– Ты трахались с ним, – утверждает, не спрашивает. – Пока я был в поездке, ты развлекалась с ним? Не ожидала, что я приеду раньше? – хватает меня за подбородок, больно сжимает, заставляя голову поднять и посмотреть ему в глаза.
– Я не… – не успеваю ответить. Жгучая боль обжигает мое лицо. Висок, скулу. Я падаю на кровать, прикрываясь руками от него. Секундный шок сменяется страхом. Из глаз слезы фонтаном, мне так больно и обидно. Зачем он так со мной?
Оскар резко поднимается, принимаясь расхаживать из стороны в сторону.
–А я, дурак, не верил, – смеется нервно, стискивая ладонями виски. Под ноги себе смотрит, словно разговаривает с собой.
Я осматриваюсь по сторонам, силясь придумать хоть какой—то план побега. Я не знаю, что нашло на Оскара, но мне страшно. И единственное, чего я хочу – уйти отсюда.
– А мне говорил Рома, – продолжает рычать сам себе, будто помешанный. –Бросил мне словно плевок в лицо. Мол, пока ты задницу за нее рвешь и таскаешься следом, пока сохнешь как дебил, она с Варламовым трахается… Не верил этому ублюдку, считал, что выводит меня на эмоции. А выходит, так и есть, – он резко поворачивается ко мне, лицо искажает гримаса злости.
Оскар срывается в мою сторону, а я отползаю к стене, стараясь хоть как—то оградиться от него.
В его глазах – беспросветная тьма. И я не узнаю сейчас в нем своего Оскара, того, кто всегда оберегал меня наравне с братом.
– Трахалась с ним? Сегодня ночью ты с ним была, ведь, да?
Мне страшно даже смотреть на него. Садист, сбросивший личину добряка. Он ударил меня и ему понравилось. Оскар упивается властью надо мной.
Отрицательно качаю головой. Смотрю на него сквозь пелену слез, а саму лихорадит.
Оскар подается ко мне. Я закрываю лицо руками, боясь нового удара, а он за волосы меня хватает и резко стягивает с кровати. Я взвизгиваю от боли, умоляю его отпустить. В этот момент я готова сделать все, что он захочет, лишь бы это прекратилось.
– Трахалась, – рычит на ухо. – Провоняла им насквозь. От тебя разит так, что стоять, бл*ть, невозможно рядом, – сквозь зубы с презрением цедит.
По лицу моему пальцами водит, по губам. А меня трясет от страха, слезы душат.
– Я обещал Глебу оберегать тебя. Обещал, во что бы то ни стало, сохранить его бизнес. Он – мой брат, он протянул руку мне руку, когда я погибал. И я все делаю для этого… а ты… – рычит гневно, сжимая кулак на моих волосах.
– Мне больно.. – я не вижу его из—за слез, застываю, ожидая нового удара.
А он вдруг бросает меня. Отходит и кривится. Словно противно ему.
– Бл*ть… Ты меня с ума сводишь… У нас свадьба через два дня, а ты с другим… – рычит, и в сторону противоположной стены срывается. Бьет в нее. Снова и снова, издавая устрашающий, звериный рык.
После каждого удара я вздрагиваю. Кажется, что следующий снова попадет в меня.
Он останавливается. Трет кулаки, смеется истерично.
– И ладно тебе на меня пох*й, на чувства мои, но ты ж себя подставляешь! Я ведь прошу тебя быть дома не потому что сам хочу того, потому что твоя жизнь в опасности! Ты хочешь, чтобы Рома грохнул тебя?
Ко мне возвращается, заставляя меня вскрикнуть от страха.
За скулы хватается, сдавливает.
–Я не хочу....
Оскар щурится.
– Что?
– Я не хочу выходить за тебя замуж, я не хочу иметь дело с этой фирмой и ни с чем другим. Оставь меня в покое… – голос ломаный, тихий.
Не дает мне договорить. Резко схватив за предплечье, тянет за собой, заставляя ударяться о стены и косяки дверей.
Оскар ведет меня сквозь коридор, прямиком в свою спальню. Бросает посреди комнаты.
– Ты даже не представляешь, как я устал, Ия. Как я еб*чески устал пытаться быть хорошим для тебя, пытаться сделать тебя счастливой, – присаживается на корточки рядом со мной.
– Сколько бы я добра не делал, тебе же плевать. Ты только в сторону этого у*бка смотришь. На кладбище он собрался меня послать? – усмехается едко, проводя ладонью по губам. – Значит, сам себе приговор подписал.
Оскар поднимается, смотрит на меня, возвышаясь.
– Если бы ты была послушной, мне бы не пришлось это делать, Ия. Но ты не оставила мне шансов, – цедит сквозь зубы, направляясь к дверям.
С тех пор как он вышел за дверь, прошло минут тридцать, а может и больше – я не знаю. Здесь нет часов, и не работает электричество. Оскар вырубил его по всему дому. По всей видимости, боялся, что я зайду в его ноутбук и свяжусь с Лукой.
Его нет в здании. Я видела из окна, как он сел в машину и выехал со двора. Внизу, на первом этаже он поставил нескольких охранников, поэтому выбраться отсюда у меня нет никакой возможности.
Не описать словами, как мне было страшно. И я не могла сказать, за кого я переживаю больше. Куда он уехал? К Луке? Даже представить не могла, что Оскар может с ним сделать. В таком состоянии как сейчас, он и убить может.
Паника лишила меня сил, и я просто села в углу комнаты и стала плакать. Я сидела и рыдала, думая о том, что в моей жизни нет места спокойствию и счастью. Мало мне было Ромы, теперь еще и Оскар…
Что на него нашло?! Ревность? Так разве я хоть единожды дала ему повод думать, что между нами что—то может получиться? Для меня он был лишь помощником Глеба, не более того. Да и брат не позволял никому из своих парней даже намеков в мою сторону.
Смахнула с лица слезы. Нет. Не дело так сидеть и киснуть. Нужно пытаться выбраться. А если и не выйдет, то хотя бы предупредить Луку и Демку. Не хватало еще им пострадать из—за этого психа.
Я поднялась на ноги и направилась к рабочему столу Оскара. Почему он вообще решил запереть меня в своей комнате? Глупость какая—то.
Принялась открывать все ящики, надеясь найти что угодно. Старый телефон или ключ, я и сама не знала, что ищу.
В столе были какие—то документы. Многочисленные отчеты и бухгалтерские счета фирмы. Я перерыла все вверх дном, но ничего нужного так и не нашла.
Тогда я прошла в гардеробную. Стала рыться в обувных коробках, надеясь, что Оскар спрятал в них хоть что—то полезное. В самом углу, в нижней коробке, обнаружила пистолет.
Сидела и пялилась на него, боясь прикоснуться. Холодок пробежал по спине. Не по себе стало. И в любой другой ситуации я ни за что бы не взяла его, но это оружие могло спасти мою жизнь. Выдохнув и собравшись с силами, осторожно коснулась металла, взяла его в руки. Он был тяжелым.
Передернув затвор, привела его в боевую готовность. Нужно было спрятать его. Но, куда? Вернулась в комнату и положила под подушку. Больше всего я боялась, что Оскар решит исполнить свои угрозы. И если вдруг я окажусь с ним на одной кровати, то с этой вещью, я смогу защитить себя.
Вернувшись в гардеробную, принялась обыскивать его одежду. И, когда надежды практически не осталось, в нагрудном кармане его пиджака я что—то нашла. Что—то похожее на телефон.
Затаив дыхание, в нетерпении залезла в него и вытянула наружу свою находку. Едва не завизжала от радости. Это был мобильный. Я покрутила его в руках, но когда увидела заднюю часть чехла, недавний восторг сменился паникой.
Черный, с серыми разводами чехол. Такой ведь был у Глеба…
Меня бросило в жар. Трясущимися пальцами я стала включать телефон. Загорелась приветственная заставка, зарядки было на половину батареи. Первом делом я открыла журнал вызовов. Последний звонок был датирован трехмесячной давностью. Ровно в тот день, когда пропал Глеб. Опустившись на пуфик рядом с полками, открыла его переписки. Первым был чат со мной. Зайдя в него, обомлела…
Пробежалась глазами по двум последним сообщениям.
Ия: «Брат, нужно поговорить. Кода ты будешь дома?
Глеб: «Приходи завтра на ужин, к пяти. Сегодня несколько совещаний. Времени нет совсем.»
Я не могла поверить своим глазам. Снова залезла в журнал звонков, а потом просмотрела все чаты. Последний разговор был за день до моего сообщения. И это странно. У брата обычно с утра начинается «смольный». Бесконечные звонки, а тут ничего. Такое чувство, будто он включил телефон, написал мне и тут же выключил…
Меня бросило в жар. Ноги стали ватными, а перед глазами потемнело. Я понимала уже все, но просто отказывалась в это верить…
Но как бы я не гнала эти мысли прочь, были неоспоримые факты. Телефон в кармане Оскара. Что он тут делает? Если Оскар не при чем, то почему не говорил мне о сотовом Глеба? И почему сообщение, которое отправил Глеб мне, было единственным в его последний день нахождения в городе?
Я услышала звук приближающихся шагов в коридоре. Испуганно подскочила с места и спрятала обратно телефон в карман пиджака. Выскочила из гардеробной, закрывая за собой дверь. В этот момент Оскар зашел в комнату.
Я замерла. Мое сердце выпрыгивало из груди.
Его злые глаза скользили по моему телу. Бросило в дрожь. Я обняла себя за плечи, желая хоть как—то спрятать от него свой страх.
В руках Оскара был бумажным пакет с маркой магазина женской одежды. Я выдохнула, понимая, что он не был у Варламова. Уверенность в этом была безосновательной, просто чутье.
– Рано радуешься, – ухмыльнулся Оскар, будто мысли мои прочитал. Швырнул в меня пакетом. Я поймала его, заглянула внутрь. Там лежала черная ткань.
Не успела опомниться, он уже стоял рядом. Чувствовала сквозящую от Оскара агрессию. Замерла в страхе.
– Я убью этого ублюдка, и всю его гребаную семейку, – он схватил меня за хвост и потянул его, заставляя в глаза ему смотреть. Я накрыла своей ладонью его, умоляя ослабить хватку. Голова еще болела от его прошлых «касаний».
– Он увидит смерть каждого из них.. а потом Варламов посмотрит, как ты станешь моей, и, осознав, что у него ничего не осталось, сдохнет…
Мне было страшно даже слушать это. В глазах стояли слезы, и все, чего я могла желать – оказаться как можно дальше от этого человека. Сколько ненависти и злости было в нем. Только сейчас я поняла, какого монстра держал Глеб возле себя.
Но как бы мне не было страшно, я не могла позволить ему сделать больно Луке. Варламов и так достаточно настрадался от моей семьи. И не важно, что изначально он смеялся над моей внешностью, и как сильно я обижалась на него. Все это пустое. Его жизнь, и его счастье – вот что имеет значение. Я поняла это сейчас как никогда раньше.