Даже если это будет стоить мне жизни, я не позволю Оскару навредить никому из них. И пусть они все отказались от меня, я не откажусь.
– Не трогай его, не надо… – взмолилась. –У меня правда ничего не было с ним. Я просто пошла в клуб потанцевать, а там он оказался. Слово за слово, я сказала, что замуж выхожу, а он… пьяный был, взбесился вот и позвонил. Оскар не нужно этого делать… что бы подумал Глеб?
Он удивленно замер. Стоял и смотрел на меня стеклянными глазами. А потом вдруг разжал свои пальцы и выпустил меня. Боль ушла, и я смогла немного выдохнуть.
– Я не трогаю тебя из уважения к брату. Но видит бог, Ия, я держусь из последних сил, – провел пальцами по скуле, сжимая подбородок. Я испуганно ойкнула. На его лице застыл звериный оскал.
– И я не тронул бы тебя, пока ты сама того не захотела. Я бы ждал… но ты мне нож в спину всадила… – сквозь зубы яд свой выплевывает, отталкивает меня, заставляя упасть на пол.
Прикрываю лицо ладонями, сжимаюсь в страхе новых ударов. А он мой сотовый из кармана вытаскивает и в меня бросает.
– Там нет сим карты. И не будет, пока ты не одумаешься и не станешь хорошо себя вести. Я не отпущу тебя. Мы поженимся, я уничтожу Рому. А потом.. ты либо моей будешь, либо уйдешь. Но Варламову я не отдам тебя, поняла?
Я молчу. Тогда он повторяет вопрос. Только так громко, что уши закладывает.
– Поняла?!
Я киваю. Снова и снова, задыхаясь от рвущихся из груди рыданий.
А он брезгливо так смотрит на меня.
– Сейчас умойся и приведи себя в порядок. Звонил Орлов, он принял решение по продаже акций. Сегодня мы узнаем, кто загребет львиную долю власти.
– Зачем? – сдавленный хрип рвется из горла. – Зачем там я?
Он оборачивается. Губы мужчины кривит улыбка.
– Орлов выставил условие. Ты должна присутствовать на вечере. Думаю, мы выиграли.
Глава 20. Забрать свое
Когда я вышла из душа, на кровати лежала моя косметичка. Стоять в одном полотенце, посреди комнаты Оскара и понимать, что в любой момент он может зайти сюда и сделать со мной что хочет – было страшно. Но сейчас я не могла раскисать. Не время для истерик. Нужно было усыпить его бдительность своим послушанием. Возможно, этот самый ужин в ресторане и есть мой шанс на побег.
Правда, бежать мне совсем некуда. Есть только Лука… да и не уверена, что он у меня есть. Станет ли он браться защищать меня теперь, когда между нами все кончено? Впрочем, я сама не пойду к нему за помощью. Но предупредить об опасности обязана. Варламов должен знать об Оскаре, а остальное неважно.
Устроилась у зеркала и достала косметику. На правой скуле от удара припухла и покраснела кожа. Будет синяк. По всей левой руке красные отметины от грубой хватки Оскара. И я не должна демонстрировать их – это не то, чем можно гордиться.
Пока пыталась замазать тональным отметины, все крутила в голове варианты. Если Оскар связан с исчезновением Глеба, то зачем ему жениться на мне? Мог ведь просто оставить все на самотек и позволить Роме уничтожить меня. Зачем ему вообще эта свадьба? Он на самом деле хочет сделать меня своей? Даже, понимая, что мне плевать на него? Или здесь еще какой—то интерес и наш брак даст ему новые возможности? Наследство? Возможно…
От этих мыслей накрутила себя так, что стало тошнить. Злясь на себя, откинула в сторону тюбик с кремом и сжала пальцами виски. Чувствовала, как истерика набирает обороты.
А что, если сбежав, я привлеку внимание Оскара к Луке? Смогу ли я простить себе еще и эту ошибку?
Ответ пришел тут же. Даже в глазах потемнело при мысли, что Варламов пострадает из—за меня.
Нет. С него достаточно бед. Этот мужчина заслуживает спокойной и счастливой жизни. Оскар, Глеб, Рома – это лишь моя проблема, и разбираться с ней придется мне самой.
В дверь постучали. Я даже не шелохнулась в ответ. Просто перевела взгляд и увидела, как в комнату вошел Оскар. На нем был надет строгий костюм. От пристального взгляда мужчины меня бросило в озноб.
– Почему так медленно? – процедил сквозь зубы.
– Пытаюсь синяки спрятать, – стоило мне произнести это, он тут же сорвался ко мне. Схватил за подбородок, заставляя замереть от страха. Внимательно осмотрел мое лицо.
– Ничего не видно.
Немного помолчав, добавил.
– Ты сама виновата. Спровоцировала.
Мне стало горько. Он так себе все представляет? Что ж, отвечать не было смысла.
– У тебя пять минут. Если не успеешь одеться, пойдешь, в чем есть.
Оскар покинул помещение, громко хлопнув дверью. Мне потребовалось около минуты, чтобы взять себя в руки и не разрыдаться. Подскочив со стула, натянула на себя злосчастное платье и, распустив волосы, посмотрела на себя в зеркало.
Оскар врал. Синяк было видно. Особенно если взглянуть на свет, то можно догадаться о нем. Глаза были красными и воспаленными после недавней истерики, но сейчас мне было плевать на свой внешний вид. Было плевать абсолютно на все, ведь после увиденного в гардеробной Оскара, я вдруг поняла, что у меня никогда не было шанса на спасение.
Когда я села на заднее сидение машины, он, ни слова не проронив, резко тронулся с места. Мы не разговаривали. Я сидела и пялилась в окно, думая о том, что еще этой ночью я была на вершине блаженства. Хоть и я в пьяном угаре, но я была с тем, кого люблю. Рядом с Варламовым мне казалось, что весь мир у моих ног. И плевать, что у Луки другая, а между нами давно все кончено. Я купалась в эйфории. А Оскар вытянул меня из этого блаженства. Резко, так, что до сих пор от боли в себя придти не могу.
Через полчаса пути мы выезжаем из города, а еще через двадцать минут попадаем на территорию загородного ресторанного комплекса.
Орлов назначил встречу именно здесь, потому что это любимое их с Глебом место. Здесь нет залетных гостей или простых зевак. В это заведение можно попасть только по членским картам. И такая карта есть у каждого из моих братьев. Оскар же пользуется причастностью к моей семье.
Я смотрела на то, как он отдает ключи от машины швейцару, как протягивает мне локоть так, будто ничего между нами не произошло, и мне было так горько. Лицемер или маньяк? Я не знаю, кто он. Кто все это время скрывался за личиной верного друга и помощника моего брата.
– Идем, Орлов уже здесь, – подгоняет, когда я путаюсь в полах платья. Оно слишком длинное, ненавижу такой пошив. Оскар решил нацепить на меня мешок, чтобы никто не смел смотреть на его собственность? Как же это все противно и омерзительно!
Он слишком быстро идет и слишком сильно тянет меня. Наш зал самый дальний, и чтобы попасть в него необходимо протий через еще два. Здесь полно народу. Удивительно для этого места. В ресторане редко бывает людно.
Когда мы подходим к арке, ведущей в наш зал, Оскар останавливается.
– Без глупостей давай. Роме не стоит знать о наших разногласиях. Это в твоих же интересах.
Я усмехаюсь.
– Здесь вроде как все должно быть в моих интересах.
Вижу, как он стискивает челюсть, и уже жалею о сорвавшихся словах. Но Оскар просто отворачивается и проходит в посещение.
Здесь несколько столов. Один длинный, занимает практически весь зал. За ним неизвестная мне компания, в основном мужчины, лет сорока—пятидесяти. У самой стены, за небольшим столом я замечаю Рому. По правую руку восседает Юля. Она что—то шепчет ему на ухо, поправляя локоны своих волос. Рядом с Юлей сам Орлов.
Чувствую как напрягается хватка Оскара при виде моего брата, но внешне он не выдает волнение. Подводит меня к столу и сдержанно поздоровавшись, устраивается напротив Ромы.
– А она тут зачем? – фыркает пренебрежительно Юля.
Поднимаю глаза и сталкиваюсь с Ромиными, полными гнева и злости.
– Она, – Оскар делает ударение на местоимении . – Здесь и должна быть. А вот для чего сюда пришла ты?
Он переводит взгляд на Юлю, а потом возвращает его к Роме.
– Или ты ее специально взял, чтобы моральное давление на Ию пыталась оказать?
Глаза Ромы наливаются огнем.
– Че ты бл*ть сказал?! – он едва ли не срывается с места, в ответ на что Орлов вдруг громко стукает по столу.
– Угомонитесь, оба! – он переводит строгий взгляд с Ромы на Оскара. – Когда Глеб пришел ко мне с просьбой помочь открыть свое дело, я не раздумывая дал согласие. Потому что знал, Вершинин—старший человек дела. Не смотря ни на что, он поднимет фирму. Вся семья столько лет живет в полном достатке только благодаря ему. И сейчас, когда Глеба не стало, вы мало того что с фирмой не можете разобраться, превращаете ее в свалку, так и между собой как собаки грызетесь!
Поднимаю глаза на Рому. Ноздри раздуты, с презрением смотрит на мужчину. Мог бы, придушил его тут же, но боится. Ждет решения судьбы акций. Все еще надеется, что ему обломиться фирма.
– В том то и дело, Александр Васильевич, —цедит сквозь зубы Рома. – Тут судьба фирмы решается, семейное дело. Не пойму, каким образом это касается личного помощника Глеба…
Оскар на спинку стула откидывается, смотрит на Рому с улыбкой.
– Так мы породнимся с тобой через пару дней.
Ромино лицо напоминает каменную маску, только глаза наливаются кровью. Юля начинает смеяться, а у меня даже злости на нее нет. Хочется встать и покинуть это заведение. Такое чувство, что они меня в грязи изваляли.
– Ты за него замуж собралась? Идиотка, – смеется девушка.
– Хватит.– рычит Орлов. – Для меня этот ужин такая же вынужденная мера как и для вас. Хотя бы на время станьте нормальными людьми, – рычит мужчина. – Имейте ввиду, за соседним столом отдыхает уголовный розыск. Здесь и начальник полиции, и руководитель комитета. Поэтому без драк и ругани, все ясно?
Все молчат.
– Александр Васильевич, – произносит с ухмылкой Рома. Замечаю, что он успевает взять себя в руки. – Так не тяни. Скажи, кому акции решил продать, и покончим с этим.
– Сейчас скажу, – смотрит на часы. – Еще один гость опаздывает.
В этот момент за соседним столом закричали «ура» и прозвучал звон бокалов. Я удивленно посмотрела на Оскара. Судя по его выражению лица, он тоже не понимал, что происходит.