– Ия, – его голос заставляет вздрогнуть.
Оборачиваюсь, а у самой глаза на мокром месте. Сегодня приедет Оскар, а через пять дней я выйду замуж. Все будет кончено… все давно кончено.
Сморю на него. На любимого и ненавистного, на родного и до боли чужого. А он по телу моему скользит лихорадочным взглядом и когда наши глаза встречаются, Лука все понимает. Читает меня как книгу.
– Только попробуй… – рычит, и в этот момент я срываюсь за дверь. Успеваю захлопнуть ее и провернуть торчащий в замочной скважине ключ.
Он толкает ее, но уже бесполезно. А потом раздается оглушительный удар в и громкий, полный ярости крик Варламова.
– Открой! Ия! Хватит! Заканчивай этот детский сад!
Не отвечаю. Смахнув слезы, спешу по коридору к выходу.
Клуб пустой. В зале, где был танцпол, сейчас темно и пусто и я бегу к дверям, молясь про себя, чтобы они были открыты. Телефон оживает. Он звонит и звонит, а я по ступенькам спускаюсь и едва не налетаю на сонную девушку в одной футболке и бикини.
И когда я поднимаю глаза и смотрю в ее, понимаю, что это Элис.
– Ты? – ее брови взлетают вверх.
Протягиваю ей ключи. Удивительно, но сейчас я не чувствую к ней злости.
– Варламова открой, он в одной из ваших спален.
Обхожу ее и под удивленный взгляд блондинки, выбегаю на улицу. Легкие горят. Я бегу не разбирая дороги. И в какой—то момент, когда перед глазами начинает темнеть, а сердце выпрыгивает из груди, я останавливаюсь и прижимаюсь спиной к кирпичной кладке здания.
Телефон трезвонит. Дрожащими пальцами вытаскиваю его из сумочки. Пять пропущенных от Луки.
Открываю новое сообщение:
«Ослик, кончай еб*ть мозги! Возьми трубку»
Захлебываюсь слезами. И это его «Ослик» лезвием по нервным окончаниям.
Пальцы скользят по экрану.
«Вали к своей Элис. Отвянь!»
Стоит отправить, телефон начинает снова звонить. Сбрасываю вызов и только потом понимаю, что это не Лука. Оскар.
Неужели уже приехал? Должен был вечером. От страха неприятно сосет под ложечкой. Черт… А если он что—то узнал? Если ему скажут, что я не ночевала дома? Боже, что я натворила?! Оскар – единственный, кто сделал что—то ради меня. А я…
Закрываю глаза, прислоняясь головой к стене. Мобильный снова вибрирует. На этот раз Варламов. И такая злость на него вспыхивает.
– Я замуж выхожу! – кричу ему в трубку. – Отъ*бись уже ты от меня! Все кончено! Слышишь?! У меня другой!
Сбрасываю вызов, руки дрожащие вместе с телефоном к груди прижимаю. А он снова звонит. Да когда же отстанет?!
Сбрасываю. И в меню захожу, спеша его в ЧС внести. Но не успеваю. Сообщение от него перекрывает меню настроек.
«ТРУБКУ ВОЗЬМИ!»
А я рыдаю. Чувствую, как умирает во мне что—то. Прикрыв ладонью рот, рыдаю, смотря на буквы, которые перед глазами плывут.
Новое сообщение. Новым ударом. Контрольным, в сердце.
« КАКОЙ НАХ*Й ЖЕНИХ?! ТЫ ЧТО БЛ*ТЬ ТВОРИШЬ, ИЯ!???»
А я в ЧС его отправляю. Все. Это конец.
Новый звонок. Оскар. Прочищаю горло, принимая вызов.
– Ты где?!
Глава 18. Накипело
Я хотел выбить чертову дверь к херам. Во мне все кипело! Снова и снова я таранил деревянную поверхность плечом, но кроме боли это ничего мне не принесло.
Только, бл*ть, пусть попробует! Только посмеет сделать то, что написала! Какого хрена она с ним?! Как она вообще могла связаться с этим у*бком? Неужели это правда?! И тогда, во дворе Ромы, когда я смотрел в ее глаза и видел холод… неужели она уже тогда была с ним?!
– А—а—а—а! – саданул в стену рядом. Боль волной накрыла, укутала. Только так смог хотя бы на мгновение выпустить эту мысль.
Смотрел на экран телефона, на *б*чие буквы на нем и понимал, что мне в общем—то плевать. С кем она была и хочет быть, и за кого собралась замуж. Пусть что угодно говорит, я то знаю правду. Больше и слову ее не поверю. Сегодня, на этой самой кровати ее тело говорило мне об обратном. Ия хотела этого, и была дико голодной. И когда она скакала на мне, я смотрел в ее глаза, и видел ее космос, был в нем. И нет там места никакому Оскару. Ублюдку лучше свалить в закат, либо я помогу.
Услышал, как щелкает замок в двери, рванул в ее сторону. И едва не сбил с ног Элис. Заспанная, взлохмаченная после вчерашней пьянки, она была одета лишь в мой худи. Удивленно посмотрел на нее. Ни хера не помню, что вчера было и когда ей свои шмотки отдать успел. После боя, как подорванный погнал к танцполу. Увидел Ослика и крышу снесло. Не успел понять, как нажрался в хлам. Не хотел ведь трогать ее, знал, если подпустить – пизд?ц всему. Уже не смогу просто, не отпущу.
– Выглядишь не очень, – усмехнулась Элис. В ее голосе отчетливо звучали нотки обиды. – Особенно для того, кто всю ночь трахался, как умалишенный.
Посмотрел на нее устало.
– Не помню, чтобы в комнате был третий в этот момент.
Пройдя мимо, направился по коридору.
Клуб был пустым, только уборщицы сметали мусор после вечеринки. Барная стойка тоже выглядела удрученно. Голова трещала, и я бы сейчас с радостью всадил бокал пива, но нужно ехать в участок. Огинский не устает вляпываться в дерьмовые ситуации. Если бы не завтрашний бой, я бы х*р его забрал оттуда. Ему было бы полезно посидеть немного в клетке, собраться с мыслями. Только рисковать боем не могу, там бабки крупные на кону, да и Деме пора вырываться наверх.
– Стой! – Элис окликает меня, когда я подхожу к входной двери.
Оборачиваюсь, уже примерно понимая, о чем пойдет разговор. В последние дни Элис стала слишком навязчивой. Поначалу ее наглость и безбашенность нравились, но теперь она стала похожа на недотраханную телку, которая по какой—то причине выбрала меня объектом преследования.
– Ты за ней, да?
– Я за Огинским. Этот идиот умудрился с ментами подраться. Похоже вчерашний свой выигрыш придется подарить, – посмотрел на нее устало.
Она кивнула.
– Давай отвезу до отделения.
Это уже лишнее.
– Я сам.
Элис выходит вперед, перегораживая мне выход.
– Ты пил, всю ночь. А я чистая. Поехали, – не дав возможности ответить, выбегает из здания.
На улице прохладно. Ежусь, думая о том, что сейчас не помешал бы горячий кофе. Смотрю на то, как Элис направляется к припаркованной у обочины машине. В одной еб*чей худи. Ну, окей.
Устроился на пассажирское. И как только за мной закрылась дверь, она сорвалась с места.
Врубил музыку и откинулся на сидении. Разговаривать сейчас совсем не хотелось. Устало растер лицо ладонями. Пальцы до сих пор хранили ее запах.
Изменилась она. Всего три месяца прошло, а словно другой стала. Более холодная, расчетливая, наглая. Еще больше к ней тянет такой. Взгляд ее стервозный вспоминаю, поведение. Устроила на танцполе стриптиз. Сам себя от гнева не помнил, когда она зад при всех оголила. Сучка мелкая. Думал, разорву ее на куски. Ни хера не видел, в голове красной лампочкой – схватить и унести. Спрятать, своей сделать, показать ей, потому что забыла. Моя она. Вся, от кончиков волос до голоса своего тоненького. Каждый стон ее ловил, впитывал. Дышал ей, каждым сантиметром кожи ее, каждым касанием пальчиков ее наглых. Трахнулась со мной, а потом заявила, что замуж выходит. Твою мать, и где я так в жизни то накосячил, что боженька меня вознаградил?! Почему она не могла оказаться такой как Нинель у Неймана? Кроткой и тихой? Нет, ураган, сметающий все на своем пути. Чокнутая на всю голову. Мой чертвов джек—пот, перевернувший всю жизнь с ног на голову. Я ж ведь понимаю, что на других уже и смотреть не смогу. Пресно все. Там где нет ее, я и не чувствую ничего.
Член снова каменный. Бл*ть, нужно гнать от себя эти мысли, иначе забью на Огинского и прямо к ней сорвусь. Только куда? Меня в блок кинула, адреса ее не знаю. Да и похер. Весь город переверну, если потребуется.
Элис останавливает тачку.
– Прости, дальне не пойду..
Распахнув глаза, вижу ее улыбку. Волосы на один бок перекинула, губы свои кусает. И ведь понимаю, к чему ведет, только мне это на х*й не надо
– Не хотела говорить, а потом подумала, что вроде как имею право. Сиськи ты мои видел, значит не совсем уж чужой, – усмехнулась, сжала руль. Нервничает.
Вздернул бровью.
– Слушай, я видела ее. Вчера внимательно наблюдала за твоей рыженькой… И говорю это не потому что заинтересована… Просто мои мысли, – Элис поднимает на меня глаза. – Она тебя на дно потянет, Лука. Не стоит она всего этого…
Натянул бейсболку, усмехнулся. Знала бы она, как точно сказала.
– Стоит, Элис. Она стоит всего…
Выхожу из тачки. Чувствую на себе ее яростный, полный обиды взгляд. И только визг резины служит мне ответом. Она стартует так резко, что на асфальте остаются следы. Машины сигналят, встречая ее на дорожном полотне.
Может я и должен чувствовать себя виновато, но мне сейчас плевать. Я ей ничего не обещал. Девочка Гесс всегда делает и берет то, что хочет. Вот только я не вещь. И ей стоит смириться, что в этот раз она не получит желаемую игрушку.
– Сто пятьдесят? – сорвалось с губ ошарашенное. Не смог сдержать эмоций.
Мент с обидой закрыл ежедневник, на одном из листов которого красовалась цифра. Посмотрел на меня устало.
– Ну это ведь не административка какая—то, – развел руками. – Нападение на работника правоохранительных органов – дело серьезное. Здесь и пострадавшему нужно помочь, и сами понимаете, не так просто все замять…
Кивнул. Все ясно, не дурак. Только жаль столько бабок спускать на мусоров каких—то. Тем более бабок, заработанных собственным здоровьем. Вчерашний бугай нормально так присадил в бочину, до сих пор ребро ноет. Да и вообще, бой сложным оказался. Ослик, мать ее, подкинула нервяков.
А теперь возьми и отдай весь выигрыш за этого лоботряса.
И ведь с Огинского не возьмешь ни хера. Все что имел, просадил, на нуле сейчас.
Достал из кармана пачку, отчитал двадцатку, остальные положил на стол. Мент засуетился, испуганно озираясь, смахнул все это в верхний ящик,