работали, вы не улыбайтесь, на заре перестройки это была передовая газета.
– Я не улыбаюсь.
Он, кажется, не верит.
– И Михаил Сергеевич Горбачев, заварившую всю нашу демократическую кашу, так, на секундочку, был Генеральным секретарем ЦК КПСС… Мда… Так о чем я? О Высоцком не родственнике. Мы работали в «Правде», потом перешли в «Московские новости», это уж совсем было на передовой… Миша был романтик. Он, например, поехал в Чернобыль после взрыва. Хотел написать книгу. А у него были больные почки… Мда… Я думаю, Чернобыль повлиял. Если бы не Чернобыль, он бы прожил дольше.
– Эта статья…
– Эта статья! – сердито перебивает он и комкает недокуренную сигарету в пепельнице. – Он написал эту статью, потому что нас всех это достало. Ну невозможно! Откуда взялось столько мистиков? Откуда они повылезали, из каких таких щелей? С каких кладбищ приползли эти вурдалаки? Слушайте, экстрасенсы, магия, парапсихология, и еще вот этот, я его ненавижу – фэн шуй. Да! Фэн шуй! Я вот садовод-любитель, пришел недавно в книжный магазин, меня интересовали книги о розах. И что я там нашел в разделе «Садоводство»? Вы знаете? Я нашел «Выращивание роз по фэн шуй»! А вот просто «Выращивание роз» я не нашел! Это меня злит? Да, злит. И это злило Мишу, он из себя выходил. После этой «Тайны воды» он совсем заболел, особенно когда им дали «Тэффи». Мерзость! Сидят вот такие жлобы, готовые за деньги на все, ржут, пьют водку, придумывают всякую ерунду, сами во все это не верят, но лепят! Лепят! Лишь бы бабло, лишь бы бабло платили. Они не понимают, каких демонов выпускают наружу…
Он внезапно закашливается.
– Извините… О чем вы меня спросили? О Мише… Вот знаете, прежде чем сказать о Мише, я хочу вам рассказать одну историю, которая меня буквально потрясла. Я слышал интервью… С хорошим, умным человеком, который зарабатывает, выступая на корпоративах. Он там острит. Он вообще остроумный, он перед ними не заискивает, он им даже хамит, они это любят. И вот он все зарабатывает, зарабатывает, и успеха все больше, вот он уже ведет программу на телевидении, у него теперь миллионы поклонников, они ему пишут письма… И вот он начинает замечать, что он породил целый мир. То есть он-то думал, что просто зарабатывал деньги, а на самом деле он порождал мир. И в этом мире его шутки уже были не шутками. Он-то понимал, что он шутит, что это не всерьез, а из-за денег, но эти-то! – эти порожденные им твари считают, что это всерьез. Что жизнь такова и есть. Они не понимают, что он для себя решил так: «Я глубокий, тонкий, я просто надел маску». Они-то считают, что эта маска и есть лицо. И что лицо должно быть именно таким! И вот он срывает с себя маску, открывает лицо – а его лицо на фиг никому не нужно. Он-то шутить начинал от бедности, много лет назад, он думал: пробиться трудно, подзаработаю деньжат, тогда займусь творчеством. И вот теперь деньжата есть, но творчество никому не нужно. Потому что те миллионы молодых людей, которые много лет назад были просто никакими, нейтральными, и которых еще можно было направить в нужную сторону, превратились в тварей. Какое творчество? Все! Забудь. Их уже не перевоспитать! …Это ведь дьявол так делает! – вдруг изумленно восклицает он, так что Лидия вздрагивает. – Это ведь он берет хороших людей и превращает их в орудия! И потом уже поздно. Что скажет этот остроумный человек на Страшном суде? «Господи, я стебался»?
Глубокая пауза. Александров сипло дышит. Лидия уже и не рада, что приехала.
– Мда… Кому много дано, с того много и спросится… Так о чем я? О Мише Высоцком! – Он смеется, видимо, понимая, что постоянно отвлекается, а это смешно. – Я вам просто объяснил, почему он написал эту статью.
– Там был абзац о теории выигрыша.
– Был.
– Откуда он это взял?
– Он прослушал лекции, – спокойно говорит Александров.
– А может, слышал от кого-то?
– Нет, он их точно посещал. Может, не все, но несколько – точно.
– Они стоят огромных денег.
– Я об этом ничего не знаю.
– Сто двадцать тысяч долларов.
– Да ладно! – недоверчиво улыбается он.
– Да.
– Может, они его пустили как журналиста? Лишних ста тысяч долларов у него не было.
– Он вам что-нибудь рассказывал об этих лекциях?
Александров молчит, смотрит на Лидию в упор.
– Извините, девушка, а можно я прежде задам вам вопрос?
– Да, конечно.
– Вам это зачем?
– Мне заказали статью.
– Витя?
– Ну да.
– Ваша газета, кажется, принадлежит кому-то из ФСБ…
– Всякое болтают.
– Неужели они не могут выяснить без вас?
– Я и сама удивляюсь.
– Ну так что вы еще хотели спросить?
– Он вам рассказывал что-нибудь про лекции?
– Нет.
– И вы не спрашивали?
– С какой стати?