Джэйфф в свою очередь обшарил взглядом столпившуюся на палубе команду и мгновенно выявил того, кого искал.
– Подь сюда! – приказал он и недвусмысленно ткнул дулом ружья в юношу, похожего на шкипера, как одна красноперка на другую. – Ну? Не заставляй себя дырявить насквозь.
И когда молодой человек выполнил приказ, сделал знак Джоне, чтобы та вышла вперед.
– Эту женщину доставите в Индару. А чтобы не возникло желания выбросить пассажирку за борт или отвезти к синтафским берегам, сей юный господин прогуляется со мной по чудесному острову Шанта. Верно, как тебя там?
– Рикарм…
– Когда еще такая возможность представится, Рик? – Лукавый аспид подмигнул его ошалевшему от наглости пришельца папане. – И даже не думай, добрый человек. Останешься без первородного сына, чего потом его мамаше говорить будешь?
Откровенно говоря, Джона не верила в успех Джэйффовой эскапады. Слишком уж рискованно. Но, как выяснилось, бывший рилиндар не уступал в наглости ее покойному супругу. Даже интонации одинаковые – спокойный такой голос, с легким намеком на отсутствие у его хозяина склонности к дешевым шуткам.
– Ты че, змей, оборзел вкрай?! – удивился топтавшийся рядом с онемевшим шкипером толстенький квартерон с изрядной приместью ролфийской крови. Ни дать ни взять – раскормленный, но зубастый цепной пес. – Да мы сейчас тебя на клочки порвем! Да мы…
– Тихо! – рыкнул на него отец Рикарма. – Так дело не пойдет, шурий. Я что, полоумный – в твою власть дитенка отдавать?
– Дитенок? – Элир гнусно хихикнул. – Ты хотел сказать «китенок»?
Лобастый парень и вправду чем-то напоминал исполинских морских зверей, бороздящих северные воды.
– Так вот, папаша, Рик останется, а ты отвезешь мою женщину в Эббо, а когда вернешься, то передашь от нее волшебное слово, которое сказано будет ею, уже стоящей на земле конфедератов.
– А коли не привезу слова?
– Превращу твоего дитенка в китенка, и пущай плавает, – неласково сообщил шуриа и злобно клацнул зубами, копируя манеры эрны Кэдвен. – Те трое, что сюда с вами плыли, уже бегают в звериных шкурах по острову.
Даром, что ли, леди Янамари рассказала сородичу про суеверия синтафских мореходов? Мол, на Шанте засели шурианские колдуны-шаманы, которые людей превращают в животных путем мистического обряда.
Джона прислушалась к шхуне. «Летучая мышь» любила странствовать, она еще ни разу не была в Эббо, а потому ей понравилось предложение Элира. Ну и, разумеется, еще потому, что с ней поплывет шуриа – та, которая сможет разговаривать с духом корабля. Редкое везение для синтафской рыбачьей посудины, которой и пообщаться-то не с кем.
«Бедненькая», – пожалела ее Джона.
Корабли тоже иногда всхлипывают, как одинокие женщины. Только этого не слышит никто. Кроме шуриа.
Грэйн
– Смотри, вот Морской Бык показал спину. Еще полсклянки, и выглянет Наездник… – прикрыв глаза козырьком ладони, Грэйн всматривалась в знакомые очертания берегов Ролэнта, попутно развлекая нетерпеливо подпрыгивавшего рядом Идгарда. – Если б мы подходили ночью, то уже заметили бы Очи Локки – створные маяки Эйнсли. Они указывают кораблям безопасный путь в гавань.
– Это они – самые высокие на Архипелаге?
– Нет, – улыбнулась ролфи. – Самый большой маяк в Ролэнси построен на острове Конрэнт и зовется Свечой Морайг. Специально для него придумали новую лампу с такими линзами, что свет ее подобен сиянию восьмидесяти тысяч горящих свечей! Говорят, в ясную погоду Свечу Морайг видно чуть ли не с Шанты… хотя враки это, конечно. А Очи Локки разной высоты, дальний – выше, чтоб огни оказались на одной линии и капитан знал, что идет верным курсом. Залив Мэрддин – опасное место, здесь полно шхер, подводных камней и коварных мелей. Не зная фарватера, так просто в него не войдешь.
– А как же мы пройдем, тетя Грэйн? – забеспокоился Совенок.
– Мы остановимся на траверзе во-он того мыса и подождем, пока пришлют лоцмана. Он проведет «Меллинтан» по заливу…
– До самого Эйнсли? – Идгард щурился, пытаясь разглядеть город, о котором столько раз жадно выспрашивал.
– Нет! – Грэйн рассмеялась. – Такие большие боевые корабли, как «Меллинтан», не входят в устье Лейт. Мы остановимся на внешнем рейде, у фортов острова Глэйсэйт, на главной базе нашего военного флота…
– А что значит – Глэйсэйт? – перебил неугомонный Совенок.
– «Замо́к-остров». – Ролфийка потрепала пушистые волосы диллайнского птенца. – А Эйнсли значит «лесное жилище». Кое-кто обещал мне как следует учить ролфийский! Как же ты будешь теперь разговаривать со Священным Князем? А?
– Но как же мы попадем к нему? – увильнул от ответа Идгард. – Если остановимся на рейде?
– Вилдайр Эмрис пришлет свой кеч, чтоб отвезти вас в замок Эйлвэнд…
– И тебя! – требовательно дернул ее за рукав мальчик. – Мама сказала – не отходить от Грэйн!
– И меня. – Эрна Кэдвен в очередной раз порадовалась тому, что у нее нет детей. Грозная ролфийская лейтенантша в роли няньки оказалась абсолютно беспомощной, и детки Джойаны разве что веревки из нее не вили. Впрочем, Совенок и Змеенок, как именовала их ролфи во избежание путаницы, обладали неисчерпаемым запасом обаяния и подкупающего любопытства. Идгард, к примеру, уже довольно бойко говорил по-ролфийски. Правда, с отчетливым конрэнтским акцентом, но это уже мелочи.
– А как переводится название «Эйлвэнд»? – сурово спросила она.
Идгард задумался на мгновение, не больше.
– Скальный ветер… или скалистый… – он нахмурился. – Разве так говорят?
– На самом деле, «Скала Ветров», то есть – «ветреное место на вершине скалы», – разъяснила Грэйн и улыбнулась. – Ты – молодец, Совенок. Спустимся вниз. Шэррар должен был уже проснуться. А мне еще надо привести вас обоих в надлежащий вид. Ты же не хочешь показаться князю ролфи растрепанным?
О собственном виде эрна Кэдвен беспокоилась гораздо меньше. Вряд ли ей самой придется удостоиться аудиенции Его Священной Особы, и даже если бы пришлось… Вилдайр Эмрис не из тех правителей, кто требует, чтоб его окружали исключительно парадные мундиры. Форма не измята, сабля блестит, знаки различия в порядке, коса заплетена четко по уставу, и берет сдвинут ровно так, как положено. Что еще нужно? Не аксельбант же прицеплять, право! Главное – сапоги начищены, а все остальное неважно.
Если обветренного сурового лоцмана и удивила необходимость провести по заливу Мэрддин фрегат с откровенно диллайнским именем и оснасткой, имевший портом приписки Амалер, то виду ролфи не подал. Иного Грэйн и не ожидала от сородича. Первый диллайнский корабль в этих водах за триста лет… подумаешь! Портовые власти, несомненно, оповестили заранее, потому что долго ждать лоцманского бота не пришлось. Едва «Меллинтан» поравнялась с Кошкиным мысом, как откуда ни возьмись вывернуло крохотное по сравнению с могучим фрегатом суденышко. Диллайнский корабль принял на борт ролфийского лоцмана, и грозная «Меллинтан» величественно пошла следом за шустрым проводником.
– Крепость Глэйсэйт, – объявил лоцман, и Грэйн позволила себе горделивый и восхищенный вздох, когда главная база флота Ролэнси явила себя во всей красе.
По меньшей мере десяток боевых кораблей мирно покачивались на внешнем рейде, под надежным прикрытием батарей острова-крепости и окружавших его фортов. Всего их было двенадцать – все грозные, все действующие, и пять из них стояли на рукотворных островках… А! Вот и старая знакомая – «Княгиня Лэнсилэйн»! Гордость ролфийского флота приветствовала «Меллинтан» залпом, и вслед за нею отсалютовали пушки эскадры и главной батареи Глэйсэйт. На Ролэнси умеют встречать гостей, как незваных, так и долгожданных.
Остров Глэйсэйт действительно представлял собой своего рода замо́к, висящий на дверях парадного входа в страну ролфи. Мощный форт огнем своих батарей запросто перекрывал залив. Умно́ и очень практично. Вместо того чтобы превращать столичную набережную в крепостной вал, Вилдайр Эмрис выгодно распорядился ближайшими островами.
– Сигнальте приветствие, антэ Висс, – приказал Эск мичману, а первому лейтенанту сказал: – Уберите брамсели, обстените грот-марсель и отсалютуйте в ответ, антэ Тор.
– Так точно, виртджорн.
Мысленно Аластар ликовал. Он своими глазами видел столицу Ролэнси, место, гораздо более недоступное для синтафца, чем далекий южный континент, дорога куда занимает целых пять месяцев.
И, разумеется, на лице диллайн не шевельнулся ни единый мускул. Еще не хватало ему разинуть рот, как птенцу, и таращиться на величественную панораму открывшегося вида на Эйнсли.
Антэ Тор поднес подзорную трубу к глазам, рассматривая вымпел на быстро приближающемся к «Меллинтан» двухмачтовом кораблике:
– Личный кеч Священного Князя, вирт. Быстро они сообразили.
– Прекрасно.
Тор согласно кивнул. Дико завыли боцманские дудки, созывая команду на торжественное построение. Капитан отбывает с визитом на берег, и его провожают как короля, ибо на корабле он – единственный повелитель, хозяин их жизней и господин их смерти.
Сложнее всего было спустить вниз детей, но и с этой проблемой справились, передавая маленького Шэррара по цепочке. Идгард же сам слез по трапу, честно заслужив похвалу Аластара и тети Грэйн. Пошитая в Амалере на заказ маленькая матросская форма сидела на мальчике идеально, теша отцовский взгляд. Нисколько не склонные к сентиментальности матросы умиленно шмыгали носами, когда видели их вдвоем на шканцах: суровый капитан и его сын – тоже будущий капитан. Эск рассказывал сыну о море, о назначении такелажа, о ветрах и прочих сложных вещах, упиваясь счастьем. А Идгард без устали задавал вопросы, чей нескончаемый поток свел бы с ума любого, кроме родителя. В такие моменты Эск одновременно и ненавидел и боготворил Джону. Она родила ему такое чудо и столько времени молчала, лишая… лишая всего.
Претензии своевольной шуриа предъявлять было бесполезно. Однажды Аластар что-то такое сказал (на свою голову). В ответ Джойана зло сощурилась и прошипела сквозь зубы: