Спускаюсь вниз, и уже на середине слышу знаокмые звуки. Они колят нервы иголками. Глухие и звонкие. Звуки, приносящие кому—то боль, а кому—то упоение.
Удары.
Вокруг витают хорошо знакомые мне запахи. Адреналин, пот и сладкий аромат победы.
Здесь еще больше людей, чем наверху. Когда я спускаюсь и ступаю на твердый пол, передо мной расстилается захватывающая дух картина. Высокая клеть посреди помещения, а вокруг – полное сумасшествие. Агрессивная, жаждущая зрелищ и крови толпа.
На ринге пока никого нет, но судя по всеобщей напряженности, вот—вот появятся бойцы на татами.
У дальней стены небольшое возвышение, и несколько столиков, поставленных в ряд. Я ищу глазами Лию, и нигде не вижу. Но когда я снова провожу взглядом, замечаю того самого великана, с голубыми глазами, что был на похоронах у мамы Демы. Мужчина сидит на диване, рядом с еще одним незнакомцем. Справа от великана длинноногая блондинка, на которой одежды в два раз меньше, чем на мне. Упс. Глупый смешок рвется с губ. А я то думала, что сегодня шлюхой выгляжу.
Уже было хочу отвести взгляд в другую сторону, но вдруг цепляюсь за парня, сидящего рядом с великаном. Он дальше всех гостей, в отдельно приставленном кресле. Сейчас он смотрит в пол, немного сгорблен. Все его тело – напряженный сгусток мышц. Я делаю шаг навстречу, и в этот момент он поворачивается в мою сторону. Демид. Черт возьми, а Огинский тут откуда?!
Меня окатывает кипятком. Если здесь Демид, значит, рядом может быть и… Нет, я даже думать об этом не хочу.
Группа гостей, стоящих передо мной уходят наверх, и теперь я могу наблюдать за компанией без помех. Только сейчас понимаю, куда так напряженно смотрит Огинский. По полу, на карачках ползает девушка официант. Она что—то старательно подбирает и складывает на поднос. Присмотревшись, понимаю, что это осколки посуды.
Я ошарашено смотрю на то, как Демид тянется рукой к столу, и, схватив вазочку с орешками, высыпает ее содержимое прямо на спину официантке.
Она резко подскакивает. Девушка стоит спиной ко мне, но судя по сжатым кулакам, я понимаю, что она в гневе, и сейчас рычит на Огинского. А уже в следующую минуту, официантка срывается к лестнице. В ее глазах слезы, она упрямо стирает их рукавом. А у меня комок поперек горла встает, когда я вижу, что это Лия.
Она проносится мимо меня, словно и не замечает. Поднимается по лестнице, исчезая из виду.
Перевожу взгляд на Демида. Он смотрит на злого великана с голубыми глазами. Тот что—то говорит Огинскому, на губах мужчины ленивая улыбка.
Я подхожу немного ближе, хочу поговорить с Демой.
– Твою мать, – цедит сквозь зубы Огинский, я вижу, как сжимаются его кулаки и он срывается с места в сторону лестницы, так и не заметив меня.
Когда он проносится мимо, мне вдруг так холодно становится. Я хочу было сорваться следом, напуганная видом Лии, как вдруг слышу громкий голос ведущего. Он доносится с ринга. Мужчина представляет бойцов. И после незнакомого мне имени, он вдруг произносит то самое… от которого я просто застываю на месте, как и мое сердце.
Варламов. Он там, за моей спиной. В клубе, в том самом месте, где я хотела забыть его! Слышу, как хлопает и кричит толпа, встречая Луку. Знаю, что в этот момент он идет по проходу к клети, что забирается в нее, делая уже выученные движения разминки. Знаю, что он предельно собран и холоден. И просто уверена, что выглядит эта скотина, как и всегда – на все сто.
Нет, Ия, не смотри. Уноси отсюда ноги, и не вздумай растекаться лужицей из—за этого козла!
И я бы сделала так. Ушла наверх, вернулась бы на танцпол и подцепила бы какого—нибудь красавца. Но вместо того, чтобы утереть нос Варламову, я оборачиваюсь и буквально прикипаю взглядом к клети. И когда мои глаза находят его, ноги подкашиваются и больше не могут меня держать. Чтобы не упасть, мне приходится вцепиться пальцами в перекладину ограждения.
Его соперник – огромная скала. Он больше Варламова в два раза. Но Лука абсолютно спокоен. И я знаю уже сейчас, что у этого бугая ни единого шанса уйти победителем.
На Варламове только спортивные шорты и бинты на кистях рук. Я влипаю в его оголенный торс, не замечаю, как начинаю пожирать глазами каждый сантиметр его оголенного тела. С напряженными мышцами спину, длинные мощные ноги и его каменные бицепцы.
– Все мы помним прошлый бой! – кричит в микрофон ведущий. – Посмотрим, сможет ли в этом Лука одержать верх так же легко…
– Делаем ставки, господа, – раздается громкий голос сзади меня, он заставляет меня вздрогнуть.
Обернувшись, вижу незнакомого мне мужчину, который принимает деньги от гостей. Тут еще и тотализатор?! Ужасное место…
Меня злит тот факт, что на Варламове делают деньги. Им ведь плевать на его здоровье и жизнь. Для них всех Лука лишь мясо.
Абсолютно все устремляют взгляды к рингу. И даже компания великана. Только сейчас замечаю у дивана ту самую блондинку с кладбища, которая стояла рядом с голубоглазым монстром. На ней короткое платье с глубоким декольте. Девушка скрестила руки под своими сиськами и сейчас во все глаза смотрит на Луку. Это она названивала Варламову, когда мы ехали в машине. Не знаю почему, но я уверена, в этом. А еще уверенна в том, что я ненавижу ее всей душой.
Чувствую, как горечь поднимается по горлу. А когда я возвращаю взгляд к рингу, в этот момент Лука вдруг поднимает голову и смотрит прямо на меня. В этот момент все перестает существовать. Никого нет. Ни одной души в этом клубе. Есть только он. От одного взгляда на которого, душа все еще стонет от боли.
Я вижу, как о напряжен. Его и так колкий взгляд становится железным. Варламову не нравится эта встреча. Интересно, он не хочет видеть меня? Или его бесит тот факт, что я тусуюсь в клубе? И я знаю, еще пару секунд нашего поединка глазами и он сорвется ко мне… Сорвался, если бы не гонг.
Он будто оцепенение сбрасывает. Отводит от меня глаза и, приняв стойку, вступает в бой. Сама не понимаю, как это происходит. С какого именно момента я начинаю следить за каждым его жестом, за каждым движением. Я переживаю. Так, что сердце в груди замирает.
Варламов, как всегда – силен и быстр. Лука голодный. Злой. Это чувствуется в каждом движении. В точно выверенных ударах, в его собранности. Он с легкостью уходит от тяжелых атак противника, валит его на пол, и весь зал замирает, ожидая победу Варламова в любую минуту.
– Если он выиграет, его ждет незабываемая ночь. Я обещала, – раздается женский голос справа от меня. Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с той самой блондинкой.
Она стоит в двух метрах. Нагло улыбается мне в глаза.
– Красивый у меня мужик, правда? – ее улыбка, как яд черной мамбы. Проникает в меня, лишая дара речи, превращая в пустоголовое существо. Я стою и обтекаю, облитая ей помоями.
Ей нравится моя растерянность. Она ухмыляется и поворачивается к рингу. В этот момент звучит гонг. Бойцы расходятся по углам. И как только Варламов подходит к своему, он поднимает к нам глаза. Я вижу, как они цепляются взглядами с блондинкой.
И это царапает. Больно. Ну что ж, дальше позориться нет смысла.
Я разворачиваюсь, желая уйти, но буквально врезаюсь в твердую грудь великана. Я и не заметила, как он подкрался ко мне.
– Ты куда это собралась, красивая? Где—то я тебя видел, – произносит довольно, в то время как его огромная ладонь ложится на мою ягодицу и сжимает ее. Мне больно и неприятно. Я не хочу, чтобы он меня трогал! В глазах собираются слезы. И я бы расплакалась. Но после увиденного несколько секунд назад во мне вдруг поднимается волна злости. Такая сильная, что сбивает с ног.
Я в гневе. Я зла на наглую блондинку, на яростного Демида, по какой—то причине снова оторвавшегося на Лие. И это происходит само собой. Моя рука с зажатым в ней бокалом, словно чужая, вдруг взмывает в воздух. Посуда летит прямо в лицо огромному хаму. Я смотрю на то, как алкоголь попадает ему в глаза, а стекло ударяет в висок.
Это конец.
Словно в замедленной съемке слежу за тем, как великан зажмуривается, а потом проводит ладонью по лицу, смахивая остатки влаги. И когда его глаза наконец—то открываются, в них плещется пламя. На губах мужчины расплывается дьявольская улыбка, от которой у меня трясутся поджилки.
– Сучка любит пожестче, – произносит с кривой ухмылкой и делает резкий рывок в мою сторону.
Мужчина хватает меня за волосы, тянет их вниз, заставляя запрокинуть голову.
– Так я тебе устрою жестко, – его ладонь накрывает мою грудь. И я не успеваю даже понять, как это происходит. В следующий момент в висок великана летит кулак.
Громила выпускает меня из рук, отчего я начинаю падать. Но ограждение не дает мне свалиться на пол. А когда я поднимаю глаза, то вижу перед собой мощную, покрытую потом спину Луки.
– Убери от нее свои руки, – с губ Варламова рвется рык.
Он – сгусток напряженных нервов. Громила на полу, и сейчас он поднимается, возвышаясь над Варламовым огромной скалой. Вот только страшен сейчас не он, а Лука. Никогда еще не видела его таким злым. Кажется, если великан вздумает сделать хотя бы шаг в его сторону, он разорвет того на куски.
Обернувшись, понимаю, что весь зал смотрит на нас. А противник посреди клети один. Варламов сорвался ко мне прямо с боя.
– Ты не зарывайся, Лука, – раздается голос громилы. На удивление спокойный и тихий. – У меня с этой сукой свои счеты…
Утробный рык, рвущийся из груди Луки заставляет меня вздрогнуть.
– Нет у тебя никаких счетов. Она – моя женщина. И ты пальцем ее не тронешь.
На губах здоровяка наглая улыбка, а глаза с прищуром сверлят Варламова. К громиле подходят двое мужчин. Те самые, что стояли рядом с ним на кладбище. Они берут его в круг. В этот момент Лука хватает меня за руку и подтягивает к себе, пряча за своей спиной.
– Я тебе глотку вырву за нее. Ты ведь знаешь, я могу… – а голос у самого сорванный, сиплый.
Ловлю на себе едкий взгляд блондинки, стоящей чуть поодаль от нас. Ей не нравится то, как Лука заступается за меня. А я боюсь того, что Варламова сейчас на лоскуты порвут и вместо вывески клуба внизу натянут. У громилы из—за пояса ствол торчит, да и дружки у него выглядят устрашающе.